Русско-японская война. В начале всех бед - Анатолий Уткин

Идти под дулами пушек по заливу Цугару было верхом риска — он узок, маневр здесь ограничен. Рождественский отказался даже обсуждать этот маршрут: опасно в высшей степени. Оставался Цусимский пролив. Он делился на два рукава, восточный и западный. Здесь не было подводных скал, и туман был здесь русским союзником. В самом узком месте — 25 миль. Рожественский считал этот путь «наиболее легким». Увы, он был так близок от Японии, от ее центров и баз. Если будет битва «следует нанести противнику максимальный возможный ущерб». Трудно отказаться от мысли, что, выбирая Цусиму, Рожественский весьма отчетливо представлял себе, что именно там его и будет, скорее всего, ждать японский флот. Адмирал Вирениус из Владивостока сообщал, что четыре японских крейсера и семь торпедных катеров постоянно дежурят в Цусимском проливе. Рожественский уже разуверился в действенности разведки, но сейчас ему и без нее было ясно, что Того не оставит Цусиму без прикрытия. Но, может быть есть смысл несколько замедлить бег, заставить Того понервничать, засомневаться в своих рассчетах? Рожественский решил послать четыре своих крейсера на все морские пути приближающейся Японии, стараясь при этом сбить ее адмиралов с толку. Отвлечь Того от рокового Цусимского пролива.

Как будет вести себя Того? Ясно, что он не уйдет от противостояния. Кто будет первым помощником и потенциальным наследником Рожественского? Рожественский доверял Фелькерзаму, но в мае 1905 г. Фелькерзам был в очень тяжелом состоянии. Фактически он умирал. Командующий тяжело переживал уход друга и квалифицированного помощника. «Даже на смертном одре он не перестает быть чутким помощником, так же, как сорок лет он был верным слугой трону». Рожественский просил царя дать жене Фелькерзама «гарантированную пенсию», поскольку ей придется обеспечивать многочисленную родню.

На пути русской эскадры оказалось английское грузовое судно «Олдхамия», подозрительно тяжело сидящее в воде. Подозрения оказались не напрасными: под обыденными товарами лежали артиллерийские орудия. Рожественский поместил на судно русскую команду и отправил ее через пролив Лаперуза во Владивосток.

17 мая Рождественский загружался углем в море и встретил судно под норвежским флагом. Стремясь обмануть противника, Рождественский сказал капитану норвежцев, что собирается идти Цусимой. Пусть Того, получив это сообщение, усмотрит в нем уловку: русские, мол, пойдут на самом деле северным путем. Был день рождения царя, моряки получили дополнительную рюмку водки. На следующий день Южнокитайское море оказалось пройденным. Свежий ветер принес крупные волны.

Крейсеры Того ждали у всех трех проливов. Японское море было под контролем. Основной флот в предшествующие месяцы занимался самым важным — боевыми стрельбами. Их производили артиллеристы, которые имели боевой опыт сражения в Желтом море, во встречах с портартурской эскадрой. Несмотря на в целом весьма внушительную разведку, Того периодически терял Рожественского из вида. Ему помогло неисчислимое и непредсказуемое везение. 1 апреля шпионы уведомили Того, что эскадра Рожественского была замечена в Индийском океане и спешила курсом на север. Чрезвычайно важное сообщение: только три дня как русская эскадра покинула Мадагаскар и спешила не к Австралии, а в направлении Зунда или Сингапура.

Новая неясность возникла после Сингапура: каким путем двинется Рожественский? Боялись, что русские захватят несколько китайских островов и укрептся на юге. Но если «флот бешеных собак» все же идет строго к Владивостоку, то каким из трех путей? Того послал Камимуру к Владивостоку минировать пути и предотвратить выход русских крейсеров навстречу Рожественскому. Находясь на своей корейской базе, Того мог достаточно быстро выйти к любой из трех возможных «троп» встречи.

Измученный страшным переходом, Рождественский даже не выслал вперед корабли-разведчики. Пытаясь основательнее обмануть японцев, желая разделить японский флот, Рожественский послал два вооруженных пассажирских судна вокруг восточной Японии, а два крейсера — в Желтое море, курсом на Порт-Артур. Рожественский посылал крейсера во все части Тихого океана, чтобы сбить с толку японцев. «Кубань» и «Терек» пошли к восточному побережью Японии, «Днепр» и «Рион» отправились к Шанхаю.

Со своей стороны адмирал Того был твердо уверен, что Рождественский не рискнет идти проливом Цугару, равно как не верил он в выбор пролива Лаперуза. (Он, правда, думал, что в случае выбора русскими северного пути, он сумеет сделать необходимые приготовления. На этот случай Того наметил малозаметную базу в 300 милях к северу от Масана, в которую он мог привести весь свой флот в случае выбора Рождественским пролива Лаперуза или Цугару). В этой ситуации Того начинает подлинно рискованную игру. Фактически он оголил все побережье Японии, включая столицу.

Цусима виделась наиболее логичным выбором русских. Место было известно русским морякам достаточно хорошо. Русский флот после 1861 г. довольно часто огибал остров Цусима, пока враждебные англичане не начали жестко ограничивать свободу их перемещения в этом районе.

Поджидая русских, адмирал Того расположился в Масане, где, вдалеке от торговых путей, он устроил настоящую школу морского боя. Он полагал, что в такой глуши никто не сможет определить его местопребывания. Выступая 15 мая перед японскими морскими командирами, он высказал свою любимую мысль: «Если у тебя короткий меч, сделай шаг вперед». Его флот долго ждал надвигающейся развязки. Мы победим, говорил Того, если каждый будет помнить свои обязанности. Если с твоим судном приключилось несчастье, знай, что и с русским кораблем происходит то же самое. «Когда ты сражаешься, нет нужды думать об обороне. Атака — это лучший вид обороны… Жизненно важным обстоятельством войны является приложение к противнику того, чего мы хотели бы избежать сами, и в то же время не позволить противнику так же обращаться с нами… Мы должны всегда предвосхищать действия противника».

Над Масаном повис туман, наступила ночь 22 мая, весь японский флот замер в напряжении. Прошла неделя без вестей о Второй российской эскадре. Его видели проходящим Филиппины и Тайвань. Того хотел только одного, пусть выберут Цусиму. Хуже всего будет, если Рождественский выберет северный путь; тогда все опять подвиснет в неясности, а прежние победы могут обесцениться. Главные коммуникации Японии снова станут уязвимыми. А ведь судьба страны была в его руках.

В эфире звучали незнакомые слова. Русские корабли молчали и не включали огни даже ночью. Приказ: быть готовым к бою в любую минуту. Моряки писали письма, которые могли быть последними. Режим на кораблях стал щадящим: водка и обед в 10.40; затем сон до 2 дня, потом чай, несложные работы и ужин в 5.40. Молитва в 8 вечера. 25 мая адмирал Рождественский послал шесть своих заправочных судов в Шанхай. Впереди у него, увы, не было разведывательных судов, и он шел вперед втемную. Он запретил посылать радиограммы. Эфир со стороны Второй эскадры глухо молчал. У Рождественского было весьма мощное «радиосудно» — «Урал», оснащенное современным радиотехническим оборудованием. Специалисты этого судна докладывали о сообщениях, посылаемых японскими кораблями друг другу. Для Рождественского самым главным было идти «невидимыми и неслышимыми». Своим кораблям адмирал утром 26 мая послал два коротких сигнала: «Приготовиться к действию» и «Завтра при поднятии флага поднять и боевые знамена».