По следу саламандры - Александр Бирюков

— Каким же?

— Кого выбросили в окно?

— Кого?

— Кого–то определенно выбросили. Ведь окно разбито.

— А с чего вы взяли, что это был кто–то, а не что–то?

— Откуда мне знать. Может быть, и что–то. Сначала это что–то смертельно ранило того, кто был в кресле, потом выпало из окна, потом вернулось и похитило тело.

— Да что за ерунду вы говорите! — взвился Клосс. — Как это такое может быть?

— Понятия не имею. Вы мне объясните, а я расскажу читателям с ваших слов.

Лендер, довольный произведенным эффектом (Клосс не мог найтись с ответом), подошел к единственному, как казалось, не пострадавшему предмету в комнате. То была небольшая этажерка с книгами и какими–то простенькими безделушками.

— Молот Исса! — вошел Кантор. — Он вернулся и забрал тело!

— Кто вернулся? — почти в один голос спросили Клосс и Лендер.

— Флай, наш беглец, разве нет?

— Так это он… — растерялся Клосс. — И здесь, и в подворотне?

— Нет. Флай еще не убивает. Он только готовится. Но тот кто его ищет, уже начал.

— А кто его ищет? — удивился Лендер.

— Кто–то, кроме нас, — был ответ.

— Что мне делать? — продемонстрировал готовность Клосс.

— Приступайте к работе. Я все посмотрел. Мне здесь делать уже нечего. Я еще раз осмотрюсь на улице. А вы осмотрите все самым тщательным образом и опишите. Воздержитесь только от выводов и гипотез, что я тут слышал. Они настолько тонки и остроумны, что могут сбить меня со следа. И еще… Не указывайте в протоколе цвет двери, которую увидите в коридоре. Не нужно…

— А что с ней не так? — удивился Клосс.

— Она желтая.

Некоторое время сочинитель и помощник антаера смотрели друг на друга с выражением полного непонимания на лицах.

— Что–то еще, шеф?

— Желтая дверь. Да… — Кантор немного задумался. — Эксперта и мастера с фотографическим аппаратом я сейчас же пришлю сюда. Всё завтра мне на стол. Результаты анализов, протокол, снимки, всё. Как обычно. За Давилкой Шмидтом возобновить наблюдение и вести непрерывно.

— Да, шеф.

— Кровавый след начинается, — сказал Кантор. — Тело хозяина лавки, скорее всего, за стеной владений лендлорда Стиба. А значит, недосягаемо для нас. Домашние любимцы безумного аристократа уже растерзали тело и растащили объедки. Но стену осмотрите потом. Возможно, дождь не смыл следы, или тело переваливали через стену, когда он уже кончился. Пойдемте, Лендер.

Антаер и Лендер вышли из лавки, звякнув густоголосым печальным колокольцем.

Кантор вновь отдал несколько распоряжений.

— У нас обширная программа на следующую часть дня, — заявил Кантор.

Но его спутник не испытал воодушевления от этой перспективы.

— Достойный Кантор, — сказал сочинитель, — я вдруг ощутил острую необходимость отправиться домой.

— Да?

— Да.

— Ну что ж…

— Я, видите ли, писал всю ночь. Почти не спал. Потом переживания, знаете ли. А вот кровавое зрелище мне показалось уже лишним.

— Как знаете, — Кантор пожал плечами.

Бледный, даже позеленевший Лендер действительно производил впечатление больного, которому лучше прилечь.

— Кроме того, — сказал он, оправдываясь, — я заказал книги о саламандрах и обо всем, что с ними связано. Может быть, смогу найти что–то полезное.

— Вот это дело. Об этом мне следовало подумать самому, — несколько преувеличенно обрадовался Кантор.

— Вам не составит труда навестить меня ближе к вечеру?

— Не составит.

— Пусть даже поздно, — виновато улыбнулся Лендер, — пусть даже ночью. Тогда, когда вам будет удобно.

— Прекрасно. Я так и поступлю.

— Буду рад видеть вас. А пока займусь тем, что у меня получается лучше всего, — поисками информации в архивах.

— С меня все самые интересные подробности, — улыбнулся Кантор и приказал одному из номерных, который, похоже, не знал чем заняться, взять извозчика и доставить господина Хая Малькольма Лендера домой.

* * *

Уоллес Оор Карсон поднял воротник и надвинул шляпу поплотнее. Такие роскошные воздушные корабли, как «Олд Сайлорс Сон» причаливают не где–то, а в портах, построенных специально для них, с особенными причальными мачтами, особенными вокзальными сооружениями, лифтами и залами… Все для удобства путешественников. Естественно, что причалы эти необходимо самым деликатным образом привязать к другим видам транспорта. Он должен быть не далеко от другого воздушного порта, где причаливают кораблики поменьше, поблизости от железнодорожного вокзала и, разумеется, недалеко от порта морского. Тот, кто путешествует через океан с максимальным комфортом, не должен испытывать неудобства и долго ехать до города, личной яхты или чего–то еще.

В старом Мире это не всегда было удобно организовать. Слишком тесно обжит и заселен старый добрый Мир. А здесь, на другом континенте, пока еще называемом по инерции Новым Миром, все приходится строить заново, все сразу увязывать, располагать с максимальным удобством. Тем более что это вполне можно сделать. Перестраивать всегда труднее, чем возводить заново.

И поэтому (Карсон как–то не замечал этого раньше) в Новом Мире все крупные сооружения, имеющие ключевое значение, были новее, грандиознее и удобнее для пользования. Но было в них и что–то холодное, отстраненное от человека. Им еще предстояло состариться, перестать быть такими новыми, такими удобными и такими современными, но сделаться уютными, обжитыми, обласканными и согретыми. А значит — отдающими людям добро и ласку.

Однако все малосущественное, второстепенное было временным, облегченным и сколоченным наспех: вместо складов — грандиозные навесы, вместо каменных домов, сделанных на совесть, — деревянные или, в крайнем случае, полукаменные домики с низкими потолками, минимумом декора. Им не стать старыми и уютными, потому что они ненадолго. Не стоит к ним привыкать.

И вот еще что (это Карсон тоже почему–то заметил только сейчас), люди здесь тоже были под стать архитектуре. Холоднее и отстраненнее, что ли. И даже те, кто перелетал сюда из старого Мира, словно заражались этим. Едва ступив на землю далекого континента, они становились строже и будто замыкались, сосредотачиваясь на чем–то внутри себя, на какой–то видимой лишь им цели и устремлялись к ней, переставая замечать окружающих. Здесь никто ни на кого не смотрел. Так, скользили глазами. Как по возможной помехе. И привыкать к таким людям тоже не хотелось.

Карсон двигался через припортовые кварталы выросшего на новом континенте города, засунув руки в карманы и подняв воротник новой куртки. Взгляд его цеплялся за вывески многочисленных питейных заведений, каждая из которых обещала посетителю уют той или иной степени, кружку недорогой калиновки и как минимум тарелку с жареным кальмаром или копченым угрем, а то и с каким другим местным, экзотическим для жителя Метрополии деликатесом.