Куявия - Юрий Никитин

Разведывательный дракон мог без отдыха долететь до серединыАртании. Но он крайне уязвим: с пустотелыми хрупкими костями, с чешуей вместопанциря, с тонкой, как шелк, перепонкой на крыльях. Такого дракона даже сильныйветер мог опрокинуть и переломать ему крылья прямо в воздухе, но зато наездникмог с большой высоты проследить движение вражеских войск и упредить тцара.

Нечто среднее между боевым драконом и разведывательным былдракон для перевозок. На него можно посадить до пяти легковооруженных воиновили до трех героев. Правда, дальность полета у него вполовину меньше, но еслиподнять в воздух пять-семь драконов и с их помощью забросить во вражеский тылотряд героев, то такой отряд нередко стоил целого войска.

Драконы для перевозок, как и для разглядывания земельсверху, оставались однородными, а вот с боевыми сразу начались разногласия. Какне удавалось в одном драконе соединить мощь боевого, дальность полетаразведывательного и грузоподъемность перевозчика, так в одном боевом неудавалось соединить его предельную защиту и предельную мощь. Если удавалосьнарастить такую броню, что ее не пробить никакими стрелами, мечами и топорами,то такой неуязвимый дракон терял в скорости, поворотливости, а если и сохранялспособность плеваться огнем, то его огонь мог обжечь не дальше чем на два-тришага.

Были драконы, что плевались огнем часто и мощно на десяткишагов, но толстые броневые плиты на их спинах уступили место простой чешуе,подобной чешуе крупных рыб или ящериц. Среди хозяев питомников всегда ,шлосоперничество, которое умело подогревал тцар, когда жаловал золотом, дорогимикубками, направлял золото и корм для тех, кто показывал самых удачных драконов.

В комнате потемнело, тут же пахнуло горячим воздухом.Апоница от неожиданности вскрикнул, выронил орехи. Все окно занимала головаЧерныша, он смотрел боязливо, понимая, что так делать нельзя, сейчас погонят,пасть распахнулась, он попытался просунуть язык через прутья, но ничего неполучилось. Слышен скрежет по каменным плитам – это его хвост метался изстороны в сторону, тоже выражая любовь и преданность.

С той стороны стали слышны возмущенные крики. Шварн сказалзло.

– Черт бы побрал этих переселенцев! Слышите, чтокричат? Дракон им, видите ли, не нравится на улицах нашего города!

Иггельд сказал успокаивающе:

– Они и так несчастные люди. Их согнали с места, онипришли со своими привычками, страхами. Черныш, иди погуляй, ладно?..

Апоница сказал насмешливо:

– А вообще-то нечестно…

– Что?

– В пещере вы жили в обнимку, – напомнилАпоница. – Уже забыл? А я помню. И Черныш помнит. И теперь не понимает, зачто ты его наказываешь.

– Наказываю?

– А как ему прикажешь понимать? То жил с ним, бедныйребенок целовался с тобой вволю, а теперь ты с ним видишься только по делу.Когда надо куда-то лететь. Он же обижается!

Иггельд подошел к окну, горячий язык коснулся его пальцев. Вглазах Черныша вспыхнуло ликование: он касается своего любимого папочки,слизывает его обожаемые запахи, вдыхает его аромат…

– Я люблю тебя, – сказал Иггельд уже не сердито,как обычно, отмахиваясь, а виноватым голосом. – В самом деле люблю… И мыеще полетаем просто так, без всяких дел. Просто так, для удовольствия.

Шварн и Чудин еще будут выращивать своих драконов, мелькнуламысль. Те, прошлые не в счет, а у него уже есть самый лучший, самый любимый, иникаких других ему больше не надо. У него есть Черныш, это для него все. Лучшийв мире дракон. Которого вырастил сам. Вырастил таким, какого хотел. Сильный иабсолютно бесстрашный, со спокойным характером, здоровый, неприхотливый,дружелюбный, готовый играть с любым знакомым, но к незнакомым относитсянедоверчиво. Очень важно, что управлять им легко, командам подчиняется сразу.

Черныш лизал ему пальцы, а Иггельд старался отстраниться оттого, что это его друг, его ребенок, которого он выносил за пазухой, вырастил,сейчас старался смотреть на огромного дракона по ту сторону окна чужими глазамии понять, что видят переселенцы, что видят другие смотрители драконов, знатокии просто горожане.

Дракон с гордой и красивой осанкой, почти квадратный, каклюбит измерять Апоница по растопыренным крыльям и лапам. Костяк массивный,крепкий, кости литые, без пустот, как у разведчиков. Мускулатура короткая,сухая, и даже под прочными щитками на коже хорошо проступают рельефные бугры.Щитки не настолько массивные, как ему хотелось бы, зато наползают один надругой, как у змеи, и как бы дракон ни согнул спину, между чешуйками никогда непоявится полоска незащищенной кожи.

Голова покрыта массивной мускулатурой под плотными щитками.Лоб выпуклый, с резко выраженным переходом к морде. Морда короткая, широкая.Клыки широко расставлены в стороны. Глаза темные, выражают грозный вид, энергиюи понятливость. От середины лба начинается гребень, но гребень едва-едвавыражен, на лбу в виде более плотных чешуек, на шее чешуйки уже с короткимишипами, с загривка поднимаются на высоту ладони, только на спине это настоящийкостяной гребень, но все равно короткий, приплюснутый, быстро прижимающийся кспине дальше, а короткий хвост почти без шипов.

Туловище Черныша по длине равно высоте в холке. Такихдраконов еще не было, все остальные более или менее похожи на ящериц –длинные, вытянутые, уязвимые. У Черныша холка, на которую так удобно садиться,высокая, заметно выступающая над линией спины, тоже непривычно, все остальныедраконы все те же горбатые ящерицы. Грудь широкая, живот подтянут. Плечимускулистые, пясти короткие, с небольшим наклоном. Бедра широкие, голенидлинные. Скакательные суставы сухие, с хорошо выраженными углами. Лапы круглые,сводистые, собранные в комок. Движения легкие, свободные, упругие. Всякийзалюбуется, глядя, как эта скала несется легким галопом!

– Я люблю тебя, – повторил он. – Иди гуляй!..Завтра с утра полетим. Повоюем, а если удастся, выберем большую широкую реку инакупаемся всласть!

Черныш лизнул пальцы, исчез. На улице снова раздалисьиспуганные крики, кто-то громко и зло выкрикивал проклятия. За спиной Иггельдазасмеялись, Апоница сказал успокаивающе:

– Война кончится, эти погорельцы снова уедут на своиземли. И никто не будет жаловаться, что драконы бегают по городу!

– Уедут ли? – буркнул Шварн.

– А куда денутся? Здесь им не там.

– Город Драконов тоже начинался как город для смотрителейдраконов, – сказал Шварн угрюмо. Он быстро взглянул на Иггельда. –Там не сумели удержать, оставить городом… городом для своих, теперь это простогород, каких тысячи. А драконы ютятся в котлованах под самой стеной. Ужепоговаривают, что надо бы засыпать пару котлованов, больно много местазанимают, а на том месте поставить склады, разбить базар, построить доходныедома… Тьфу!

Блестка не видела Иггельда с полудня, но вернулся оннеожиданно посвежевший, хотя с тем же угрюмым и неприветливым выражением лица.С ним пришли Апоница и Ратша, поужинали быстро, в ее сторону он почти несмотрел, Блестка наблюдала за ним из-под приспущенных ресниц. Когда онаотвернулась к соседке за цветными нитками, спина ее едва не вспыхнула отжаркого взгляда, она сразу ощутила его, но едва обернулась, за столом никого неосталось. Руки ее опустились, в груди тоже стало настолько пусто, будто оттудавынули сердце.