Анна Австрийская. Первая любовь королевы - Шарль Далляр

— Стало быть, вам очень нужно было меня видеть?

— Очень нужно, — сказал Пасро, — когда я вам скажу, какая причина заставила меня так долго скакать за вами, вы меня поблагодарите, что я не остановился на дороге.

— Какая же это причина? — спросил Лафейма. — Если дело идет о чем-нибудь касающемся кардинала, то предупреждаю вас, что ни эти господа, ни я не хотим и слышать о том.

— Дело идет, господин де Лафейма, о таком деле, которое должно быть черезвычайно приятно его преосвященству.

— Отправляйтесь к черту! — ответил Лафейма.

— К черту! — повторила вся шайка.

Пасро не смутился.

— О таком деле, — продолжал он, — за которое его преосвященство заплатит хорошо.

— Что же это? — спросил Лафейма.

— Взятие мертвого или живого барона де Поанти.

Лафейма сделал гримасу, повторенную лицами окружавших его.

— Этот барон де Поанти, должно быть, черт, — сказал он, — до сих пор нам не посчастливилось иметь с ним дело. Это он виноват в нашей немилости.

— Тем более причины освободиться от него, — возразил Пасро, — вы будете иметь удовольствие отомстить и помириться с его преосвященством.

— Этот барон де Поанти неуловим, неизвестно, где его найти, — сказал Лафейма.

— А я знаю, — ответил Пасро.

— В ту минуту, когда думаешь его схватить, он ускользнет из рук как угорь, умертвив двух, трех наших товарищей, которые не знают, откуда разразился удар.

— В том месте, где он находится, — продолжал Пасро, — он как в мышеловке. Он там один и не может ждать помощи ни от кого.

— Это другое дело! — закричали самые храбрые.

— Почем мы знаем, придется ли эта экспедиция по вкусу его преосвященству? — продолжал Лафейма. — Он сердится на нас за то, что мы не могли умертвить этого барона де Поанти несколько дней назад, а может быть, теперь он нас накажет, если мы его захватим.

— Я вам ручаюсь, что он будет в восторге, — уверял Пасро.

— Вашего ручательства недостаточно.

В эту минуту дверь таверны растворилась настежь, и аббат де Боаробер, запыхавшись, весь в поту, вкатился в залу, дико поводя глазами во все стороны.

— Уф! — вскричал он, падая на первый стул. — Вот он, наконец! Пасро! — закричал он хриплым голосом. — Пасро! Негодяй! Мошенник! Поди сюда! Ах! Негодяй, ты спасаешь мне жизнь!

Эти слова были сказаны так глухо, что Пасро их не слышал. Но он видел, как аббат вошел, и бросился к нему, таща за собою Лафейма.

— Достаточно ли вам ручательства аббата де Боаробера? — спросил он.

— Конечно, если он захочет его дать, — ответил Лафейма.

— Господин де Боаробер, — сказал Пасро аббату, — уверьте господина де Лафейма, что его преосвященству будет приятен арест барона де Поанти.

— Какое мне дело до Лафейма, барона де Поанти и черта! — закричал де Боаробер. — Поедем со мною, негодяй.

— Куда? — спросил Пасро.

— В Лувр. Тебя хочет видеть его преосвященство. Нельзя терять ни минуты. Я ищу тебя целый час. Негодяй, где ты был? Но теперь мне все равно, так как я тебя нашел. Пойдем!

Он встал, схватил Пасро за руку и толкал его вперед. Он хотел непременно, чтобы Поанти схватили и убили.

— Господин де Боаробер, — вскричал он, — я пойду за вами, куда хотите, но прежде скажите одно слово!

— Некогда. Кардинал выходит из терпения. Все погибло, может быть. Все! Даже мое епископство.

— Одно слово.

— Ни одного.

— Когда так, я не пойду.

Аббат застонал. Он чувствовал себя не в силах схватить Пасро на руки и унести.

— Одно слово? — спросил он.

— Одно.

— Говори скорее.

— Уверьте господина де Лафейма, что кардинал будет рад иметь в руках барона де Поанти, мертвого или живого.

— Конечно, — сказал аббат, — его преосвященство будет в восторге.

— Он наградит того, кто его захватит?

— Без всякого сомнения. Я ручаюсь за это. Господин де Лафейма, вы этим окажете услугу кардиналу, он заплатит щедро. Пойдем.

— Этого для вас достаточно? — спросил Пасро начальника поборников.

— Да, — ответил Лафейма.

— Когда так, ждите меня, будьте готовы, я возвращусь.

Мы видели, как Пасро был привезен в Лувр и разыграл при короле, Анне Австрийской и кардинале роль, которую Ришелье давно ему предписал. Мы слышали, как Ришелье по выходе из покоев королевы приказал отвезти Пасро в Бастилию. Услышав это приказание, Пасро, думавший, что его услуги заслуживали совершенно другой награды, не мог не вскрикнуть. Кардинал уже уходил и не обернулся на его восклицание. Но Боаробер схватил Пасро за руку и пожал ее значительным образом.

— Молчи, — сказал он ему, — и следуй за мной.

Через несколько минут Пасро ехал в карете в Бастилию, рядом с аббатом. На повороте второй улицы карета остановилась.

— Послушай, мой милый, — сказал Боаробер серьезным тоном, — ты оказал его преосвященству услугу, за которую он платит этим векселем тысячу пистолей, которые ты можешь получить от его казначея.

Он отдал вексель Пасро, глаза которого засверкали удовлетворенной алчностью.

— Но, — продолжал аббат, — кардинал поставляет этой щедрости непременное условие — ты должен сейчас оставить Париж и никогда сюда не возвращаться. Помни, что, если явишься сюда, ты погиб.

— Стало быть, я свободен? — спросил Пасро.

— Свободен бежать как можно скорее — да.

— Благодарю, господин аббат.

— Я благодарю тебя, негодяй; ты возвратил мне мое епископство, которое я считал потерянным.

Пасро не понял этих слов, но и не старался понять; он отворил дверцу и выскочил на мостовую. Боаробер ускакал в карете. Пасро поспешил вернуться в таверну, Лафейма и его подчиненные ждали там клерка. Пасро, щедрый, как человек внезапно разбогатевший, щедро оделил всю шайку. Условились добраться до острова или в рыбачьих лодках, или вплавь, если нельзя иначе. На острове окружить сарай, куда Поанти уходит на ночь, но подождать, пока он заснет. Пасро, конечно, предпочитал смерть Поанти его аресту, но не настаивал на том, чтобы его убить. Но он надеялся, что это случится. Он знал Поанти, знал, что он будет страшно защищаться, и рассчитывал, что, окруженный со всех сторон, он падет. Эта гибельная развязка связывалась, впрочем, со второй частью его плана, которую он не заблагорассудил сообщить своим сообщникам. Пасро мечтал о смерти Поанти и об обладании Денизой. Пока его друзья нападут на сарай, он хотел со своей стороны хитростью пробраться в дом рыбака, схватить Денизу и унести. Условившись с Лафейма, он оставил поборников чести, назначив им свидание в восемь часов в тот же вечер за воротами Сен-Дени. Он должен был сделать еще несколько приготовлений. Карет было тогда мало; только знатные господа позволяли себе эту роскошь. Но в телегах недостатка не было. Пасро достал себе телегу двухколесную, легкую и прочную, хорошую лошадь с упряжью и кучера. Ровно в восемь часов явился он на свидание, а в половине девятого вся шайка отправилась к острову.