Когда говорит оружие - Луис Ламур

Только они не слышали, что я сказал перед тем, как всадил в него пулю. Никто не слышал, кроме него самого, а мне так и нужно было. Я решил, пусть знает, за что умрет, — иначе я бы рта не раскрыл. Я сказал:

— Роза Киллин — хорошая девушка, Тейт. Она вовсе не такая, как ты о ней говорил. Но больше ты ее не потревожишь.

В следующую секунду он уже лежал на земле мертвый, промочив кровью всю рубаху. Я тут же показал дуло револьвера его ковбоям, пока они не опомнились. Загнал их всех в сарай и запер, а сам — ногу в стремя и ходу.

Что моя жизнь? За нее, наверно, никто и цента не даст. Ношусь везде как перекати-поле. Нет, меня, конечно, уважают — в любой компании держат за коновода, только слишком уж хорошо я управляюсь с оружием, чтоб мне спокойно жилось. Двадцать два года, а уже шестерых отправил на тот свет, и ни дома своего, ни угла, где бы приткнуться.

Но Роза Киллин была хорошая девушка. Кому было это знать, как не мне: ведь я любил ее.

Она жила одна в старом каменном домике у леса. У нее были куры, пара-другая коров, так что житье можно было считать королевским.

Однажды я нашел и привел ее заблудившуюся корову, и за это она пару раз давала мне яйца. Я иногда заезжал к ней, вешал седло на стену и рассказывал про родителей, про то, как мы жили в Техасе. Вообще-то я из хорошей семьи, только к десяти годам у меня не осталось ни родных, ни денег. Не знаю, кем бы я вырос, будь отец жив; но один-одинешенек я в шестнадцать лет был уже озлоблен, как собака, и стрелять умел всем на зависть.

Роза была самым светлым пятном в моей бестолковой жизни, и вскоре мне стало казаться, будто и она меня приметила. Только она была образованная, и хотя жила одна, но все равно вела себя как леди.

Люди поговаривали, что к ней захаживают ночные гости… Конечно, каждый имеет право на свое мнение, до тех пор пока его вдруг не начнут высказывать вслух, а когда дурные слухи гуляют вокруг такой хорошей девушки, как Роза, — в общем, меня от этого коробит. Вот и Шайлоу знал, что мне это не по душе, оттого он и решил поговорить о Розе вслух. Я велел ему заткнуться и напрямую сказал, что о нем думаю, а он скривил свою отвратительную ухмылку и потянулся за кольтом — тут я ему и вдарил. Он-то думал, дело кончится пальбой, и не был готов к такому разговору — так и лег наземь. Я тут же схватил его револьвер и зашвырнул подальше к лошадям.

Он поднялся, и мы подрались на славу. Я сбивал его с ног до тех пор, пока у него не осталось сил вставать. А потом я сказал громко:

— Роза Киллин — леди, и не дай Бог кому-нибудь сказать про нее дурное слово, уж тогда я с ним разберусь. Ты понял, Шайлоу?

Ему, конечно, не позавидуешь: четыре человека видели, как я его отделал, а он к тому же дрался нечестно. Но Джонни Мекс Палмер был прав, это я и сам знал. Надо было вытащить револьвер и укокошить его на том же месте. Поэтому Шайлоу ждал возможности свести со мной счеты, и теперь он ее получил.

Но не один Шайлоу знал, что к Розе кто-то наведывается. Я ведь тоже это знал. Как-то ночью я подъехал к домику и стал издали смотреть на ее светящееся окно, мечтая… о чем, вам знать не следует. Вдруг я увидел, как к дому кто-то подъезжает, и в дом вошел мужчина в шляпе с широкими полями. Он пробыл там не меньше двух часов, а потом уехал… я видел все это своими глазами. Но Роза была хорошая девушка, и никто меня не мог разубедить в обратном.

Я спросил ее об этом. Может, не надо было спрашивать. Может, я и лез не в свое дело, но она мне нравилась, и если б я не спросил, то, наверное, сошел бы с ума. Она мне не ответила прямо — по крайней мере, сказала не то, что я хотел услышать.

— Я, — говорит, — не могу тебе все сказать, Райан, прости. Но клянусь, это… это не роман, — покраснела и отвела глаза. — Ты должен мне верить. А больше я тебе ничего сказать не могу.

Не то чтобы меня устроил ответ, но мне как-то полегчало. Я ей верил, потому что любил ее, а остальное мало что значило.

Только я был не единственный, кто видел. Тейт Липмэн тоже видел его и вроде даже знал, кто этот парень. А я не знал и знать не хотел — я верил ей, и все тут.

Ох, не скоро я забуду то утро, когда в наш лагерь примчался Джонни. Он соскочил с лошади, и говорит:

— Райан! Роза просила тебя к ней приехать. Говорит, она попала в беду, и ты очень нужен.

Тот индейский пони был самым свежим в табуне, потому что мы объезжали дикарей. Когда я был в седле, я обернулся к остальным и сказал, все больше поглядывая в сторону Шайлоу:

— Увидимся. — Оно вроде бы ничего и не значило, но слова прозвучали с угрозой — это чтобы они не трепали языком, пока меня нет.

Когда я прискакал, Роза ждала у ворот, и на ней лица не было.

— Наверное, Райан, не следовало тебя звать, но я не знала, что мне делать, а ты однажды сказал…

— Мадам, — ответил я, — я горжусь, что вы меня позвали, что вспомнили обо мне.

Как мне было не верить ее глазам, этим прекрасным глазам, которые во мне все переворачивали, так, что слова застревали в горле.

— Я много о тебе думаю, Райан, правда. Райан, Тейт Липман видел его… человека, который ко мне ездит. Но, Райан, это совсем не то, что они думают. Я не могу заставить их думать по-другому, только бы ты мне верил! Я порядочная девушка, но у меня есть секреты, которые я должна хранить, иначе пострадают хорошие люди. Тот, кто у меня бывает, — хороший человек, и я не хочу, чтобы ему было плохо.

— Ладно, — сказал я, я не мог не поверить этим чистым голубым глазам.

— Тейт Липмэн видел его, и он слышал, что обо мне кругом говорят. Сегодня он приезжал сюда. Он… он сказал, что такая, как я, не вправе выбирать себе мужчин. Если б не ружье, он бы… — Тут она схватила меня за рукав, чтобы удержать. — Нет, подожди, Райан. Дай мне все рассказать.

— Я загляну к Тейту, — пообещал я. — Насчет него можно уже не беспокоиться.

— Я еще хочу сказать, Райан. Тейт видел этого человека и пригрозил, что, если я ему откажу, он всем скажет, что я шлюха. Он только рассмеялся, когда я попыталась ему объяснить, что это совсем не то, за что люди меня осудили бы. Райан, если он всем расскажет, то погубит доброе имя того мужчины и еще одной женщины, а мне придется уехать отсюда, от тех немногих людей, которых я люблю… Я буду переживать, ведь пострадает человек, который делал мне только добро.

— Я поговорю с Тейтом.

— Да, но послушает ли он? — Тут она будто испугалась. — Райан, только я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Умоляю тебя, я…

Индейский пони проскакал еще несколько миль, и когда я приехал к Тейту Липмэну, тот стоял перед домом. Его ковбои трудились у сарая и не могли слышать, о чем мы говорим.

Этот Тейт был здоровенный малый, с краснющей физиономией. Он считал себя ужасно важной персоной, владея сотнями акров земли, да лошадьми, и десятком ковбоев. Я таких, как он, не переваривал. Однажды я слышал, как он сказал, что нет на свете женщины, которой не нашлось бы цены.