Слуга Империи - Раймонд Фейст
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О боги, ты, того и гляди, его на куски разрубишь! Это же мясницкий нож!
— послышался веселый баритон Кевина, и эхо от его хохота раскатилось по широкой лестнице.
Опасаясь, что разгневанный хадонра, чего доброго, в наказание за дерзость отправит ее возлюбленного чистить отхожее место, Мара сочла необходимым вмешаться и поспешила вниз.
В кухне она застала впечатляющую сцену.
Аракаси стоял, прислонившись к колесу ручной тележки с гнилыми овощами, которые какой-то скопидом приберег на корм скоту.
— На рынке совсем нет свежих, — терпеливо убеждал Аракаси Джайкена. Удостоверившись, что утихомирить побагровевшего управляющего ему не удалось, он добавил с оттенком надежды:
— В бедном квартале эти дыньки можно было бы сбыть за хорошую цену.
Опасаясь, что она сейчас рассмеется в голос, Мара обнаружила свое присутствие:
— Аракаси, ты мне нужен. Джайкен, попроси Люджана дать тебе солдат в сопровождение и ступай поищи для повара какое-нибудь съедобное мясо. Если не найдешь, эти «дыньки» будут пахнуть не столь отвратительно.
Аракаси оторвался от своего насеста, поклонился и оставил тележку вместе с ее содержимым.
— Удачной охоты, — пробормотал он, проходя мимо Джайкена, но пристальный взгляд Мары удержал его от дальнейших насмешек.
— Кажется, сегодня ты в отменном настроении, — заметила она.
— Потому что все прочие носы повесили, — встрял Кевин. — Он даже веселится из духа противоречия.
Вместе с мастером он проследовал за госпожой через буфетную в сад — туда, где были расположены по кругу каменные скамьи.
Мара любила это место с его цветущими деревьями и мелодичным трио фонтанов. Однако тон у нее был самым деловитым, когда она приступила к делу:
— Это точно, что Альмеко мертв? Аракаси сбросил фартук, остро пахнущий плодовой гнилью.
— Имперский Стратег исполнил обряд искупления перед всеми своими приверженцами и друзьями, включая двух магов. Его тело покоится в Имперском дворце.
— Ты слышал, что вызова на Совет не было? — спросила Мара. Было очевидно, что ответа она ждет с нетерпением.
Напускное легкомыслие Аракаси исчезло без следа.
— Слышал. Некоторые властители уже возроптали, и голос Десио звучит громче всех.
Мара закрыла глаза и вдохнула сладкий аромат цветов. Как быстро разворачиваются события! Ради благополучия ее дома она должна действовать, но как? Все известные законы нарушены.
— Кто же будет править?
— Император, — выпалил Кевин, и все глаза обратились на него.
Мара вздохнула, пытаясь совладать со вспышкой нетерпения.
— Ты не понимаешь. Император правит как духовный вождь. Повседневными делами Цурануани ведает Имперская канцелярия; Высший Совет руководит жизнью нации. Туда сходятся все нити цуранской политики, и среди властителей страны Имперский Стратег — на первом месте.
Кевин ткнул большим пальцем через плечо куда-то в сторону дворца:
— Помнится, кто-то уверял, что Свет Небес никогда не показывается публике, однако же на играх он появился. Этот император уже отступил от обычаев предков. Возможно, стремление властвовать у Ичиндара сильнее, чем вы думаете.
Аракаси потер подбородок:
— Если дело не в нем, то, может быть, тут замешаны Всемогущие. В тот день их было необычайно много.
— Догадки есть у всех, — перебила его Мара. — А нам требуются точные сведения. Кто уцелел при катастрофе на играх, подмечены ли какие-либо подозрительные происшествия впоследствии?
— Раненых намного больше, чем погибших, — сообщил Аракаси. — Я составлю для тебя перечень, прежде чем уйду. Но пока я призываю к осторожности, несмотря на Имперский мир. Многие улицы еще завалены обломками. Жрецы Двадцати Орденов открыли свои храмы, чтобы приютить бездомных, но из-за разрушений в порту подорвана торговля, и в городе плохо с едой. Вокруг полно голодных, отчаявшихся людей, которые не менее опасны, чем убийцы. Сегодня с утра начат ремонт причалов, но пока не возобновится работа рынков, гулять по улицам будет опасно.
Мара с грустью указала на свои забинтованные ноги:
— Я все равно не смогу выходить из дома, пока не получу новых носилок.
Аракаси поднялся со скамьи, потянулся и несколько раз согнул и разогнул пальцы с такой силой, что затрещали суставы. Мара пригляделась к нему повнимательнее.
— Ты давно не спал? — спросила она.
— В эти дни я вообще не спал. Слишком много дел. — С едва заметной гримасой он поднял сброшенный фартук. — С твоего разрешения, госпожа, я должен возвратить хозяевам ту позаимствованную тележку и повидаться с твоими стражниками и хадонрой. Рынки пока закрыты, но у меня действительно есть кое-какие идеи насчет того, где Джайкен может купить овощей. — Он натянул мятый грязный фартук поверх собственной невзрачной рубахи, завязал тесемки, взъерошил волосы — и вот уже перед Марой и Кевином стоял растрепанный, косоглазый, задубелый на всех ветрах крестьянин, который добавил к сказанному ранее:
— Только, по правде говоря, дороговато те овощи обойдутся.
— Тогда Джайкен с тобой не столкуется. Не зарывайся, — попросила Мара.
Аракаси поклонился и шагнул под арку, которая вела в дом. Из полумрака послышался его голос:
— Ты остаешься в Кентосани? — И почти сразу же мастер сам ответил на свой вопрос:
— Я думаю, остаешься. — И он скрылся из вида.
В зеленоватом свете, проникающем сквозь кроны деревьев, Кевин всматривался в свою госпожу.
— Ты не спешишь домой к Айяки?
Он спрашивал не без задней мысли: ему было необходимо поговорить с Патриком и поделиться с земляками новостями, которые тяжелым грузом лежали у него на сердце со дня игр: Боуррик и Брукал разгромлены и Королевство открыто для вторжения.
На мгновение лицо Мары омрачилось.
— Мне нельзя отправляться домой, когда совершаются такие перемены. Я должна быть поблизости от средоточия власти, независимо от того, в чьих руках она окажется. Я не позволю, чтобы жизнь или смерть Акомы зависели от решений других людей. Если над нами нависнет опасность, я стану защищать Айяки до последнего моего вздоха… но я буду действовать.
Ее пальцы судорожно вцепились в выступы резьбы на каменной скамье. Кевин бережно взял руки любимой и сжал в своих горячих ладонях.
— Ты очень испугана, — сказал он.
Она кивнула, что для нее было равносильно серьезному признанию:
— Меня не страшат козни Минванаби или другого враждебно настроенного властителя. Но в Империи существуют две силы, перед которыми я вынуждена безоговорочно склониться, и сейчас в игру вступила одна из них… или даже обе.