Неземной - Маша Моран

— Еще ведь Охота… — Она заставила себя улыбнуться.

Пальцы Эгильриха скользнули по ее шее, ласково вычерчивая узоры:

— Я тебя похищу. Мы не будем тратить время попусту.

— Ну что же вы сидите? Эгильрих, потанцуй со своей красавицей Невестой.

Мать Эгильриха словно из ниоткуда возникла рядом. Лера закатила глаза. Ее свадьба была чудесной. Волшебной. Сказочной. Сначала полный волнения ритуал, когда она оставляла на плече своего жениха брачный символ. Потом игры и состязания, смысла которых она до конца не понимала. Теперь застолье в огромной, устремляющейся ввысь крепости, которую здесь звали Чертогом. Повсюду горели факелы с голубым и белым огнем. Золотые стены сияли, а длинный стол ломился от блюд.

Они с Эгильрихом сидели во главе. С одной стороны расположились его родители — король с королевой Нептуса. С другой — братья. Старший со своей женой и сыном. И младший — немного печальный принц Дакарих. У него не было одной ноги, но он упорно не желал пользоваться достижениями Нептуса и хотел научиться жить вот так. Лера не могла не восхищаться его решимостью.

Это его спасали Эгильрих и Уддгер, когда попали в плен. Самый младший сын считал себя виновным в смерти брата. И даже когда все увидели живого принца, не мог избавиться от чувства вины.

Эгильрих заметил, что она смотрит на его брата, и тихо прошептал:

— Он влюблен в тебя. Вчера проговорился, что лучше бы его забрали на Солин. Не пришлось бы мучиться угрызениями совести, и нашел бы там тебя.

Лера смутилась:

— Не говори глупостей.

— Это не глупости. Он так и сказал: «Я бы встретил ее раньше, чем ты. И она влюбилась бы в меня.»

Лера покачала головой:

— Он еще мальчик…

— Он уже юноша. На Нептусе взрослеют быстро. А ему пришлось еще быстрее. Но знаешь, когда он так сказал, мне стало страшно…

Лера удивленно развернулась к нему:

— Господи, ты о чем?..

Он сурово сжал губы и накрутил на палец локон ее волос:

— Не было ни одного мужчины, который не желал бы заполучить тебя. Я слышал, как дети спорили, с кем ты дольше играла! Ты для них почти как божество… И я не знаю, что буду делать, если однажды ты решишь… оставить меня…

— Эгильрих…

— Подожди. Дослушай. Я…не смогу без тебя. Ты для меня все. Когда я тебя увидел… в Ледяном Сне… я знал, что ты должна быть моей. Только моей. Я бы никому тебя не отдал. И не отдам. Я за тебя сражаться буду до последней капли крови.

Лера коснулась ладонью его впалой щеки. Она была колючей от щетины, ужасно горячей и немного влажной от испарины. В его глазах снова сверкали алые крапинки. Он накрыл ее руку своей.

— Ты моя, Ле-ра. Моя. Больше никаких танцев. Гуляний. Я хочу тебя. Прямо сейчас.

Она едва могла дышать от его признаний и бешеной одержимости, горящей во взгляде.

Все женщины смотрели на ее красавца-принца и, похоже, каждая считала себя вправе претендовать на него. Она сходила с ума от ревности, а он, оказывается… Хотелось рассмеяться. Наверное, это нервы.

Она приблизилась к его губам и тихо-тихо прошептала:

— Я приревновала тебя к каждой женщине в этом зале. К каждой. Потому что они все пялятся на тебя и даже не пытаются сделать вид, что не хотят тебя отобрать. И знаешь, о чем я подумала?

Он сглотнул, заворожив ее движением кадыка и лихорадочно блестящим взглядом.

— О чем? — Голос звучал хрипло, протяжно. Как она любила.

— О том, что, когда дело касается тебя, у меня нет никаких принципов и морали. Я готова уничтожить каждую из них. И вот когда я думала, как отрываю голову той черноволосой стерве, которая пускает на тебя слюни, мне в голову пришла одна идея… — Она осмелела настолько, что провела ладонью по его мощной груди, скрытой парадным мундиром.

— Какая? — Его ладонь сжала ее бедро и заскользила вверх, скрытая ото всех столом.

Но даже это зажгло ее кровь.

— Я подумала, что она никогда не сможет сделать для тебя то, что смогу я… Она ведь… как вы их зовете? Благородная дис? А я землянка, которую похитили ради работы в борделе. В том, чтобы ублажить своего мужчину, землянки очень изобретательны.

Эгильрих резко встал со своего места и потянул ее за собой.

— Мы уходим. Сейчас же…

Позади раздались громкие крики, смех.

— А как же Невеста и Охотник? Мы еще не похитили Невесту! Непорядок! Кто-нибудь, остановите его… Нужно соблюсти традиции…

Но никто так и не решился к ним приблизиться. Лера едва успевала переставлять ноги. Ворох ярких струящихся платьев мельтешил перед глазами, пока Эгильрих вел ее за собой. Только оказавшись в коридоре с бесконечно высокими стенами, покрытыми росписями с деяниями древних героев, он дал ей передышку, толкнул стене и впился в ее рот голодным диким поцелуем.

— Что ты со мной творишь?..

Лера обхватила губами его губу и жадно прикусила.

— Я не оставлю тебя, мой неземной принц, как бы тяжело и трудно нам не было…

Он подхватил ее на руки и, больше не говоря ни слова, понес в свои покои. Лера удивленно выдохнула, когда их окутал черный туман, прижалась к горячей груди Эгильриха, цепляясь за его плечи. Она до сих пор не до конца верила, что они спаслись…

Все получилось. Они вырвались с жуткого Солина, который, по донесениям шпионов, еще не скоро оправится от ледяного плена. Им удалось добраться до Нептуса, где среднего принца считали погибшим и по которому скорбели.

Но это было только частью пути. Лера понимала, что впереди ее ждет много трудностей. Она снова привыкала к новой жизни. Многие приняли ее воинственно — какая-то девица околдовала принца, их любимого героя. Да так, что он ни на кого и смотреть не может. Даже родители Эгильриха так просто ее не приняли, до последнего момента отговаривая его от женитьбы и убеждая взять в жены черноволосую дис Девору. Которая ждала его четыре года и верила в его спасение. И от которой просто отказались все остальные женихи.

Лера знала, что будет непросто. Но готова была справиться со всем. Внутри нее росла маленькая жизнь — их с Эгильрихом малыш. И ее муж, самый невероятный и удивительный мужчина Вселенной, был рядом.

Эгильрих… Он действительно был одержим ею. Лера это видела и чувствовала. Он постоянно прикасался к ней. Не отпускал от себя и не сдерживал свою Суть, когда другие мужчины проявляли к ней интерес. Иногда он ее немного пугал. Когда не мог заснуть, пока не сожмет ее в своих объятиях, или когда она просыпалась с утра, чувствуя его взгляд. Он просто молча смотрел на нее, а затем уходил.

Он шептал ее имя во сне и не отпускал от себя. Иногда это было тяжело. Хотелось хоть какой-то свободы. Но потом Лера вдруг начинала испытывать страх. Стоило не почувствовать касание его руки, или когда он отворачивался, выслушивая людей… ей сразу начинало казаться, что он ушел. Оставил ее. Бросил. Забыл.