Воспоминания - Даниэла Стил

Она отрицательно покачала головой, но глаза выдали – да, онавсе еще любит его. Заглянув ей в глаза, он увидел все, что ей пришлосьвыстрадать и вынести, увидел все мучения, через которые ей пришлось пройтииз-за него при рождении их ребенка, и он возненавидел самого себя.

– Что же я наделал!

Он заплакал, затем неожиданно прильнул к ней, и единственнымзвуком, нарушавшим тишину больничной палаты, были всхлипывания рыдавшегоВасилия. Он умолял Сирину дать ему еще один шанс, но у нее не хватало духурешиться и ответить. Наконец Сирина спросила, хочет ли он взглянуть на девочку.

– С удовольствием. – Затем, будто что-то вспомнив,спросил: – Ты вернешься завтра из госпиталя домой?

– Да, завтра я выписываюсь. – Сирина высморкаласьи отвела глаза в сторону. – Но не знаю, вернусь ли домой или жеостановлюсь в отеле.

Сирина собиралась остановиться в том же отеле, где и Тэдди,в «Коннауте», и некоторое время пожить там, прежде чем принять окончательноерешение. Тэдди решил на несколько дней отложить свой отъезд в Штаты.

– Понимаю. – Василий подал Сирине руку, она сусилием поднялась с койки и оперлась на нее. Затем с трудом двинулась изкомнаты и повела его к холлу, откуда через стекло можно было видетьноворожденных.

Сестра, увидев Сирину, улыбнулась, с любопытством посмотрелана мужчину, стоявшего рядом с ней, и вспомнила его фотографии в газетах. Сейчасон выглядел совершенно иначе, тем не менее она узнала его, и он произвел на неевпечатление. Сестра подняла его дочь и поднесла к окну, чтобы он мог, какследует разглядеть ее. Василий стоял, зачарованный видом крохотного младенца слицом Сирины и такими же, как у него, блестящими и черными как смоль волосами.Слезы подкатили к его глазам, молча глядя на дочь, он обнял Сирину.

– Она такая красивая и такая маленькая.

– Мне она показалась большой. Восемь с половиной фунтов– многовато для девочки.

– Неужели? – Василий с гордостью улыбнулся, глядяна жену. – Она прекрасна!

– Интересно, что ты скажешь, когда возьмешь ее на руки…

– Она много плачет?

Сирина покачала головой и несколько минут с увлечениемрассказывала ему о девочке. Затем он проводил ее обратно в палату, там онипосмотрели друг на друга.

– Сирина, могли бы мы попробовать еще раз? Я не хочупотерять тебя…

Дрожа всем телом, она закрыла глаза, затем открыла вновь,она все еще любила его, к тому же она в долгу перед своей маленькой дочерью. Покрайней мере можно попытать счастья еще раз, но Сирина боялась, что, если онопять примется за наркотики, она умрет от ужаса. Она разрывалась между тем,чего хотела для себя, и тем, что считала своим долгом перед дочерью.

– Хорошо, попытаемся начать сначала, – прошепталаона едва слышно, – но если ты начнешь снова, то на этом все кончится.Ясно?

Сирина понимала, что следует забрать детей и не мешкаятотчас же уйти от него, но магия его обаяния по-прежнему завораживала ее. Онслишком глубоко проник в ее душу.

– Понимаю. – Василий подошел и поцеловал ее. Вэтом поцелуе отразилась вся боль, которую он испытывал за страдания,причиненные ей.

Он пообещал заехать за ней на следующий день и привезтидомой. Как только он вышел из комнаты, Сирина подошла к телефону, сняла трубку,чтобы позвонить Тэдди, обдумывая при этом, как объяснить ему свою очереднуюглупость. Она понимала, что поступает опрометчиво, даже глупо, и в то же времяей хотелось верить, что она делает правильный шаг. Но она не могла поступитьиначе, и вот теперь ей предстояло оправдать свой поступок перед Тэдди.

Когда Сирина с ребенком вернулась из госпиталя домой, домвыглядел так, словно в нем все переделали. В нем еще остался кричащий белый икремовый декор с огромными пастельными картинами. Но Василий в ее отсутствиевремени не терял. Повсюду стояли цветы для Сирины, горы подарков и различныхприспособлений для детей, целый запас новых кукол и игрушек для Ванессы. Оннакупил им всего, о чем только можно подумать, включая невероятный алмазныйбраслет для Сирины. Как уже бывало прежде, он хотел сделать для них гораздобольше, чем было в его силах. А когда Василий впервые взял на руки дочь, то еголицо озарилось теплым светом, как у мадонны. Он был полностью покорен маленькимсозданием и бесконечно влюблен в ее мать. Казалось, он не мог нарадоваться наних и едва дождался момента, когда Сирина поправилась достаточно, чтобыпонемногу начать выходить с ним. После двух недель пребывания дома врачиразрешили ей небольшие прогулки. Еще через неделю Василий взял малышку иВанессу на первый выезд за город. Стоял ранний сентябрь, погода была теплая иясная. У Ванессы начались занятия в школе. Она уже училась в четвертом классе,и приближался ее девятый день рождения.

– Ты счастлива, дорогая?

Василий гордо посмотрел на жену, когда они прогуливались поулице, на шее у него висел фотоаппарат, он уже сделал не меньше сотни снимковмалышки.

– Очень. – Но в Сирине появилась скрытаянапряженность, словно она теперь не могла быть по-настоящему счастлива, какраньше. Он это чувствовал и временами сильно переживал. Василий постоянно боялся,что в один прекрасный день она оставит его. Казалось, счастливые дни в садуЭдема действительно закончились.

В тот день они вернулись домой и играли с малышкой. Василийеще не приступил к работе в студии после заточения в госпитале для избавленияот своего пристрастия. Теперь ему хотелось как можно больше быть с Сириной идочерью. Сирина начала волноваться, не повлияет ли длительный перерыв в работена его карьеру. Но Василия это не тревожило. Через несколько дней он сказал,что должен съездить по делам в Париж.

Он отправился туда в отличном настроении, обещал звонить, ноне позвонил. Сирина пыталась, но не смогла дозвониться до его квартиры. Онаоставила попытки, решив, что он сам позвонит ей, но в ней вновь ожила тревога.Она не знала этого наверняка, пока неделю спустя он не появился в Лондоне. Привиде его сердце Сирины ушло в пятки. Все кончилось. Василий в очередной разпроиграл сражение. На всем его облике лежали явные следы потребления героина.Она посмотрела на него так, словно пришел конец света, но не сказала ни слова.Сирина поднялась наверх и начала собирать чемоданы, позвонила Тэдди и заказалабилеты на ближайший рейс. Затем, дрожа всем телом, поставила чемоданы на пол.Именно в этот момент в комнату вошел Василий.

– Что это такое ты делаешь?

– Я ухожу от тебя, Василий. В госпитале я совершенноопределенно сказала тебе, что, если ты примешься за старое, я уйду. Ты начал. Яухожу. Мне нечего больше сказать. Все кончено.

Сирина очень устала, других чувств практически не осталось,она вымотала свою душу до самого, как говорится, дна. Но теперь ее неволновало, что он сделает. Все кончено.