Книги онлайн и без регистрации » Разная литература » Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая - Станислав Владимирович Далецкий

Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая - Станислав Владимирович Далецкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 168
Перейти на страницу:
дрова на зиму, оплачивая только вывоз этих дров с деляны. И прочие, большие и малые дела были на её плечах и потому, она крутилась в доме целый день без отдыха и, не зная усталости.

С приездом Ивана Петровича тёща рассчитывала на его помощь в делах, которые не могла сделать сама, а именно: поправить дом и дворовые постройки, которые обветшали за эти 15 лет без мужского пригляда. Укрепить забор, поставить на место покосившиеся ворота и выкопать и обустроить погреб, чтобы было где хранить картошку и овощи – в подполе под домом места уже не хватало для припасов на семь человек, а с появлением ещё и мужчины и вовсе было не развернуться.

Иван Петрович сам домашним хозяйством никогда не занимался и под руководством Евдокии Платоновны уже через пару дней приступил к мужской работе. Первым делом он убрал завалинки, которыми был окопан дом на зиму, чтобы лучше сохранялось тепло. Теперь, с весенней порой, он освободил от присыпанной земли нижние венцы бревен, чтобы они просохли от весенней влаги и не гнили. Кое-где бревна все же подгнили, за истекшие сорок лет со времени постройки этого дома, но лиственничные столбы, служившие фундаментом, были крепки и могли простоять ещё не один десяток лет.

Затем он перестелил крышу амбарчика, стоявшего во дворе. Этот амбарчик в лучшее годы случил хранилищем припасов на зиму: осенью, когда наступали холода, здесь хранились мясо, сало, крупы и прочая снедь, не боявшаяся холодов. Сейчас амбарчик был пуст и крыша его обвалилась. Иван Петрович убрал остатки земляной крыши, нарубил за околицей березовых жердей, перетаскал их из леса во двор и настелил из них крышу. Потом летом он намеревался нарезать за городом дерновых земляных пластов и покрыть ими крышу амбарчика.

Многие избы в городке были крыты именно земляными крышами и защищали от дождей и холодов. Следом Иван Петрович поправил забор, укрепив его березовыми кольями, потом подремонтировал стайку, где стояла корова с теленком и в теплом закутке похрюкивал поросёнок, которого Евдокия Платоновна выменяла на один из платков, привезенных зятем.

Сразу по приезду Иван Петрович разобрал свои чемоданы: антикварные безделушки, золотые и серебряные украшения, что ему удалось скопить, работая антикваром, он передал жене Анне, которая заперла их в комод, спрятав ключи. Эти кольца, серьги и браслеты Иван Петрович рассчитывал постепенно продавать и тем самым содержать всё семейство до тех пор не устроится учительствовать.

Но, кроме того, он привез с собой и вещи: платки теплые пуховые, летние шелковые и сатиновые, женские блузки и ситцевые платья, мужские рубахи – всё это он прикупил в столице, продав несколько золотых колец, чтобы здесь в сибирской глуши менять эти вещи на продукты и полагая, что не всегда еду можно купить за деньги. Эти вещи он передал Евдокии Платоновне, которая осторожно продала пару платков на местном базаре, и купила в кооперативе сахар, чай, соль, мыло и прочие нужные семье и в хозяйстве товары.

Иван Петрович, по приезду, передал имеющиеся у него деньги Евдокии Платоновне – на ведение хозяйства и Аннушке – для обихода детей, которые за два года жизни здесь порядком обносились и подросли – даже в школу приходилось отправлять детей в малоприглядном виде. Аня прикупила мануфактуры и Евдокия Платоновна, вспомнив профессию швеи, пошила на ручной машинке «Зингер» одежду внучкам и внуку для школы.

За две недели Иван Петрович управился с хозяйственными работами и приступил к огороду. Вместе с сыном Борисом, которому исполнилось 13 лет, они вскопали огород лопатами, нарезали грядок для овощей и под присмотром Евдокии Платоновны посадили картошку, а она засеяла морковь, горох, бобы, репу, редьку и прочие овощи, не ожидая заморозков, поскольку все соседи, по чьей-то подсказке, тоже сажали и сеяли в огородах.

Потом, из навоза, вперемешку с соломой, что скопился за зиму от коровы, Иван Петрович вдоль забора выложил высокую грядку для огурцов, насыпал в нее земли с огорода, и Евдокия Платоновна высадила туда огуречную рассаду, а часть засеяла проросшими семенами огурцов, чтобы их созревание растянулось ближе к осени – для засолки. Навоз, начиная преть, подогревал огурцы, боящиеся ночной прохлады, а сверху грядки на ночь закрывались оконными рамами, которые уже выставили из окон с наступлением теплых дней, оставив одинарные стекла на лето.

За домашними делами Иван Петрович не занимался своим трудоустройством, полагая, что сейчас, в окончании учебного года, его вряд ли возьмут учителем. Но всё же он выкроил время и зашел, однажды, в районо, чтобы справиться о работе. Оказалось, что учителей не будет хватать с открытием новой школы и его с удовольствием возьмут осенью на работу, если разрешит областное начальство, поскольку он лишен прав как бывший царский офицер. Ему следует написать биографию, сделать копии документов, заполнить анкету и все это срочно отправить в область, там дело рассмотрят и решат: быть ему учителем или нельзя.

Иван Петрович сделал всё необходимое, его документы приняли и отправили в Омск, так что оставалось только ждать ответа.

Наступила ранняя майская жара, что часто случается в этих местах. Палящее солнце на безоблачном небе разогревало воздух до 30 и более градусов в тени. Земля быстро высохла, грязь под ногами горожан превратилась в мелкую пыль, которая от малейшего ветерка поднималась вверх и висела под городом серым маревом.

Обитатели дома скрывались от жары за закрытыми ставнями окон. Старшие дети, возвращаясь из школы, бегали на речку, где вода уже прогрелась и, присоединяясь к малышне, плескавшейся на мелководье, с разбега плюхались в воду с берега и подолгу плавали медленно и наперегонки, от берега до берега, между которыми было не более полутора десятка метров.

Иван Петрович с младшим сыном Ромой тоже приходил на берег присмотреть за старшими детьми, иногда разрешая Ромочке поплескаться на отмели. Речка и прежде-то неглубокая, теперь, когда её за городом, выше по течению, перегородили земляной дамбой, встала, начала мелеть, пришлось соорудить дамбу и ниже по течению, а потому в черте города образовался отрезок реки со стоячей водой и отмелями, на которых и плескались малыши.

Рома – поздний ребенок, каковым был и сам Иван Петрович, осторожно заходил голеньким в воду по щиколотки, садился, плескался и пугал мелких рыбешек, бросая в них камешки. Иван Петрович присаживался рядом на бережку и умильно следил за своим младшеньким. Старшие дети, тоже поздние, поскольку Ивану Петровичу было за тридцать, когда он обвенчался с Анной, незаметно подросли за время его скитаний и уже отдалились,

1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 168
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?