Светлая сторона Луны - Сергей Дорош

— Идиот! Они открывают портал! Атакуй немедленно! Это приказ! Иначе познакомишься с пытками Плутона!

Это отрезвило его. Зазвучали команды, наш флот встрепенулся, двинулся навстречу кораблям Альва. Триремы вырвались вперед. Они шли плотным строем, колонна, которую образовали корабли Альва, виделась отличной мишенью. Я уже мог различить каждого воина на вражеских кораблях. Арбалетчики братства вполне сумели бы накрыть их тучей болтов, если бы не сокрушающие врагов, прикрывавшие щитами единственную свою надежду на спасение. Катапульта, заставив трирему содрогнуться, выстрелила первую амфору с горючей жидкостью. И тут часть творящих портал повалились замертво, но между нами и врагом выросла огромная сияющая арка. Запоздало засвистели стрелы. Мы не успевали. Альв Хроальдсон оказался удачливее своего брата Снорри и умудрился ускользнуть от меня.

* * *

Делать в Городе Ангелов мне было нечего. Я возвращался на Землю. Возле Киева произошла очередная стычка с Воинством Небесным. Легкие суда крестоносцев поднялись по Днепру, сметя заставы в устье. В городе было полно раненых, куча работы для меня. Она успокоила меня, но то и дело прорывались недобрые мысли. Не радовала искренняя благодарность тех, кого я вытащил с того света. Уважительные взгляды и признание моего авторитета со стороны седовласых лекарей — ерунда. К счастью, тщеславие мне чуждо. Из головы не шел совет в Городе Ангелов и картина боя с плутонцами. Мысли об отце не давали покоя. Может быть, стоило бросить все и попытаться разыскать его? Раньше я все время откладывал это на потом. Я не кривил душой перед Луи, мне действительно было обидно, что до сих пор отец не предпринял попыток встретиться со мной. И все же кому-то надо сделать первый шаг. Если бы не это множество раненых, наверно, я бы все-таки отправился на поиски.

Госпиталь — большое светлое здание. Лекари-друиды прилагали все усилия, чтобы оно не навевало уныния, как большинство виденных мной подобных мест. Человек, сохраняющий бодрость духа, исцеляется быстрее. На соседних кроватях лежали наши люди и крестоносцы. Уход за всеми был одинаков. Со времен войны охотников, когда последние из этих страшных созданий были истреблены вместе со своими сторонниками, нравы моих собратьев стали мягче. И это приносило свои плоды. Некоторые наши пленники, исцелившись, снимали тамплиерский плащ и надевали камуфляжную форму служителей Круга. Кое-кто отправлялся в паломничество, желая побывать в Иерусалиме, понять тех, кто в незапамятные времена откололся от Воинства Небесного.

В общем, крестоносцы добавляли мне работы, и немало. Раны, нанесенные серпом-мечом или когтями и клыками друидов в полузверином облике, лечатся сложнее. А репутация моя как Целителя уже выросла выше всех разумных пределов, поэтому был я нарасхват. Понятно, что ни есть, ни спать не приходилось. Впрочем, неделя без сна и еды — для друида ерунда. А я все-таки больше друид, чем высший.

Когда ко мне подошел незнакомый аколит и сказал, что в лесу недалеко от города собрался Малый Круг и пастыри желают видеть меня, это вызвало раздражение. Как раз полчаса назад принесли крестоносца. Его нашли на берегу Днепра, истерзанного когтями. К тому же он упал в реку и набрал в легкие воды. Первую помощь ему, конечно, оказали, но мне еще оставалось много работы.

— Занят, — сказал я аколиту. — Передай мудрым отцам, что, как только спасу этого человека, сразу предстану перед ними.

— Дело срочное, — упрямо заявил тот.

Я не обратил на его слова внимания. Настал момент, когда жизнь моего пациента повисла на волоске. Я полностью расслабился, пытаясь прочувствовать Мировую Гармонию во всех деталях. Иначе сейчас было никак. Дыхание крестоносца становилось все более и более прерывистым. Сердце судорожно билось, а я все не мог понять, что не так. Я упустил какую-то деталь. А потом я увидел тоненькую костяную иглу. Она была смазана ядом. Духовые трубки, стреляющие такими иглами, стали в последнее время популярны среди наших служителей. Какой-то гений из тех, кто сражался на стороне охотников, еще до раскола изобрел яд, неотличимый от крови. Никакими средствами его нельзя было обнаружить. И сейчас сердце несчастного крестоносца наполняло его тело этим ядом.

Я вздохнул с облегчением. Несколько привычных манипуляций — и на теле раненого выступил кровавый пот, а вместе с ним яд покидал тело. Старый прием, изобретенный моей матерью, действовал безотказно.

— Этому побольше легкого красного вина, — сказал лекарю, державшемуся поблизости. — В общем, большая кровопотеря, вы знаете, что делать. Раны зашьете сами. Опасности вроде бы уже нет. Хорошо, яд медленный.

— Все сделаем, — кивнул лекарь. — Спасибо, Хансер.

— Ваш пастырь где?

— Там же, где все.

Я все понял. Малый Круг — так называется собрание всех пастырей той или иной местности, в отличие от просто Круга — избранных вождей друидов.

— Летать умеешь? — спросил я аколита-гонца.

— Коршун, — ответил тот.

— Постарайся не отстать, я ждать не буду. — С этими словами я перекинулся в сокола-сапсана и выпорхнул в окно. Когда от твоей скорости может зависеть человеческая жизнь, поневоле научишься перемещаться быстро.

Сколько бы древних городов ни контролировали друиды, сколько бы тайных убежищ ни возвели в труднодоступных местах, а Круг будет всегда собираться на лесной поляне. Это кому-то чужому найти такое место — невыполнимая задача, а любой друид их чувствует и обходит стороной. Ясно ведь: не позвали тебя пастыри — значит, нечего тебе там делать.

Я призван, и я явился. Много сегодня собралось пастырей, и, когда я прилетел, спор был в самом разгаре. Но все сразу затихли. Я почтительно склонил голову.

— Оставь это, Хансер, — сказал один из пастырей. — Если бы ты хотел, давно стал бы одним из нас.

— Не так уж давно, — возразил ему другой. Я так понял, эти двое и были главными оппонентами. Первый — Беримир, он в основном жил в Киеве. Второй — Воислав, откуда-то из-под Пскова.

У большинства пастырей нет постоянного дома. Дом их — дорога. Но странствует большинство в четко определенной местности, которую считают своей. Своей не в смысле владения, а в смысле ответственности за нее. Лишь немногие постоянно живут в тайных убежищах и считаются их хранителями. А вот собственно друидским был лишь Киев, и Беримира иногда называли его хранителем, хотя сам он этого не любил.

— Зачем призвали меня, отцы? — спросил я.

— Совет твой нужен, — без обиняков заявил Воислав.

— Слишком молод я, чтобы давать советы Кругу, — ответил я.

— То не тебе решать, — промолвил Беримир. — Ты свое слово скажешь, а мы уж решим, что с ним делать.

Я окинул взглядом поляну, окруженную древними дубами. Кроны их оказались столь густы, что смыкались вверху непроницаемым куполом. Подлеска почти не было: слишком мало солнечного света пробивалось вниз. Здесь собрались больше двух десятков пастырей. Немало, немало. Одинаковые пастырские посохи, серпы-мечи на поясах, щиты за спиной. Капюшоны накинуты на голову, а нижнюю часть лица скрывает маска. Некоторые из них сидели, некоторые стояли.