Экспансия-3. Аргентинское танго - Юлиан Семенов

Вопрос. — Мы допрашиваем вас потому, что среди своих самых дорогих учителей, среди имен Вагнера, Чемберлена, Оскара Шпенглера и Теодора Фритча, фюрер упомянул и вас с Листом… Итак, где вы познакомились с Листом?

Либенфелс. — В Вене.

Вопрос. — Когда?

Либенфелс. — В начале века… Мы с ним были политическими противниками…

Вопрос. — В чем это выражалось?

Либенфелс. — В том, что он отвергал мою теорию «черных сил» и утверждал, что славяне и негры — не наша забота. Прежде всего арийцы должны расправляться с евреями… Их ведь тогда было достаточно много в Вене… Нас часто задирали в контролируемых ими газетах, высмеивали; разве такое проходит бесследно? И потом Лист писал, что будущее человечества решит лишь война, поэтому нацию арийцев надо готовить к ней постоянно. А я никогда не считал войну необходимой… К тому же в нем было слишком много бунтарства… Он вообще призывал сместить все границы и религии, провозгласив вместо этого культ германской земли…

Вопрос. — А в чем еще вы видите различие между вашими концепциями?

Либенфелс. — Да во всем! Не я, а он придумал название «рейх» и «гауляйтер»! Не я, а он стоял на том, что другому, мол, немцы не станут подчиняться, нужны страх и воля, необходимо появление фюрера с железной рукой. Не я, а он провозгласил необходимость создания «Закона о расе»… Не я, а он предложил, чтоб каждый хозяин дома имел свидетельство о «чистоте крови» и предъявлял его по первому требованию. Не я, а он требовал, чтобы все нации, кроме арийцев, были лишены права гражданства в новом рейхе… Если уж у кого Гитлер и передрал все, от начала и до конца, так это у Листа… Он даже своим СС повесил руны в петлицы, а это тоже предлагал Лист: «Руны есть символ защиты германского духа, руны разобьют конструкцию звезды Давида, руны энергичнее, страшнее…» Нет, нет, я лишь пользовался правом на свободу мысли и слова, а вот Лист и Фритч писали за этого мальчишку программу будущего рейха, он же сам ничего не выдумал, взял все готовенькое.

Вопрос. — «Мальчишка» — это Гитлер?

Либенфелс. — А кто же еще?!

Вопрос. — Теодор Фритч был знаком с Листом?

Либенфелс. — А как же?! И с Гитлером тоже… Это ведь он выпустил «Настольную книгу по еврейскому вопросу»… Ничего своего — набрал цитат из Тацита, Эразма, Лютера, Вольтера… Даже еврея Канта использовал, шельмец… Из Бисмарка, конечно, Шопенгауэра, Фихте, Вагнера… Он начал с чего? С того, что происходит евреизация музыки и поэзии… Он, знаете ли, подсчитал — с помощью Листа, — что хотя евреи и составляют один процент населения, но тридцать восемь процентов поэтов, пишущих по-немецки, прокля… евреи… Фритч боялся, что именно евреи станут дирижерами, композиторами, певцами; провел большое исследование по этому вопросу… Он доказывал, что еврей не может понять дух арийцев, его цель — разложить германскую нацию изнутри, постепенно… Между прочим, он предупреждал и о другой опасности: евреи лезут в медицину, особенно в педиатрию… Это, считал он, неспроста… Музыканты разлагают душу, а врачи травят арийское тело вредными лекарствами… Вот уж у кого Гитлер взял все — от начала до конца! Ни один музыкант или врач в рейхе — если имел шестнадцатую долю еврейской крови — не имел права практиковать… Разве я к этому призывал?! Пусть бы славяне, негры там разные с евреями имели свои театры, оркестры, свои книги, только пусть не лезут в нашу арийскую общность… Я всегда проповедовал терпимость… Ассимиляция убивает тех же славян с евреями, я и о них думал, они становятся полуарийцами, полунедочеловеками, жаль несчастных, ни тот, ни другой берег их не принимает, стреляют по быстрине, тонут бедненькие… Вы говорите, я учитель фю… Гитлера… Нет… Когда умер Теодор Фритч, его Гитлер оплакивал, а Юлиус Штрайхер написал в «Штюрмере», что этого человека немцам послало провидение… Вы ищите вокруг да около, а не заглядываете в самое существо проблемы… Отчего Гитлер так обожал Вагнера? Оттого, что тот, как и Гитлер, боялся наличия в своей крови еврейских живчиков… Фю… Гитлер боялся, что его бабушка сожительствовала с евреем, разве не знаете об этом? А Вагнер? Ведь до четырнадцати лет он был «Гейером»… А кто такой Людвиг Гейер? Любовник, а затем муж мамочки, обожаемой матери… «А не сын ли я этого самого Гейера?» Вагнер не сразу стал антисемитом… Мне кажется, он им сделался для того, чтобы убедить всех в своем арийстве. Мол, никакого отношения к проклятому «Гейеру» я не имею, они ж евреи, а я антисемит… Все не так просто, господа…

Вопрос. — По вашей логике выходит, что, поскольку Гитлер мог быть потомком евреев, значит, в том зверстве, которое он учинил в Германии и оккупированной Европе, опять-таки виноваты евреи?

Либенфелс. — Этого я не говорил! Не приписывайте мне этих слов! После краха я многое переосмыслил… Не евреи виноваты в крахе… Немцы… Сами немцы…

Вопрос. — Среди учителей фюрера упомянуто имя «Чемберлен»?

Либенфелс. — Хьюстон Стюарт Чемберлен, англичанин, который женился на дочери Вагнера… Вдова Вагнера, Косима, пригласила Гитлера в Байрейт, еще в двадцать третьем году… Тогда Чемберлен и сказал фю… Гитлеру: «В вас я вижу надежду… Ваши глаза спасут мир арийцев…»

Вопрос. — А с Антоном Дрекслером вы встречались?

Либенфелс. — Да.

Вопрос. — Где?

Либенфелс. — В Мюнхене. Уже после войны.

Вопрос. — Правда ли, что Гитлер заимствовал и у него часть своей расовой теории?

Либенфелс. — Правда… Дрекслер привлек его в свою «немецкую рабочую партию», хотя теперь говорят, что Гитлера туда отправил Рэм в качестве осведомителя… Испугался названия партии, нет ли связей с Москвой; «рабочая партия», как-никак девятнадцатый год… Гитлер вступил в его партию потому, что Дрекслер требовал защиты расы путем кровавого уничтожения чужих… Я про такое никогда не писал, наоборот… А уж если кто и лепил Гитлера, так это Дитрих Эккард, поэт и переводчик, он «Пер Гюнта» на немецкий переложил… Это он в двадцать четвертом выпустил книгу: «Большевизм — от Моисея до Ленина. Мой диалоги с Адольфом Гитлером»… Но Эккард только лепил Гитлера, глина уже обрела форму. Лист и Фритч сделали свое дело, не я… В основном Эккард помог Гитлеру переписать «Протоколы мудрецов»… Там ведь что говорилось? Мир, мол, не может жить без абсолютного деспотизма… Вся политическая власть на земле должна перейти в руки демонического вождя… Мнение обывателей надо конструировать с помощью хорошо скалькулированного террора… Каждый, кто нам противится, должен быть арестован, а собственность его конфискована… Гражданские права следует давать только тем, кто следует за новым демоном… Постепенно вождя-демона следует делать богом, чтобы разрушить прежние религии…

Вопрос. — Вы встречались с Сергеем Александровичем Нилусом, который передал вам в Вене «Протоколы мудрецов», напечатанные в императорской типографии Царского Села в девятьсот пятом году?

Либенфелс. — Не помню».