Зов Халидона - Роберт Ладлэм

Вот и бревна. И камни. Примитивная переправа через трясину.

Но на правом бревне он увидел двух змей, неторопливо направляющихся в его сторону. Даже ямайский мангуст не охотится в джунглях Кок-Пита.

Александр знал эту разновидность. Он не раз сталкивался с ними в Бразилии. Близкие родственники анаконды, эти змеи были слепы, злы и коварны. Их укус не был смертельным, но вызывал глубокий паралич — на несколько суток. Если живая плоть оказывалась от них на расстоянии даже нескольких футов — нападение неизбежно.

Пришлось вернуться в заросли. Обшарив лучом фонаря пространство вокруг себя, Алекс выбрал большую ветку сейбы длиной около шести футов и не без труда отломил ее. Потом вернулся на исходную позицию. Змеи, почуяв присутствие живого, замерли и насторожились. Их маслянисто блестевшие под дождем уродливые тела оставались неподвижны, плоские головы с булавочными головками незрячих глаз слепо устремились вперед, по направлению к запаху. По направлению к нему.

Алекс левой рукой протянул ветку вдоль бревна, держа в правой наготове и фонарь и автомат.

Обе змеи прыгнули одновременно. Узкие тела обвили ветку и заскользили между листьями, устремив головы к руке Алекса.

Он отшвырнул — или просто выпустил? — ветку в воду. Змеи забили хвостами, ветка закружилась и исчезла из виду.

Алекс стрелой промчался по бревнам и выскочил на другой берег.

Он преодолел примерно три четверти мили, не больше. По часам это заняло всего двенадцать минут. Насколько он помнил, тропа отсюда резко уходила направо, через невероятно густые заросли. Тот, кто называл себя Маркусом, сказал Алексу, что ее недавно пробили местные охотники и больше никто полней не ходил.

За этими зарослями должна открыться поляна, от которой до берега Марта-Браэ и лагеря не больше мили. Пожалуй, ему удастся ликвидировать фору банды «Данстона».

Он обязан это сделать.

Он уперся в почти непроходимую стену растительности, обшаривая лучом фонаря землю перед собой, пытаясь обнаружить проход. Если он сейчас промахнется, то есть полезет в чащу, куда не ступала нога человека, — потребуется несколько часов, чтобы выбраться на тропу. Не исключено, что поиск может растянуться до рассвета или, по крайней мере, до прекращения дождя.

Мучительно медленно, предельно собравшись, он искал примятую траву, надломленные веточки, отпечаток ботинка в мокрой земле — хоть какой-нибудь след, который укажет направление. Малейшая ошибка исключена.

— Эй, чел! — услышал он приглушенный голос. Маколиф упал и затаил дыхание. Слева сзади он различил проблески фонаря. В это же мгновение он выключил свой.

— Эй, чел, ты где? Выйди на связь, пожалуйста. Ты сошел с волны... Или я.

Выйди на связь... сошел с волны...Это речь агентов, а не проводников. Человек явно из МИ-5.

Прошедшее время. Был в МИ-5.

Теперь — в «Данстон лимитед».

Бандиты «Данстона» разделились. Каждый обшаривал свой сектор. Связь...Это означает, что они общаются между собой по радио.

Шесть человек с радиостанциями.

О Господи!

Луч света плясал на густой листве. Человек приближался.

— Сюда, чел! — хриплым шепотом окликнул его Алекс, надеясь, что за шумом дождя тот не различит голос.

— Пожалуйста, включи фонарь, чел!

— Пытаюсь, чел.

Все, решил Алекс. Больше ни слова.

Пляшущий поток света дробился в тысячах капель и отражался от блестящих мокрых листьев, создавая причудливую картину.

Человек был уже рядом. Алекс перекатился с тропы в густую траву. Автомат больно врезался в живот.

Фонарь оказался почти над ним. В просвет между листвой можно было различить верхнюю часть тела его владельца. Грудь перехвачена двумя ремнями. На одном — портативный радиопередатчик. Другой — от карабина, висевшего за спиной. Фонарь он держал в левой руке, в правой — здоровенный пистолет.

Бывший сотрудник МИ-5 инстинктивно чувствовал опасность.

Главное, решил для себя Алекс, — это завладеть пистолетом. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он начал стрелять. Неизвестно, сколь близко находятся другие, какой ширины их сеть.

Пора!

Он прыгнул, выбросив правую руку вперед, нацелясь на рукоятку пистолета с мыслью зажать пальцем спуск. Правое плечо направлялось в голову, левое колено — в пах. Тот задохнулся от мгновенной и неожиданной боли и согнулся пополам. Рука его на долю секунды ослабла, и Алексу этого хватило, чтобы вырвать пистолет и зашвырнуть его в темноту.

Не разгибаясь, человек попробовал вывернуть шею, чтобы разглядеть нападавшего. Левая рука по-прежнему не выпускала фонарь. Лицо исказила гримаса — он пытался вздохнуть.

Маколиф впихнул пальцы обеих рук в разинутый рот и принялся раздирать его что есть сил. Противник все-таки пришел в себя и со всего маху врезал ему фонарем по голове. Алекс, не обращая внимания на боль в пальцах от зубов бандита, продолжал свое дело.

Они упали. Ямаец долбил своим фонарем куда попало, целясь в висок; Алекс неистово рвал эту ненавистную пасть, из которой в любой момент мог раздаться крик, — а этого допустить было нельзя.

В пылу схватки они перекатились в лужу жидкой грязи. Алекс почувствовал под собой камень и, на мгновение освободив левую руку, схватил его и изо всех сил засадил его прямо в разинутый рот. Правой руке тоже досталось, но он услышал хруст зубов ямайца и клокотанье крови в его горле. Мгновенно он ухватил его за волосы и, перевернув, ткнул мордой в жидкую грязь. Отвратительные всхлипы длились недолго; над поверхностью лужи лопнуло несколько пузырей...

И все было кончено.

Человек был мертв.

Он не успел подать сигнал тревоги.

Александр дотянулся до продолжающего гореть фонаря и внимательно осмотрел кисть правой руки. Кожа на пальцах была содрана, виднелись следы зубов, но рука действовала, а это все, что его беспокоило на данный момент.

Голова тоже была в крови, висок болел жутко, но идти он мог. Все это постепенно пройдет... Терпимо.

Он взглянул на труп ямайца, и его чуть не стошнило. Не время расслабляться! Он выбрался на тропу и двинулся вперед, до боли в глазах всматриваясь под ноги и время от времени зорко оглядываясь по сторонам. Дважды в некотором отдалении он замечал вспышки фонарей.

Банда «Данстона» продолжала прочесывать местность. И круг их поисков сужался.

Нельзя терять ни секунды.

Через восемь минут он оказался на открытом пространстве. Гулко забилось сердце: до заветной цели осталось менее мили. Самая легкая часть его кошмарного путешествия.

Алекс взглянул на часы. Ровно четыре минуты после двенадцати.

Двенадцать — это и полночь и полдень.