Дж. Д. Сэлинджер. Идя через рожь - Кеннет Славенски

В ходе судебного разбирательства поведение Колтинга становилось все более вызывающим, а в конце его он открыто выразил недоверие вердикту судьи Баттс. «Если ты не вызвал чьего-то гнева, значит, ты плохо выполнил свою работу, — рассуждал он. — Конечно, «Над пропастью во ржи» — вещь великолепная, но и «форд» модели Т — тоже вещь великолепная. И если ты берешь старый кусок металла и играючи делаешь из него нечто, отвечающее запросам времени, это я называю творчеством» ’.

После окончания процесса на веб-сайте Колтинга произошли изменения: исчезла рекламная текстовка, представлявшая книгу «Шестьдесят лет спустя. Идя через рожь» как продолжение романа «Над пропастью во ржи», а ее обложку пересекла надпись: «Запрещено в США!»

В романе «Над пропастью во ржи» внутренняя тревога Холдена утихает при воспоминании о Музее этнографии, об успокаивающей неизменности его набивных экспонатов. Он восхищается забранными стеклом муляжами, застывшими в своем совершенстве и никогда не стареющими. Он вспоминает индейцев, замерших у костра, эскимосов, вечно ловящих рыбу, птиц, недвижно зависших в полете. «Там все оставалось на местах, — с радостью констатирует он. — Ничто не менялось. Менялся только ты сам».

С 1951 года Сэлинджер постоянно отвергал многочисленные предложения изобразить Холдена на сцене или экране. Среди прочих отказ получили Элиа Казан, Билли Уайлдер и Стивен Спилберг. В 2003 году писатель пригрозил телевидению Би-би-си судебным преследованием, если они осуществят свой план снять по роману телесериал. Постоянно сражался он и с книжными графиками, пытавшимися изобразить Холдена на обложках разных изданий.

Когда-то сэлинджеровскому Холдену хотелось бы навеки сохранить застывший мир, спрятанный за музейным стеклом, но теперь уже сам Сэлинджер с трепетом смотрит через стекло на свое творение, ревниво оберегая его первозданность. «Ничего больше нельзя добавить к Холдену Колфилду, — сказал Сэлинджер Бетти Эппс в 1980 году. — Холден Колфилд — это всего лишь застывший во времени миг».

Колтинг тут же подал апелляцию, и дело было передано в Апелляционный суд второй инстанции. Двадцать третьего апреля Розенталь от имени Колтинга представил в суд документы, на сей раз с более точными формулировками. Утверждение, что «Шестьдесят лет спустя» представляет собой пародию, осталось неизменным, однако в апелляции содержался намек на возможность какой-то компенсации Сэлинджеру за материал, позаимствованный из его романа. Колтинг, находившийся у себя в Швеции, не расставался с надеждой на благоприятный исход, однако вел себя уже не столь агрессивно. «Надеюсь, мы выиграем, — писал он. — Не ради моей книги, — работа сделана, и я не собираюсь проливать слезы из-за ее дальнейшей судьбы, — а ради всех будущих книг, которые могут стать жертвой стервятников. Презираю таких».

Шансы Колтинга несколько повысились, когда в пятницу 7 августа Апелляционный суд рассмотрел экспертное заключение, выражающее юридическую поддержку его позиции и требующее отмены предыдущего решения, вынесенного в пользу Сэлинджера. Документ был представлен от имени четырех главных американских медийных гигантов: «Нью-Йорк тайме компани», «Ассошиэйтед пресс», «Гэннет компани» и «Трибьюн компани». В нем заявлялось, что решение суда от 1 июня, «запрещающее» книгу Колтинга, идет вразрез с Первой поправкой к Конституции США, а беда лишь в том, что «ущемлена гордыня закрывшегося от мира автора, обманувшегося в своих чаяниях».

Тринадцатого августа адвокат Сэлинджера представила в суд встречный иск, оспаривающий апелляцию Колтинга и экспертное заключение. В доказательной части Марша Пол развила и заново обосновала точку зрения суда первой инстанции, что распространение продолжения «Над пропастью во ржи» является нарушением авторского права Сэлинджера. Она обвиняла как Колтинга, так и медиамагнатов в том, что они пытаются создать прецедент, предлагая «кардинально изменить закон и ввести новые стандарты для наложения запретов». Аргументы Марши Пол были весьма весомыми, однако они не могли исправить вреда, нанесенного медиамагнатами, совместно выступившими против ее клиента.

На Сэлинджера и его адвокатов экспертное заключение подействовало как ушат холодной воды. Оно обозначило сдвиг в освещении всего дела средствами массовой информации. Теперь пресса накинулась на писателя за то, что он хочет запретить книгу, и напомнила читателям, что роман «Над пропастью во ржи» сам в течение многих десятилетий страдал от разного рода несправедливых ограничений. Короче говоря, писателя обвинили в том, что он руководствуется двойными стандартами. Лично для Сэлинджера экспертное заключение представляло еще более серьезную угрозу. Ведь оно исходило от медиакорпораций, контролировавших сотни газет, журналов, радио- и телестанций по всей Америке, равно как и неисчислимое количество веб-сайтов. У них была неограниченная возможность влиять на общественное мнение. Если бы Сэлинджер победил в Апелляционном суде, они могли бы в отместку разнести в пух и прах его творческое наследие.

Апелляционный суд заслушал дело 3 сентября, но решения не вынес. Наступил девяносто первый день рождения Сэлинджера, а решения все не было. Однако независимо от исхода процесса и возможных его последствий для закона об авторских правах в отношении Сэлинджера ситуация уже определилась. Он в любом случае потерял власть над Холденом Колфилдом и теперь вел борьбу за сохранение контроля над своим литературным наследием. Реакцию средств массовой информации на ход событий можно было предугадать заранее. Уверенные, что сдачи от писателя не получат, они наплевали на аргументацию Сэлинджера и заполонили страницы газет открытыми обращениями, призывая его прекратить судебное преследование и обвиняя в принесении Первой поправки в жертву своим интересам.

Понятно, почему Сэлинджер воспользовался услугами того же адвоката, что и в удачно закончившемся для него деле против Иэна Хэмилтона. Но только мир изменился после 1987 года, причем гораздо кардинальнее, чем ему, видимо, казалось. Публикация в Европе выводила «продолжение» из-под действия американского закона об авторском праве, и через Интернет ее можно было купить в любой точке мира. Апелляционному суду приходилось это учитывать.

Дело в том, что Сэлинджер потерял Холдена — не вследствие решения суда или кражи и не по неосторожности, а из-за развития технологий. В глубинном смысле, который не охватывается судебными процессами и сухими законами, Сэлинджер никогда и не был хозяином Холдена Колфилда. Литературный образ не подлежит торгу. Холден уже давным-давно слился с жизнями читателей. Он принадлежал парню, восхищавшемуся его бунтарством, робкому подростку, находившему в нем жизненную опору, юной девушке, влюбленной в него. И именно их привязанность к этому персонажу провоцировала обиду на пусть самого-рассамого автора, который не желал понять, что Холден — их собственность, заново рождающаяся каждый раз, когда читатель открывает свой экземпляр романа «Над пропастью во ржи».

В известном голливудском фильме «Поле мечты» есть сцена, где актер Джеймс Эрл Джонс приходит на кукурузное поле и видит там призраков. Понимая, что он входит в другую реальность, персонаж Джонса не испытывает страха. Напротив, на его лице появляется улыбка, выражающая детское любопытство. Это экранизация сцены из вышедшего в 1982 году романа канадского писателя У. П. Кинселлы «Босоногий Джо». В романе герой, которого сыграл Джонс, — Сэлинджер; в фильме он носит имя Теренс Манн. Последняя глава «Босоногого Джо» называется «Восторг Дж. Д. Сэлинджера», и именно Сэлинджер появляется в ней на кукурузном поле, чтобы воссоединиться с духами прошлого, духами своих персонажей.