Принцесса и чудовище - Роман Афанасьев

— Вэлла, — хрипло позвал Ла Тойя.

Королева вздрогнула, словно от удара, и медленно подняла голову. Ее взгляд встретился с горящим взглядом Сигмона, и в глазах Вэлланор появился робкий огонек.

— Сигмон? — спросила она шепотом.

— Все кончено, Вэлла, — как можно мягче произнес Сигмон, нагибаясь и подбирая обломок своего меча. — Все позади.

Ноги королевы подкосились, и она без сил упала в жесткие объятия трона, отчаянно цепляясь за деревянные подлокотники. Сигмон встрепенулся, сделал шаг вперед и замер в нерешительности у ступеней, ведущих к трону. Вэлланор смотрела на него сверху, пытаясь улыбнуться бесцветными губами, а из глаз ее катились слезы.

Он собрался с духом и почти сделал следующий шаг. Но шум за спиной заставил его обернуться. В зале, оказывается, собралось много людей — окровавленные, сжимающие в руках обнаженные клинки, они, казалось, только что вышли из жестокой схватки. Одеты они были и в камзолы горожан, и в кольчуги стражников, и все они хранили молчание, не в силах отвести глаз от того, что лежало у ступеней трона. Сигмон, не зная, что сказать, поднял взгляд и увидел, как толпа расступается, пропуская еще двоих, медленно входящих в распахнутые двери, держась друг за друга. Увидев их, Сигмон вздохнул. Он обернулся к королеве и, пока Рон с Кордом еще не успели подойти, тихо произнес:

— Все будет хорошо, Вэлла. Я обещаю.

* * *

На самой вершине лестницы, ведущей во дворец, у Демистона открылось второе дыхание. Ему достаточно было взглянуть на ступени, усеянные трупами, чтобы понять — они победили. Не все из его отряда дошли до вершины, но враг уничтожен, рядом Рон и верный Тран, а впереди — открытые двери.

— Тран, возьми десяток людей покрепче, и заприте ворота. Никого не выпускать. Остальные со мной, — выдохнул Корд, опираясь на костыль.

Он спешил, как только мог, и все же шел слишком медленно. Но никто из тех, кто следовал за ним, не решался обогнать командора, и двери тронного зала он распахнул собственной рукой. Рон помог открыть вторую створку, и отряд Корда ввалился в зал.

То, что они увидели, заставило людей отступить назад, прижаться к стенам и вскинуть оружие. Там, у трона, два чудовища рвали друг друга в клочья. Корд шумно вздохнул, поднимая клинок, но испуганные горожане не спешили расступаться. Тогда он начал силой проталкиваться сквозь их строй, чувствуя на плече руку алхимика.

Но прежде чем они добрались до каменных ступеней, все было кончено. Одно из чудовищ распростерлось на полу, а второе… Второе, имевшее облик графа Сигмона Ла Тойя, застыло у ступеней, глядя вверх, на королеву Вэлланор, сидящую на троне Сеговаров.

Демистон и Рон медленно подошли ближе и встали рядом с другом, который по-прежнему не отводил взгляд от Вэлланор. Друзья не решались прервать их безмолвную беседу, которую они, казалось, вели лишь взглядами.

Корд стоял справа от Сигмона, бесцеремонно разглядывая хрупкую фигуру королевы, утонувшую в объятиях каменного трона. Он думал о том, сможет ли эта девчонка заменить Геордора — сильного, мудрого, любимого народом. Сможет ли она дать счастье всему Ривастану и конкретно ему, Корду Демистону, нашедшему наконец тот дом, за который он готов сражаться до последней капли крови. Или она слишком слаба для этого, и страну ждет новая война, кровавая мясорубка, где каждый, в ком течет хоть капля благородной крови, видит себя новым королем? Чтобы управлять королевством, нужна сила, такая, какую никто не рискнет оспорить. А юной королеве такой силы явно не хватает.

Похожие идеи, видимо, пришли и в голову полуэльфа. Он тихим шепотом произнес:

— Что выберешь, Сигги? Вот ступени, вот трон… Не всем предоставляется такая возможность. Всего несколько шагов, Сигги, тебе осталось всего несколько шагов до королевского трона.

Ла Тойя вздрогнул, словно от удара, но так и не отвел взгляд от королевы, смотревшей на него. Он словно ждал — какого-то слова или знака, позволяющего ему решить эту задачу, у которой сейчас не было решений.

Наконец, после долгого мгновения тишины, повисшей над залом, в котором все, даже бунтари, сгрудившиеся у дверей, затаили дыхание, королева медленно подняла правую руку. Осторожно, едва заметным движением, она положила ладошку на свой еще плоский живот. Прижала пальцы к синему атласу. А потом поднялась на ноги, словно бросая вызов всему миру.

Ла Тойя едва слышно вздохнул и опустился на одно колено. Достав из ножен обломок своего меча, он, не поднимая головы, положил его на каменную ступеньку, с которой начинался путь к трону, и громко произнес:

— Королева Вэлланор Сеговар! Примите этот клинок как знак моей верности и почтения. Клянусь верно служить вам и защищать Ваше Величество до последней капли крови, что течет в моих жилах.

Пораженный алхимик едва слышно отпустил проклятие себе под нос, но потом медленно преклонил колени. Корд, стиснув зубы от боли, опустился на колено сломанной ноги, постаравшись устроить лодыжку, затянутую в глину, на полу. Он услышал, как по залу пролетела волна шороха, и, даже не оборачиваясь, понял — все в зале преклонили колено, клянясь в верности этой хрупкой девчонке, которая волею судеб оказалась на троне Ривастана.

«Вот и сила, — подумал Корд, склоняя голову. — У юной королевы нашлось то, что сможет обуздать целое королевство. Имя этой силе — граф Сигмон Ла Тойя».

На душе неожиданно стало легко. Только сейчас Демистон понял, что зыбкие картины будущего, в котором он стоял на крыльце большого дома и сжимал в своей лапище хрупкую ладошку сына, обретают плоть. Они становились все ярче и реальнее, постепенно превращаясь из предположения в уверенность.

— Встаньте, мои верные воины! — громко произнесла Вэлланор.

Ее голос, в котором не было и тени сомнений, проник в каждый уголок огромного зала. В нем Корд услышал эхо голосов северных королей из рода Борфеймов, веками правивших северной страной, холодной и опасной, не прощавшей ошибок и сомнений.

— Я принимаю вашу клятву, — сказала Вэлланор, когда Корд, последним из присутствующих, поднялся на ноги, опираясь на окровавленную палку, заменявшую ему костыль. — Знайте, пока вы храните верность трону Сеговаров, королева, сидящая на этом троне, никогда не забудет того, как вы пришли ей на помощь в тяжелый час.

Уцелевшие стражники, все еще стоявшие у дверей, громко зашептались, не решаясь первыми обратиться к королеве, а та, сделав несколько шагов, спустилась по ступеням и остановилась точно напротив Ла Тойя.

— Мой герой, — сказала она так тихо, что это услышали лишь трое друзей, плечом к плечу стоявших у первой ступеньки. — Вы действительно вернулись, как и обещали. И я… Я так рада видеть вас. Сигмон…

Королева протянула руку к Ла Тойя. Тот опустился на колено, принял узкую ладошку двумя руками, как драгоценный дар, и поднес к губам, так и не решившись коснуться гладкой кожи.

Стражники у дверей зала дружно загудели. Корд резко обернулся, махнул рукой, и десяток глоток дружно заревели, славя новую королеву. А та застыла, так и не отобрав руки у коленопреклоненного графа. Демистон глянул на Рона, но тот, не отрываясь, смотрел на королеву и, казалось, тихонько шмыгал носом. Корд скрипнул зубами, но тоже не решился прервать затянувшееся приветствие. Момент был неподходящим — это понимал даже Кейор Черный, ухмылявшийся где-то глубоко внутри командора стражи. И все же нужно было идти дальше. Впереди было много работы, и ее необходимо сделать как можно быстрее. Прямо сейчас.