Книги онлайн и без регистрации » Психология » Мальчик – отец мужчины - Игорь Семёнович Кон

Мальчик – отец мужчины - Игорь Семёнович Кон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 171
Перейти на страницу:
1) «диффузная идентичность» – пока индивид еще не сделал ответственного жизненного выбора профессии и мировоззренческой позиции, его «Я» выглядит расплывчатым, неопределенным; 2) «неоплаченная идентичность» – индивид принял определенную идентичность, миновав процесс исследования себя, он включен в систему взрослых отношений, но этот выбор сделан не самостоятельно, а под воздействием извне; 3) «отсроченная идентичность», идентификационный мораторий – индивид находится в процессе профессионального и мировоззренческого самоопределения; 4) «достигнутая идентичность» – личность нашла себя и вступила в период практической самореализации.

Сопоставление степени интимности, глубины и взаимности личных отношений юношей и девушек с уровнем развития идентичности показало, что те, кто находится в стадии моратория или достиг «зрелой идентичности», более способны к интимности, тогда как общение молодых людей с «неоплаченной» или «диффузной идентичностью» поверхностно и стереотипно. Но за возрастными различиями сплошь и рядом скрываются различия личностные. Хотя у 12-13-летних подростков «диффузное Я» встречается чаще, чем у юношей, переход к «зрелому Я» происходит медленно и не у всех.

Другой знаменитый психоаналитик Гарри С. Салливэн, в противоположность Эриксону, утверждает, что именно психологическая интимность, подтверждение и одобрение со стороны близкого человека открывают личности ее истинную сущность и позволяют обрести устойчивое «Я». Поэтому он придает особое значение тесной дружбе 12-13-летних мальчиков-подростков, видя в ней средство формирования отзывчивости к переживаниям другого и общей альтруистической установки. Эти взгляды также получили эмпирическое подтверждение. Например, сравнение группы мальчиков, имеющих близких друзей (близость дружбы измерялась степенью ее устойчивости, искренности и предпочтением друга в качестве партнера по досугу), с мальчиками, у которых таких друзей нет, показало, что первая группа отличается и более высоким уровнем альтруизма. В другом исследовании дети, имевшие близких друзей, обнаружили более высокий уровень не только альтруизма, но и эмпатии. Сравнение степени интимности межличностных отношений группы взрослых мужчин с тем, какими они были в детстве, выявило значимые корреляции не с юношеским, а с предподростковым возрастом (8–9 лет). Хотя отношения младших школьников с друзьями менее интимны, чем их отношения с родителями (в юности это переворачивается), в этих отношениях дети значительно самостоятельнее. Напряженный интерес к другу, стремление понять его и заботиться о нем (в отношениях с родителями мальчик чаще бывает объектом заботы) способствуют лучшему осознанию собственной личности и формированию соответствующих навыков общения.

Однако в целом альтернатива, что формируется раньше – идентичность или интимность, представляется мне слишком абстрактной, оба феномена многомерны и многозначны. К тому же нет основательных лонгитюдов.

Зато гендерные различия по оси «инструментальность/ экспрессивность» сомнений не вызывают. Сравнение дружеских ценностей большой группы российских школьников и студентов (Кон, Лосенков, 1974) подтвердило, что девичьи критерии дружбы тоньше и психологичнее мальчишеских. У девочек раньше возникает потребность в интимной индивидуализированной дружбе, и сама девичья дружба больше ориентирована на эмоционально-экспрессивные ценности. Дописывая неоконченное предложение «Друг – это тот, кто…», испытуемые выразили два главных мотива: 1) ожидание взаимопомощи и верности и 2) ожидание сочувствующего понимания. У мальчиков второй мотив усиливается с 16 % в седьмом классе до 40 % в десятом классе, а у девочек с 25 до 50 %. Но у девочек он во всех возрастах звучит сильнее, чем у мальчиков. Та же тенденция позже выявлена у голландских подростков.

Старшеклассницы значительно чаще своих ровесников склонны считать «настоящую дружбу» редкой (разница выравнивается только к 10-му классу). В определении понятия «друг» у юношей акцент на взаимопомощь перевешивает мотив понимания вплоть до студенческих лет, у девочек «понимание» преобладает уже с 8-го класса.

В самое слово «понимание» юноши и девушки вкладывают не совсем одинаковый смысл. Типологизированные А. В. Мудриком ответы московских школьников на вопрос о том, что значит «понимать человека», распределяются по пяти рубрикам: 1) хорошо знать человека; 2) сопереживать ему, чувствовать то же, что он; 3) иметь с ним общие интересы, думать, как он; 4) помогать ему, быть ему другом; 5) уважать и любить его. Мальчики в своих ответах подчеркивали преимущественно момент объективного знания («понимать человека – значит хорошо его знать») или интеллектуального сходства («думать, как он, иметь общие интересы»). У девочек определеннее всего звучит тема сочувствия, сопереживания. В разговорах с друзьями у них доминируют «личностные» темы, они чаще, чем юноши, жалуются на одиночество и непонимание друзей.

Применимо ли это к современным подросткам? Мы постоянно слышим, что рыночные отношения, высокий темп жизни и развитие средств массовой коммуникации делают интимные дружеские отношения редкими и даже вовсе невозможными.

Если судить по структуре досуга и источникам значимой информации, то ценность друзей у сегодняшних школьников ниже, чем раньше. Хотя среди всех способов проведения свободного времени у московских старшеклассников на первом месте стабильно находится «общение с друзьями», в 1991 г. так ответили 79,3 %, а в 2000-м – только 53,9 % опрошенных (Собкин, Евстигнеева, 2002). Но это объясняется прежде всего тем, что досуг школьников стал более разнообразным.

Из опроса московских старшеклассников (Собкин, 2001 г.) видно, что по сравнению с советскими временами существенно снизилась роль друзей как источника информации. Среди «наиболее полезных и интересных источников информации» мальчики-одиннадцатиклассники на первое место (50 % всех ответов) поставили Интернет, а друзей – лишь на четвертое место (29,6 %). Но информационный ресурс никогда не был ведущей ценностью юношеской дружбы. Друзья становятся главным источником информации только в бесписьменном или в тоталитарном обществе, где СМИ монополизированы государством и люди вынуждены пересказывать друг другу новости по секрету. Хотя сегодняшние подростки черпают новую информацию не столько из разговоров с друзьями, сколько в Интернете, обсуждают эту информацию они прежде всего с друзьями. Да и Интернет для них не только новый канал общения, но и новые возможности нахождения друзей и собеседников.

Что же касается гендерно-специфических ценностей дружбы, то похоже, что за прошедшие 40 лет они не особенно изменились. На прямой вопрос, есть ли у них настоящие друзья, подавляющее большинство юношей и девушек в 1995 и 1997 гг. ответили положительно. Отвечая в 1995 г. на вопрос «что для вас самое главное в дружбе?», 16-19-летние юноши и девушки одинаково ставят на первое место возможность получить помощь, когда это нужно, а на второе – верность, преданность, постоянство. Однако девочки придают больше значения «чувству, что кто-то в тебе нуждается» (57,8 % против 36,2 % у мальчиков), возможности делиться своими сокровенными мыслями (50,9 % против 37,4 %) и сознанию того, что кто-то высоко ценит тебя и принимает твое мнение во внимание (40,5 % против 34,8 %). Для мальчиков важнее совместное проведение досуга (36,5 % против 21,8 % у девочек) и интеллектуальная общность («друг – человек, который разделяет твои взгляды и придерживается тех же самых принципов») – 29,5 % против 18,3 % (Червяков, Кон,

1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 171
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?