Жуга. Осенний лис - Дмитрий Игоревич Скирюк

рынок, и голос за спиной заставил его вздрогнуть:

– Эй! Это тебя зовут Жуга?

Жуга обернулся так резко, что чуть не повалил составленные в три этажа корзины. Большая серебристая треска соскользнула с прилавка и мокро шлёпнулась на камни мостовой.

Стоящий перед ним был высок и тонок в кости, одет неброско, но богато – ткань на кафтан была из самых дорогих, на оторочку ворота пошёл искристый чёрный соболь. Богато изукрашенный широкий пояс оттягивал прямой недлинный меч с приметной, хитро извитой и тоже чёрной с серебром рукоятью. Сам паренёк был молод и едва успел отпраздновать двадцатилетие. Был он темноволосый, кареглазый, с небольшой бородавкой у левого виска. Черты красивого лица немного портила излишне большая нижняя челюсть. Жуга вдруг вспомнил – именно его он видел в корчме, в кругу подвыпивших картёжников. Не самая достойная компания для боярского сынка.

– Так ты Жуга? – нетерпеливо повторил он вопрос. Отрывистая, жёсткая речь. Голос ещё ломается, а гляди-ка – уже командовать привык…

Рыжеволосый кивнул:

– Это моё имя.

– Тогда у меня к тебе дело.

Жуга покачал головой.

– Не знаю, кто и что тебе про меня наболтал, но я не берусь ни за какие дела.

– Я заплачу тебе. Я видел, как ты дрался. Мне нужны такие люди.

– Многие дерутся лучше. За деньги ты наймёшь кого угодно.

– Но ты умеешь колдовать.

Жуга пожал плечами.

– Я травник, только и всего.

Паренёк помолчал. Чувствовалось, что ему трудно себя переломить, чтобы продолжить разговор с упрямым простолюдином.

– Радмил и Молинар не захотели мне помочь, – сказал он, поборов богаческую гордость, – а Золтан Хагг и вовсе отказался говорить со мной. Быть может, ты сумеешь.

Жуга покачал головой.

– Не знаю, кто такие: и Радмил, и Молинар, и Золтан Хагг.

– Волшебники из местных.

– А-а. – Травник кивнул безразлично. – Тогда тем более. Прости, боярский сын, я не смогу тебе помочь.

– Но, может, ты хоть выслушаешь меня?

Жуга помедлил.

– Нет.

– И всё же знай – меня зовут Кинкаш. Кинкаш Дёже. Я жду тебя под Жёлтым Колесом. Сегодня вечером.

Он развернулся и направился обратно.

Жуга нагнулся, поднял рыбу, положил её на прилавок. На западе пока ещё негромко заворочалась гроза. Влана торопливо перекрестилась. Жуга посмотрел наверх. Налетевший ветер шевельнул его отросшие рыжие волосы, приоткрыл висок, белеющий косым давнишним шрамом.

– Как ни крути, а все пути ведут в корчму, – вздохнул он.

– А что там?

– Так, дела.

– Так мне прийти?

Жуга впервые улыбнулся.

– Конечно приходи. Я помогу.

Влана вздрогнула и промолчала.

* * *

Остаток дня гроза кружила над домами, словно коршун над цыплятами, выбирая, где сподручней разразиться. Жуга успел за это время посетить обжорный ряд, где прикупил пирожков с требухой, после перебрал товар в трёх лавках с травами и снадобьями. Купил он, впрочем, мало, больше морщился, ругаясь втихомолку: торговцы травами здесь оказались сплошь как на подбор жульё и шарлатаны.

Под вечер грохнуло, потоком хлынул дождь. Корчма была полна народу. Шварц в вымокшей, но чистой рясе сидел на прежнем месте, под лестницей. Какой-то друг или знакомый (из сострадания, не иначе) угостил его пивком – на столе были полупустая кружка и длинный, дочиста обглоданный скелет сушёного рыбца. Отмытая в реке монашья борода изрядно распушилась, приобрела вполне приличный пепельный оттенок. Шварц вычесал из шевелюры жжёные волосья, и теперь лишь опалённые брови напоминали о рассказанной им истории.

Влана тоже была здесь, помахала рукою, завидев Жугу. На лавке рядом с ней лежал рогожный куль, разрезанный внакидку. С рогожи капало.

Жуга присел за стол.

– Пьёшь? – кивнул он монаху.

– Пью, – печально согласился тот. – Грешен есьмь. Моя вина.

– Это я его угостила, – поспешно вмешалась Влана. – Мы тут говорили…

– Дожили, – поворчал Жуга, снимая с плеч котомку, – девка монаху пива ставит… Давно сидите?

– Недавно. С полчаса, – ответил тот.

– Три кружки, стало быть, – отметил про себя Жуга. – Хозяин! Ладош! Эй!

Тот обернулся из-за стойки. Прищурился.

– Чего там?

– За этих я плачу. Только пива больше не надо.

– А что подать в таком разе? – Он подошёл, вытирая передником руки, и остановился в ожидании. Жуга порылся в кошельке.

– Похлёбки дай и каши. Гречневой. Большую миску.

– С рыбой?

– С мясом.

– И что ж, – усмехнулся он, – всухомятку, стало быть, есть будете?

– Ну… а, ладно, чёрт с тобой! – Жуга махнул рукой. – Давай неси и пива тоже.

– Сколько?

– Две кружки.

– Три, – сказала Влана.

– С вами по миру пойдёшь, – усмехнулся Жуга. Повернулся к Ладошу: – Сколько там?

– Ну, ежели с пивом… Два на десять менок.

– Однако ж дорого… На четверик. А на сдачу рыбки нам сообрази сушёной.

Хозяин ушёл.

– Богато живёшь, Лис, – с оттенком лёгкой зависти заметил брат Бертольд. – Работал зиму небось?

– Всякое бывало.

– Лис? – Девушка нахмурилась. – Почему Лис?

– Прозвали так. – Жуга пожал плечами. – А что, не похож?

– Нет. Вот разве рыжий только.

– Спасибо хоть на том. – Жуга поворотился к Шварцу: – Ну что, не тронули тебя сегодня?

– Благодаренье Богу, нет, – ответил тот. Вздохнул.

В дымящем блюде принесли похлёбку. Жуга вынул нож, достал из сумки хлеб и нарезал. Взялись за ложки.

– Мне бы хотелось осмотреть ту яму, – сказал Жуга, когда черёд дошёл до каши.

– Никак не можно. – Брат Бертольд облизал ложку и сыто отдулся. Глотнул пивка и взялся за рыбца. – Монахи в келью нас не пустят, а если самому пробраться, тоже всё едино: яма-то – тю-тю, засыпана.

– А про тех двоих ты что-нибудь вспомнил?

Шварц торопливо перекрестился рыбьим хвостиком.

– Спаси меня Боже вспоминать! Темно там было. Сильные аки беси. Ростом малые – мне вот посюда. А! Вот ещё – за бороду я, помню, ухватил того, с ножом. Рога ещё там были у него…

– Хватит, – поморщился Жуга, – гляжу, ещё кружка, так ты и про копыта вспомнишь. Н-да…

Монах растерянно примолк.

– Что мне делать, Жуга? – спросил он наконец.

– Посмотрим утром. Я здесь комнату заказал, да вижу, ещё одну надо. Ты всё ещё не при деньгах? – Бертольд поспешно замотал головой. – Так… – Жуга нахмурился. – Ладно. Сниму я на ночь комнату тебе.

– Это что, мне одному опять?! – подпрыгнул Бертольд. – Я не… я… да они ж меня…

– Да не ори ты. Я рядом буду, за стеной.

– Ну да! Ты с девкой миловаться будешь, а я всю ночь сиди, дрожи?

– Замолкни, – коротко сказал Жуга. – Не знаю, что ты натворил и кто тебе за это хочет глотку перерезать, если не врёшь. Чтоб тебе помочь, новой напасти дождаться надо.

– А я, получается, наживкой в таком разе буду?!

Жуга поднял взгляд и усмехнулся.

– Кому сейчас легко?

Гроза прошла. За