Честь самурая - Эйдзи Есикава

Военный совет проходил каждый вечер, но ни у кого не было разумных предложений. В конце концов все согласились с мнением Хидэёси, который вскоре исчез из передового отряда.

Хидэёси выехал ночью с отрядом из девяти надежных воинов. Обливаясь потом, они поднялись на гору Дзуйрюдзи, удаленную от Инабаямы на расстояние, исключающее встречу с вражеским дозором. Среди спутников Хидэёси были Хикоэмон и его младший брат Матадзюро. Их проводником стал человек, искренне привязанный к Хидэёси и питающий к нему чувство глубокой благодарности — Осава Дзиродзаэмон, Тигр Унумы.

— Спустимся в долину вон у того утеса и переправимся через речушку.

Добравшись до конца тропы, Хидэёси и его спутники увидели скалу, увитую виноградной лозой. Обойдя утес, они нашли тайную тропинку в долину, которая вилась по зарослям низкорослого бамбука.

— Тропа ведет к тылу крепости, отсюда примерно два ри. По этой схеме вы найдете ручей, который течет по территории крепости. А теперь позвольте откланяться. — Осава в одиночестве отправился своей дорогой.

Сейчас он был предан Хидэёси и верил ему, но когда-то он поклялся в верности клану Сайто. Ему, человеку долга, нелегко было показать Хидэёси потайную тропу в крепость своих прежних господ. Хидэёси, понимая состояние Осавы, заранее решил отправить Тигра Унумы домой, как только он укажет им заветное место.

Два ри — небольшое расстояние, но тропы отряд Хидэёси не нашел. Они с трудом карабкались по скалам, и Хидэёси постоянно сверялся со схемой, но она совсем не соответствовала действительности.

Хидэёси так и не отыскал горную речку, которая должна была бы вывести их к крепости. Они заблудились, а день клонился к вечеру, и становилось прохладно. Хидэёси не предполагал, что они могут заблудиться. Мысленно он оставался с теми, кто осаждал Инабаяму. Если завтра на рассвете ему не повезет, то его неудача огорчит его соратников, оставшихся в лагере.

— Свет! — внезапно воскликнул один из воинов, и все застыли на месте. — Я вижу свет!

Откуда взяться свету на глухой горе, тем более около тайной тропы в крепость Инабаяма? Значит, они оказались в расположении одного из передовых постов.

Хидэёси и его спутники поспешили в укрытие. Ронины одинаково легко шли и по равнинной дороге, и по горной тропе, но Хидэёси едва поспевал за ними.

— Держитесь! — сказал Хикоэмон, протягивая ему древко копья.

Хидэёси сжал древко руками, и они начали взбираться по крутому подъему — Хикоэмон первым, а Хидэёси сзади, положившись на силы подчиненного. Наконец они выбрались на ровный участок. Ночь сгущалась, и все отчетливей был виден свет, горевший в горной расселине, к западу от того места, где они сейчас находились.

Если свет был на сторожевом посту, значит, тропа вела к крепости.

— Надо идти только вперед! — решительно заявили воины.

— Не спешите! — Хидэёси охладил пыл своих спутников. — В сторожевом домике, вероятно, несколько часовых, они не могут помешать нам, но поднимут изрядный шум и взбудоражат крепость. Если это костер, то он разведен у самого домика. Надо поставить у костра двоих. Половина из вас зайдет за домик с другой стороны, чтобы не дать часовым вернуться в крепость.

Воины Хидэёси, как лесные звери, расползлись по склону горы, пересекли впадину и вошли в долину, которая, к их удивлению, оказалась распаханной. Здесь росли конопля, просо и ямс.

Хидэёси, склонив голову набок, пристально всматривался во тьму. Хижина посреди поля не походила на сторожевой домик.

— Стойте! Пойду посмотрю, что там такое.

Хидэёси крадучись двинулся по зарослям конопли. Судя по всему, это был обыкновенный деревенский дом, нищий и сиротливый. Хидэёси разглядел старуху, лежавшую на соломенной циновке, и молодого человека, должно быть, ее сына, который разминал спину матери.

На мгновение Хидэёси, забыв, где находится, невольно залюбовался картиной мирной жизни. Женщина была совсем седой. Молодой человек отличался крепким телосложением, хотя на вид ему было лет семнадцать. Хидэёси не воспринимал этих людей как чужих, а уж тем более как врагов. Ему казалось, что он видит свою мать и самого себя, превратившегося в юношу.

— Матушка, что-то случилось. — Молодой человек настороженно поднял голову.

— Что такое, Москэ? — Мать приподнялась на циновке.

— Цикады почему-то перестали стрекотать.

— Зверек шарит около амбара, наверное.

— Нет! Он не подошел бы так близко к дому, когда горит свет.

Молодой человек, прихватив меч, выскользнул во двор.

— Кто здесь?

Хидэёси внезапно вышел из зарослей конопли.

Изумленный юноша уставился на него и не сразу смог заговорить.

— Что вы тут делаете? Я чувствовал, что тут кто-то есть. Вы — самурай из Касихары?

Хидэёси, ничего не ответив, обернулся и махнул рукой притаившимся спутникам.

— Окружайте хижину! Никого не выпускать, а кто выйдет, сразу же убивайте!

Воины мгновенно взяли хижину в кольцо.

— Стоит ли устраивать такое представление? — с усмешкой сказал Москэ. — Нас двое: моя мать и я. Зачем окружать наш дом? Что вы задумали, господин самурай?

Москэ стоял на пороге, на лице его не было ни растерянности, ни страха. Он держался хладнокровно, и, судя по его виду, ему не было жаль нежданных гостей.

Хидэёси сел на крыльцо и сказал:

— Нам нужно соблюдать осторожность, но мы не собираемся пугать или обижать тебя и твою матушку.

— Я вас не боюсь, а вот мать зря встревожили. Если вы хотите извиниться, то принесите извинения ей.

Юноша говорил смело и не походил на простого крестьянина. Хидэёси заглянул в хижину.

— Москэ, успокойся! Зачем ты грубишь самураю? — сказала старуха. Затем она обернулись к Хидэёси: — Не знаю, кто вы и почему пришли сюда, но мой сын далек от бурных мирских дел, он — деревенский парень и не умеет себя вести. Уж простите его, пожалуйста.

— А вы его мать?

— Да, господин.

— Вы говорите, что он простой деревенский парень, но по его речи и манерам трудно поверить в то, что вы обыкновенные крестьяне.

— Зимой мы промышляем охотой, а летом заготовляем уголь и продаем его в деревне.

— Но с каких пор? Уверен, что вы происходите из старинного рода. Я не вассал клана Сайто, мы с моими спутниками просто заблудились в горах. Мы не намерены ничем досаждать вам. Не соизволите ли вы назвать ваши имена?

— Господин самурай, вы говорите на наречии Овари. Вы действительно из Овари? — спросил Москэ, севший рядом с матерью.

— Да. Я родом из Накамуры.

— Из Накамуры? Мы с вами соседи, мы из Гокисо.

— Земляки, значит.