Легенды красного солнца. Книга 1. Ночи Виллджамура - Марк Чаран Ньютон

–  Канцлер Уртика? – Фулкром был потрясен.

–  Проститутка уверяет, что он как-то связан с этим делом. Удивительно, чего только мужчина не сболтнет женщине в постели, получив от нее то, что хотел.

–  Я мало что об этом знаю, – признался Фулкром.

Джерид фыркнул от смеха:

–  В общем, что-то должно случиться очень скоро, только я не знаю когда. Может быть, что-нибудь уже происходит.

–  Поверить не могу, что у нас коррупция на таком высоком уровне, – заметил Фулкром. – Просто зло берет, как подумаешь, что за этих людей голосовали наши граждане.

–  Совет давно уже только притворяется, будто право голоса дает людям возможность реально влиять на дела в городе, а сам контролирует все средства информации – это ведь они заразили всех страхом перед несчастными беженцами. И что это, по-вашему, демократия? В жизни не поверю. Зато при такой организации овинистам раздолье. Но хуже всего то, что этот культ сумел привлечь на свою сторону много могущественных людей. Даже среди инквизиторов наверняка найдутся их последователи.

–  Вы в самом деле думаете, что начальство – я имею в виду наше, инквизиторское, – уже знает об этом? Я про беженцев?

–  Все возможно. Но я-то совсем не хочу, чтобы тысячи ни в чем не повинных мужчин, женщин и детей расстались с жизнью из-за политических махинаций моей империи. Пусть она, по крайней мере, не прикрывается тем, что делает это ради моего блага. Нам надо показать, что мы хорошие люди.

Хорошие люди…

Ему хотелось думать, что в мире существуют еще абсолютные ценности и что правители Виллджамура не погрязли в моральном нигилизме. Что нужно делать добро, стремиться к добру, а зла следует избегать. Это казалось Джериду естественным законом жизни, без которого нельзя существовать.

Следователю надо верить в закон, это помогает в работе.

–  Что же мы можем сделать? – Фулкром положил обе руки на край стены и тоже стал смотреть на лагерь у ее подножия. – Если такое творится на самом верху… Нас никто не поддержит.

–  Вполне вероятно. Но может быть, ты знаешь еще кого-то, кому можно доверять?

–  Разумеется, – кивнул Фулкром. – В инквизиции есть хорошие парни. Если на то пошло, то у меня и среди стражи контакты найдутся.

–  Вот и хорошо. Я позабочусь об оружии. А ты пока попроси всех достойных доверия знакомых в инквизиции – пусть они проследят, не начнутся ли где необычные перемещения людей. Чтобы перевести такую толпу народу из-под стен города куда-то еще, придется немало потрудиться, и это не может пройти незамеченным. Закон действительно на нашей стороне, так что, если кто-нибудь обнаружит, чем мы занимаемся, нас не так просто будет остановить.

–  Если только убить, – заметил Фулкром.

–  Вот именно. Если только убить.

–  И все же, пока мы не узнаем, как именно Уртика собирался уничтожить всех этих людей, нам будет трудно расстроить его планы. Как можно убить столько народу, чтобы никто не узнал об этом?

Джерид умолк, задумавшись над этим вопросом, но так никакого ответа и не нашел.

Давненько уже Джериду не доводилось принимать участия в вооруженном выступлении, да еще в таком серьезном. В последний раз он стрелял из арбалета еще до рождения Джохинна, когда брали подпольную сеть коррумпированных гвардейцев, которые похищали в Кейвсайде хорошеньких девушек и продавали их в наложницы богатым землевладельцам с окраин империи.

Но теперь им противостояла не кучка ренегатов, а могущественный канцлер. Уртика явно обезумел от жажды власти и готов был на все для удовлетворения своих сумасшедших амбиций. Понятно, что, с его точки зрения, устранение беженцев – дело едва ли не богоугодное, ведь тем самым он уменьшит нагрузку на систему жизнеобеспечения города и предотвратит недовольство населения. Чтобы Уртика и впредь мог спокойно занимать свое кресло, беженцы должны были умереть.

Румели вместе наблюдали знакомую картину городского вечера. Перед ними стояла трудная задача, но выбора у них не было. Джерида очень огорчало, что его любимый город поддался порче. Лишь одно имело теперь значение – сделать все, что в его силах.

И снова тоскливая ночь в Виллджамуре, одна из тех, когда крик птеродетты, кружащей возле шпилей, кажется воплем банши. Здесь, на самой вершине императорской резиденции, контуры крыш были четко видны на фоне звездного неба, что предвещало морозный и ясный вечер. Где-то жгли благовония – ветерок доносил слабый аромат, наводя на мысли о каком-нибудь странном ритуале, проводимом во всеми забытом углу города.

Трист любил свой город и прекрасно понимал, почему он порождает такие эмоции в людях – в нем самом, в канцлере Уртике. Приподняв уголок гобелена, который удерживал тепло в комнате в этот стылый вечер, он стал от нечего делать смотреть на звезды, поджидая прихода Уртики. Иногда в присутствии канцлера Триста охватывало такое глубокое почтение к нему, что ему хотелось стать частью его сознания, видеть мир его глазами.

Дверь распахнулась, и в роскошно убранную комнату, где вокруг камина блестели позолоченные безделушки, вошел Уртика.

–  Селе Джамура вам, канцлер, – приветствовал его Трист.

–  Что у тебя с лицом? – Уртика даже сбился с шага, подходя к нему. – Подрался, наверное? Надеюсь, ты помнишь, как важно не привлекать к себе лишнего внимания?

–  Конечно помню. Просто… следователь Джерид перемолвился со мной парой слов.

–  О чем же?

Их взгляды встретились над пламенем камина, и Трист не отвел глаз. От Туи он уже получил все, что ему было нужно, теперь надо было просто убрать ее с пути. Он, наверное, убил бы ее, не сбеги она от него к Джериду. И теперь проклятый румель все знает. Ничего, Трист скоро начнет на нее охоту, и за ее голову будет объявлена награда.

–  Я почти уверен, что в смерти советников виновна проститутка.

–  Какая проститутка? – На лице Уртики было написано полное изумление.

–  Да, судя по тому, что я узнал, Гхуда выболтал ей в постели кое-какие секреты. Из тех, которые связывали его с вами, сэр. Она узнала о ваших планах уничтожения беженцев. Узнала, кто именно участвует в этом деле, и решила вмешаться.

Уртика перебил его:

–  Нельзя допустить, чтобы она разболтала все и привлекла ко мне внимание. Ее необходимо убрать немедленно. – Канцлер помолчал. – Джерид тоже знает?

–  Боюсь, что так, – сказал Трист, чувствуя себя виновным в том, что поставил свои интересы выше интересов советника. – Видите ли, я держал ее под замком, но он ее у меня забрал. Я лишь хотел защитить ваше доброе имя, сэр.

Трист с надеждой глядел на своего идола, сердце колотилось у него в груди.