Записки начинающего феодала - Сергей Кусков

— Каких вы себе удобных законов напридумывали! — усмехнулся я.

Инквизитор развёл руками: «Какие есть».

— Сеньор, через час подъеду к тюрьме, поприсутствую при очередном допросе. Можете срочно его организовать?

— Вообще-то у меня дела, — улыбнулась эта скотина, — но так и быть, ввиду важности вашей миссии сочту за честь собрать «тройку» и организовать допрос в вашем присутствии через час.

Сука! Мразь! Следак хренов! Сволочь! Сволочь! И ничего ему не сделаю!

И горожане хороши — быстро в себя пришли. Компенсацию? Оплатить корабль? Хорошо, что только деньги решили требовать, не предъявляют за криминал, дескать безвинных матросиков убил. Типа, граф, ты накосячил, откупайся. Ага, щааз.

— Хлодвиг, есть задание. Пипец какое важное, то, ради чего мы сюда приехали, — начал я, заходя в двери этого уже прославившегося публичного дома, рассматривая убогий если честно интерьер и тощих девчуль с сиськами, вылезающими из корсетов, разбежавшихся при виде грозного меня в кольчуге и троих моих отроков.

— Весь во внимании? — вскинулся мой барон, вышедший навстречу со стороны лестницы со второго этажа — видно услышал цокот копыт, я не пренебрегаю безопасностью и езжу только кавалькадой.

Мерида, дальний родственник аж целого герцога, как понимающий жизнь сибарит, обосновался не в казармах, а в припортовом районе. Тут было много кабаков, шлюх, дешёвых гостиниц, которые на время контртеррористической операции он задёшево реквизировал. То есть даром. Девкам по моему настоянию платил, за еду тоже, но явно не переплачивал. Кстати, если засунуть подальше графские понты, то не так тут и плохо на самом деле. И девочки под боком. И выбор есть, а не как у меня — одна Ирма (её дочка для меня слишком маленькая; да, четырнадцатилетних по дороге из Аквилеи трахал, тут это уже половозрелые, но не скажу, что это моё). Слава богу Ирма не сестра, и в постель прыгнула с удовольствием, и муж её тоже доволен — им теперь не перепадёт за делишки за моей спиной (а что это за слуги в удалённом на отшибе особняке без «левых» сделок, учитывая право беспошлинного провоза в город чего бы то ни было, не считая того, что моё вино пьют?) Но им вольные давать не буду — не заслужили.

— Дело есть. Тут есть где поговорить? — картинно оглянулся вокруг. В таких местах у стен как правило есть уши, а я ушей не люблю даже в оккупированном собственной армией городе.

— Кабинет мадам, — указал Хлодвиг далее по коридору.

«Мадам» — ещё одно слово, проявившееся в голове из-за наложения памяти попаданца. Здесь содержательницу борделя называли своим уникальным словом, но у меня в голове оно всплыло именно так.

Через полчаса Хлодвиг всё понял. Был недоволен, но с другой стороны кто ему говорил, что будет легко?

— Сделаем. Присылай всех, кого можешь, сделаем. Но насколько я понял по разговорам, ребята там суровые. Могут быть жертвы.

— Мне наплевать на жертвы среди местных.

— Рикардо, среди нас жертвы, — осадил он. — Арбалет это такая игрушка, которую тамошние боссы могут себе позволить. И это… Обычно у таких людей имеется «левая касса». И немаленькая. Если найдём — никто никому ничего не докажет. Пришли на подмогу Ворона, его ребятки стены с землёй сровняют, пока тайники не найдут.

— Делёж ВСЕМ поровну! — напомнил я.

— Это да. — Хлодвиг хитро усмехнулся. — Рикардо, у них кольчуги не у всех. Сделай парнямм приятное.

Жучара. Часть неучтённого «плохо лежащего» переместится в карманы тех, кто будет грабить, по любому. И на это будут сквозь пальцы смотреть, так как именно эти люди будут рисковать, штурмуя укреплённые дома с арбалетчиками. Пусть добыча достанется им, но они и рискуют.

— Хорошо, — принял я волевое решение. — Ворона пришлю. Людей собрать, приготовить, но без меня не начинать. Буду огнём выкуривать всех эльфолюбов из домов. Штурмы домов, в которых засели арбалетчики, могут стать адом, мой дар будет к месту.

— Есть! — приложил руку к груди Мерида.

— Буду часа через два. Точно не знаю. Ждите.

Воины — народ понятливый. Надо ждать — подождут. Это всегда пожалуйста. Даже баронские. Ведь потом грабить пойдём. Хотя понятие «дисциплина» тут лишь в зачаточном состоянии, и надо принимать стратегическое решение, как это исправить, а не тактическое, мотивируя парней ровно здесь и сейчас.

— Здравствуйте-здравствуйте, уважаемые сеньоры!

В пыточной городской тюрьмы было… Темно, темноту разгоняло несколько масляных фонарей — на столах у «тройки», писаря, следователя, да в углу палачей.

«Тройка». Моя идея была понята, хотя тут такого не практиковали, кажется, это более, чем логично. Трибунал из трёх представителей, по одному от каждого из городских сословий: благородный, купец и ремесленник. С правом равного голоса. Два за — решение принято. Благородных мало, но каждый из них крайне влиятелен — от них целый человек. Купцов тоже те так, чтобы очень много, и они ниже по статусу, однако купцы ворочают деньгами, богатые, и эти два фактора вместе дают им такой же вес, как и благородным. Ну и представитель одной из городских гильдий, работяга. Это не из тех работяг, что трудятся от зари до зари; это из тех, что владеют мастерскими, на которых работают от зари до зари, кто обеспечивает занятость и наполняемость бюджета, кто ставит городу от имени гильдий условия. Сословие мастеров хоть и подлое, но самое многочисленное; город без них никто. А значит ещё один равноправный член трибунала.

Кем были конкретно эти люди, в этом трибунале — не знаю, это не важно. На меня смотрели насторожено, были готовы прикрывать своих до последнего, но дёрнуться против сил, которые выше крыши, боялись, ибо не были профессиональными чиновниками. Что и надо, отсюда проблем не ждал.

Я вошёл в камеру в подземелье в сопровождении верных отроков, оставив несколько человек в коридоре, и несколько на наземном этаже. И ещё два десятка у входа. Палачи были местными, три человека — мастер и два подмастерья. Писарь, записывающий показания, сеньор инквизитор, он же следователь, и специально явившийся на процесс дознания шеф криминальной инквизиции сеньор Секст Клавдий Рамон.

— Сеньор Пуэбло? — окинул меня местный следак нахмуренным взглядом. — Можем начинать? («Ждали только вас»).

— Конечно. Сеньоры, приветствую. («Подождёте, не баре. Начинайте»).

— Введите обвиняемого.

Помощники палача завели в допросную… Пыточную? Хрен знает как её назвать правильно, ибо тут висела и дыба, и стояли колодки, и жаровня пыхтела с тлеющими углями. И другие имелись в наличии предметы, мне не хотелось даже интересоваться, как они работают. Про разнообразие ручного инструмента вдоль стен вообще промолчу.

В общем, в допросно-пыточную завели некого сеньора. Я его ранее не встречал, судя по виду — лощёный хлыщ в возрасте опыта. Мысленно окрестил его словом «купец» — типаж подходил. Невысокий, крепко сбитый, лет сорок — по местным меркам очень солидный возраст. Уверенный в себе, что мир вокруг него крутится. На нас смотрел свысока. Меня презирал, но не ненавидел. Я был для него досадной помехой, форс-мажором, как мешающая бизнесу гроза, наводнение или извержение вулкана. Он ничего не мог со мной поделать и намеревался ждать, пока свалю, чтобы продолжить заниматься действительно важными делами.