Улитка на склоне столетия - Борис Стругацкий

Как изменяется система человеческих ценностей с развитием цивилизации? Если бы человек жил вечно, то в чем был бы смысл этого существования?

– Система ценностей меняется вместе с нравственностью, то есть очень медленно. А человек, живущий вечно, не есть уже человек, и нельзя мерить его человеческими мерками. Да и вообще «смысл существования» есть, на мой взгляд, понятие сугубо индивидуальное и определяется в первую очередь самим индивидуумом. (Я, разумеется, имею в виду человека неверующего – религиозность задает смысл существования извне, и он, этот смысл, определяется тогда религиозными догматами.)

Что важнее с точки зрения реализации вечной жизни: совершенствование телесной оболочки или перегон индивидуального разума в электронное хранилище?

– Сегодня – безусловно, совершенствование телесной оболочки. «Электронное» существование не есть жизнь. По крайней мере, в рамках современных представлений. Вполне можно себе представить и соответствующую инверсию представлений тоже, но это уже не будет жизнь homo sapiens, это будет бессмертие какого-то другого существа.

Я много и часто даю интервью в газетах и журналах – самых разных, фактически во всех, которые ко мне обращаются. Два-три раза в год обязательно выступаю по радио. Что же касается выступлений на ТВ, то тут у меня срабатывает старинный принцип: никогда и ни при каких обстоятельствах не выступать по телеку… И статьи писать практически перестал: вес Слова за последние годы сделался непривычно мал. Слов (с большой буквы) стало слишком много; мнений и суждений (по любому поводу) высказывается столько, что средний человек теряет возможность и даже желание определить свою собственную точку зрения. Особенно когда речь идет о вещах сложных, вроде экономики, финансов, социологии и пр. Текст, который вы сейчас читаете, возник по настоятельной просьбе редакции журнала рассказать о себе, о времени и о моих «знакомых» компьютерах, а потому неизбежно перекликается с моими ответами в различных интервью, прежде всего, в ofi-line-интервью на сайте «Русская фантастика».

…Сейчас я – пожилой Homo sapiens, склонный к сидячему образу жизни, а следовательно, и к излишней полноте. В свое время работал инженером-эксплуатационником по счетно-аналитическим машинам. Боюсь, сейчас мало кто даже слышал этот термин и совсем уж не способен представить себе эти гигантские (2500х1500х1500) гробы, с грохотом и лязгом исполняющие роль электрических арифмометров, причем один специально для сложения-вычитания – табулятор, а другой – только для умножения – мультипляйер. Это было высокое наслаждение: учить арифмометр умножать и делить! Электронная же знакомая машина была у меня тогда только одна – «Минск-22», оперативная память что-то вроде 96 байт (именно БАЙТ, и никаких вам килобайтов), внешняя память – на магнитной ленте и т. д., не помню уже ничего. Помню только, что самое ужасное на ней было – это компиляция программы и сборка, из-за непрерывных сбоев магнитной ленты. ЕС-1020 – тоже знакомая мне дама, но с ней я дела практически не имел – уволился вчистую.

Персоналкой я обзавелся давно, даже не помню когда. Во всяком случае, АН еще был жив-здоров, когда у меня появился 286-й. Я все пытался уговорить его (АНа) тоже обзавестись PC – мы поставили бы модемы и могли бы обмениваться текстами в любой момент. Но он был всегда очень консервативен, когда речь шла о технике… Значит, это произошло не позже 1990-го, а может быть, и в 1989-м. Сейчас у меня Пентиум-2…

Иногда говорят, что развитие вычислительной техники и, в частности, информационных сетей фантасты прозевали. Я не думаю, что это так. Другое дело, что описания новых информационных технологий в фантастике отличаются от реальных воплощений. У нас, к примеру, была идея Большого Всепланетного Информатория. У нас была идея Линии Доставки. У нас была идея Нуль-Связи. Все это вместе заменяло нам, причем с избытком, нынешнюю идею Сети. Может быть, именно поэтому я не способен рассматривать Сеть как очередную «победу науки над фантастикой». Для меня это совершенно естественное продолжение не вчера начавшейся телефонизации пополам с компьютеризацией. Интернет – это прежде всего новое измерение нашей жизни. Новые возможности. Новый мир. Новая среда обитания. Как и все новое, он таит в себе и великие возможности, и великие опасности. В этом смысле он ничем не отличается от ядерной физики, электродинамики или генной инженерии. Ничего особенного страшного я в Интернете не вижу. Разумеется, как и всякое массовое явление, он обязательно породит злоупотребления. Но не станем же мы отказываться от автомобилей лишь из-за того, что некоторое (кстати, довольно значительное) количество хомо сапиенс ежегодно становятся жертвами ДТП. Не верю я и в какие-то фундаментальные «прогрессоопределяющие» свойства Интернета. Уже появился (а со временем будет все утолщаться) слой «интерменов» – фанатов Сети, для которых Сеть станет вторым (а возможно, и первым, главным) домом; которым она заменит привычные формы общения и старые источники эмоциональной и рациональной информации о мире. Но таких людей никогда не будет слишком много, как никогда в мире не было слишком много фанатиков литературы или телефонного общения.

У меня нет единой, четко сформулированной и отлитой в бронзу творческой концепции. Есть набор правил и аксиом, к которым я прибегаю по мере надобности. Вот некоторые из них:

– Литература должна рассказывать о людях и человеческих судьбах.

– Главное назначение книги – создать у читателя потребность в сопереживании героям и их судьбе.

– Фантастика есть часть литературы, это художественный прием, служащий для придания повествованию остроты, усиливающий акт сопереживания, позволяющий рассматривать проблемы, недоступные для «бытовой» литературы (скажем, проблему Разума во Вселенной, или социологию Будущего).

– Фантастика стоит на трех слонах – ЧУДО-ТАЙНА-ДОСТОВЕРНОСТЬ. ЧУДО – это собственно фантастический элемент, вводимый в повествование. ТАЙНА – способ подачи информации, та морковка, которая ведет читателя от страницы к странице и никак не позволяет ему отложить книгу. ДОСТОВЕРНОСТЬ – главный из слонов, это сцепление текста с реальностью, реальная жизнь внутри книги, то, без чего роман превращается в развлекательную байку или эскапистскую болтовню…

Ну и так далее. Наверняка все это как-то соотносится с моим жизненным кредо. Как именно, не знаю. Собственно, все мое жизненное кредо сводится к фразе из «Стажеров»: жизнь дает человеку три счастья – друга, любовь и работу. Все прочее – от лукавого.

Что меня сейчас интересует? Да, в общем-то, то же, что и раньше. Завтрашний день. Послезавтрашний день. Почему они так похожи иногда на вчерашний и позавчерашний? «Куда ж нам плыть?» И так далее. Просто сейчас, когда исчезла цензура, когда можно писать ВСЕ, мысли, естественно, крутятся исключительно в пределах реального мира, а образы более не норовят уйти в пучины подтекста. Зачем писать о выдуманной Океанской империи, когда перед глазами – дымящиеся и опасные руины империи совершенно реальной? Этот реальный мир, который грузно и страшно ворочается сегодня вокруг, как потревоженное чудовище, гораздо интереснее. И никто не знает, что может произойти завтра – при том, что в общем-то понятно, что будет через 30–40 лет. Какая «парадоксальная планета Морохаси» может сравниться по загадочности своей и непредсказуемости с невероятной планетой Земля?