Спаситель Птолемей - Неля Гульчук

Только могучее, как у отца, здоровье, позволявшее семидесятилетнему Антигону лично принимать участие в битвах, и переданное сыну, могло безнаказанно вынести все излишества и наслаждения страсти, которым до пресыщения отдавался после своей первой, полной опасностей для жизни кровопролитной войны красавец Деметрий, который явно торопился жить, не упустить ни одного мига роскошной жизни.

Деметрий удивлял всех встречающихся с ним – одних своей безумной роскошью, других безудержной отвагой, третьих безграничной разнузданностью и развращенностью.

Сразу возмужавший после крупного сражения, сильный и прекрасный, как герои древних легенд, он был принят всюду с распростертыми объятиями.

Быть первым всегда и везде, первым на любом поприще, удивляя, поражая и порабощая людей и обстоятельства, – вот что стало доставлять истинное наслаждение его душе. После одержанной отцом победы Деметрий понял, что на земле для него осталась одна цель, которой стоило добиваться – повелевать государством Александра, сначала вместе с отцом, затем самому, достичь бессмертной славы великого царя и завоевателя.

В ожидании сына Антигон неторопливо ходил взад и вперед по залу, глядя в пол. Он размышлял над тем как начать разговор с Деметрием.

Едва Деметрий переступил порог залы, где его ожидал отец, лицо Антигона при взгляде на своего любимца на мгновение просветлело, но вскоре, внезапно омрачившись, приняло грозное выражение.

Глаза Деметрия хитро поблескивали, как у нашкодившего мальчишки, старающегося скрыть свою вину. Он очень любопытствовал, о чем это хочет поговорить с ним отец.

– Деметрий, – начал Антигон, – ты, надеюсь, понимаешь, где находишься?

На лице Деметрия выразилось крайнее изумление. Он редко видел отца в таком весьма раздраженном состоянии. Но решил промолчать, чтобы вначале понять, о чем пойдет речь.

– Не в Пелле!.. И не в Афинах!.. А в Вавилоне, где большинство жителей настроено против нас, так как, видишь ли, они почитают Селевка!.. Так вот, здесь на тебя, моего сына и молодого военачальника, смотрят воины, которых ты в ближайшее время поведешь на поле сражения. Эти воины, знающие толк в доблестных военачальниках, выигравшие не одну битву, смотрят на тебя – и что же они видят?

Деметрий молчал. Антигон горячо продолжал.

– Они видят развращенного, похотливого юнца. Спрашивается, зачем ты носишь с собой этот великолепный меч?..

Слова отца задели Деметрия. Ему стало стыдно. Он опустил голову и продолжал молчать и слушать. Ему нечего было ответить в свое оправдание.

– Мой совет, Деметрий, таков: умерь свои аппетиты, подай пример, достойный военачальника.

Деметрий тряхнул головой, усмехнулся.

– Отец, я рожден мужчиной!..

Антигон посмотрел на сына пристальным и суровым взглядом.

– Не забывай, что прежде всего ты – мой сын. Сейчас меч, который ты носишь, должен быть в деле. Тебе предстоит повелевать миром!.. Пока вместе со мной, а потом… Вот почему я приказываю тебе думать больше о воинской доблести и победах. Ты понял?.. – железным голосом закончил Антигон.

– Понял, – произнес Деметрий, – но я не собираюсь забывать и того, что вокруг жизнь, женщины, земные радости.

– Женщины? Земные радости? – с укором переспросил Антигон и напомнил. – У тебя есть сын, которому скоро исполнится два года, и недавно родилась дочь, а ты даже не вспоминаешь о них!..

– Сына я едва помню, а дочь я даже не видел!..

– Ты и не стремишься, чтобы их увидеть!..

– Но ведь мы, насколько я понимаю, готовимся в ближайшие дни покинуть Вавилон, чтобы начать войну с Птолемеем.

– Вот именно с Птолемеем!.. И запомни одну маленькую и важную подробность: Птолемей за всю свою жизнь не проиграл ни одного сражения. Иди, займись делом, подай пример другим, – строго приказал Антигон.

Деметрий отдал короткий военный поклон и вышел, не обняв как обычно отца. Это было сделано не без умысла. Он решил ему показать, что в случае необходимости сразу превращается из бездумного любителя развлечений в твердого, гибкого, быстрого в своих решениях военачальника.

Антигон смотрел вслед сыну, совершенно не понимая, что надо еще этому молодому человеку, которому судьба подарила блестящий жребий военачальника.

Невольно взгляд Антигона остановился на мраморном бюсте Александра работы Лисиппа. Молча приблизился он к изваянию великого полководца, вгляделся в мраморное изображение завоевателя мира.

Гордое сравнение шевельнулось в воображении Антигона.

– Александр, только я, Антигон, могу воскресить могущество твоего государства, свергнув всех, кто стоит на моем пути.

Мраморный лик Александра Великого не согрелся под жгучим дыханием честолюбивого диадоха.

Окончив утреннее жертвоприношение, Птолемей перешел по мраморной лестнице в свой рабочий кабинет, куда за ним тут же последовал Филокл. Вскоре должны были прийти его ближайшие соратники, приехавшие в Александрию, чтобы обсудить сложившееся в результате вероломства и предательства Антигона положение в государстве.

Рабочий кабинет был самой любимой комнатой Птолемея в его роскошном дворце. Тут он отдавал приказания своим советникам, решал сложные государственные проблемы, читал, писал воспоминания о походах Александра, принимал самых близких друзей.

Здесь он окружил себя всем, что любил. Это была и библиотека, состоящая из нескольких сотен драгоценных рукописей, и собрание редких достопримечательностей различных эпох. На полках были разложены мечи и наплечники известных полководцев, воротник одного из фараонов Древнего царства с украшениями из разноцветной эмали, золотые сосуды из Каппадокии с затейливыми изображениями животных, растений и человеческих фигур, небольшие стеклянные сосуды, оплетенные для прочности камышом, золотой кубок в виде головы петуха и множество всяких старинных редкостей. Он не жалел денег на эти дорогие его сердцу произведения.

Птолемей сел в большое кресло, высокая спинка которого была украшена позолоченной резьбой, и спросил Филокла.

– Не было послания от Кассандра?

– Нет. Только сообщения Деметрия Фалерского, который сейчас находится в Александрии, – ответил Филокл.

– Да, Деметрий сообщил мне, что Кассандр издал декрет о восстановлении Фив, разрушенных Александром. Афиняне уже построили фивянам большую часть городской стены. Что ты думаешь об этом?

Филокл, недолюбливающий Кассандра, с плохо скрываемым презрением к нему ответил:

– Кассандр хочет стяжать себе бессмертную славу. Греки прославляют сейчас его на площадях и улицах Афин.

Птолемей тяжело вздохнул прежде чем продолжить утренний диалог с Филоклом, затем негромко произнес:

– Кассандр сейчас очень нужен нам, как союзник, в борьбе против Антигона. Восстановлением Фив он приобретает не только преданное ему государство в центре Греции, но и одобрение общественного мнения греческого мира. Ты сообщил ему о бегстве Селевка из Вавилона в Египет?