Найди меня, если сможешь - Лиса Зареченская

– Только не говорите, что поверили всему написанному! Вы никогда не были глупцом! – топнула ногой я, видя, как синие глаза с каждой секундой становятся чернее, а недалеко от нас тлеет томик «Точки невозврата». – Так сложились обстоятельства!

– Однако как вы изящно выразились, кера Софи, о вашем полуголом друге! – прошипел Альман, для безопасности отступая на шаг, но не сводя с меня взгляда.

– Такое ощущение, что вы просто… ревнуете, – сказала первое, что пришло в голову, но судя по потемневшему взгляду, попала в цель. Великий дух, это просто невероятно.

– Как и вы, кера Софи, – порадоваться толком не успела, слова Раймонда так же достигли цели, то есть смутили меня. – Я отчетливо видел , как вы смотрели на меня в городе… Ах да, вы там были с Эром Латосом. Снова обстоятельства? Или просто не смогли сказать «нет» под его напором?

– Знаете что! – насупилась я, но мой воинственный вид лишь рассмешил Альмана. Оскорбленная его надменным видом, не нашла ничего лучше чем как сказать. – Нет! Вам я категорически отказываю!

Он отступил раньше, чем я попыталась  его неумело оттолкнуть. Раймонд, видя мои тщетные попытки пристроить руки для отпора, просто отошел в сторону, насмешливо фыркнув. Я плюхнулась на диван, бубня под нос ругательства, причем непонятно на кого больше злилась, на себя или на куратора. Он был вне себя, нещадно черкал все работы, изредка бросая на меня свои пристальные взгляды. Спустя час, Раймонд снизошел до своей новой рабыни, точнее работницы, и вывалил на журнальный столик ворох листочков.

– Проверь и напиши краткую рецензию по каждой работе, – скомандовал он, возвращаясь на свое место, чтобы снова углубиться в пучины неразборчивых почерков керов.

Я осмотрела свой объем работ и поняла, что застряла в этой тюрьме надолго. Чувствую себя, как в школе, когда из-за большой нагрузки преподаватели давали проверять диктанты мне. Странно, что Альман доверил писать отзывы неуспевающей ученице. Разве куратор не педант? Мысленно посмеявшись, взяла первую работу. Знаете, улыбка быстро сползла с лица…

– Что это вообще?! – прошептала я, закапываясь в бумажках, как хомячок. Простите, но это… можно было просто выкинуть! Посмотрела исподлобья на Альмана, даже попыхтела, чтобы он понял всю степень негодования, и спросила. – Рецензия?! На это?!

– Вы прекрасно пишите, кера Софи, – заметил Альман с довольной улыбкой на лице. – Думаю, что каждый заслуживает внимания преподавателя и ответа на свою просьбу. В конце концов, это ваша работа, кера Софи.

– Да, профессор…

Зубы скрипнули. Раз десять. Ближайшее время мне придется не просто читать, а еще и отвечать на любовные письма, адресованные «самому лучшему вкусно пахнущему и блистательному Раймонду Альману». Это дословная цитата некой Агнессы Д., которая вместо решения задачи решила излить чувства на бумаги. «Ваши руки», «ваши глаза», «ваша попа», великий дух, они даже его поразительный язык заметили!!! Я и подумать не могла, что в этой академии найдется хотя бы одна девица, рискнувшая написать ему вместо ответа на задачу – «я от вас без ума». Что у них в голове?! Это же Раймонд Альман! Нужно сначала выполнить задание, а потом, если желание после решения многокилометровых расчетов не угасло, можно и признаться!

«Без ответа шансов нет», – вывела я красивым почерком под очередным признанием. Создам стимул для учебы молоденьким керам.

Через два часа от влюбленных посланий уже мутило. Не знаю, с какой целью Альман дал мне это в руки. Хотел вызвать ревность? Может, чтобы я поняла, какой он прекрасный и что ему никто бы в жизни не отказал? Что наличие тысяч поклонниц, близость соблазна, еще ни разу не поставила его в неудобное положение?!

– Надеюсь, вы не научили кер ничему плохому? – спросил он во время ужина. Конечно, в его комнате, конечно, только с ним, конечно, под надзором. Наверное, я представляла особую опасность для представителей мужского пола в столовой, того и гляди могла сосиску перепутать с…– Кера Софи, о чем вы думаете?

– Уверены, что хотите услышать ответ? – подняла взгляд я, пытаясь проглотить кусок котлеты. Альман только усмехнулся. – После того, как я выполню работу, могу быть свободна?

Как оказалось, нет, у Раймонда, как будто в столе лежал список для помощницы на десять лет вперед. Я даже на его парах столько не бегала, сколько за сегодняшний вечер по кабинету, а после куратор вывалил очередную порцию любовных посланий… на сей раз старших курсов. И снова понеслось «ваши глаза», «ваши губы», «ваша попа», на этот раз концентрация поп была больше и почему-то дополняла абзацы про поразительный ум. Я не выдержала и написала:

«Как думаете, какой функцией можно описать зависимость поразительной попы от поразительности ума? Ответ жду в течение недели».

Еще через час я сходила с ума от вида сердечек на желтоватых листах, как и от взгляда Раймонда, в котором отчетливо читалось: «Видите, я не поддаюсь на их уговоры. Меня укорить нечем, в отличие от вас». И с каждом разом эти слова так ясно отражались в глазах, что начинали выводить из себя. Он решил проучить меня, пристыдить, воспитать! Мало того, что унизительно отвечать на любовные послания человеку, который…который… не совсем безразличен, так он еще и применяет навыки воспитания солдат. 

– Профессор Альман, – елейным голоском позвала я, занеся ручку над листом, а можно я напишу керам дополнительные примеры?

– Конечно, – кивнул он, – только дайте посмотреть мне.

Не то чтобы я собиралась написать прямым текстом, что Раймонд Альмон будет ждать их всех в кабинете с охапкой цветов и конфетами, но проверка послания заставила хорошо пораскинуть мозгами. Ничего сложного нет, всего лишь соединить пару формул, наложить схемы заклинаний, а ключевые точки вложения силы для активации привязать к числовым значениям. Час я создавала задачу на построение пентаграммы, верно составив которую можно было получить координаты комнаты Альмана и услышать заветное «я жду тебя у себя», этакий магический автоответчик. Более того я настолько сильно постаралась, что при завершении пентаграммы та создавала официальное приглашение с подписью Раймонда.

– Вот посмотрите, профессор, – я протянула лист со своими записями. – Достаточно сложно?

Он сначала оценил витиеватую задачу на пол-листа, потом ухмыльнулся, увидев формулы на три строки, и окончательно закашлялся, поняв, что исходных данных минимальное количество.

– Мне кажется, это перебор, по крайней мере, для данного контингента учащихся. Такое сможет решить разве что Жозефина, – ответил мне Альман, глядя в глаза. Сомнение явно скребло его душу, раз пальцы не желали отпускать лист, когда я попыталась его забрать. – Кера Софи, а вы уверены, что этот пример возможно решить?

– Уверена, – дернула лист на себя настойчивей. – И поверьте, не только Жозефина это сможет понять, дайте другим проявить свои силы!

– Пожалуйста, я не против. Только не уверен, что кто-то из них станет пытаться…

Ох уж эта надменность во взгляде, скепсис в голосе! Нельзя так недооценивать ум девушек. Альману казалось, что никто из них даже не станет читать  задание, но ведь дело было не в сложности решения, а в стимуле это делать. Мы вот решали примеры просто ради ответа (ну и чтобы избежать дополнительных вопросов на экзамене), другим группам это было не нужно, им необходим сам Раймонд Альман. И я дам им его!