Сакура-ян (огрызок 18 глав) - Андрей Геннадьевич Кощиенко

мне глаза. Даже элементарного — искать кинувшего в меня бананом не захотели, хотя аэропорт утыкан камерами видеонаблюдения с крыши до пола!

— Полиция в Хангук — это просто ни на что не способное позорище, — подвожу итог я, решив заканчивать резать правду-матку, ибо, судя по лицам интендантов, им уже похоже достаточно. — Не знаю, что именно является этому причиной — коррупция или вопиющая некомпетентность, но я пришла к однозначному выводу. Самое правильное — не иметь с полицией никаких отношений, чтобы люди вдруг не подумали, словно я как-то вместе с ней. Пусть АйЮ с вами позорится, если ей это нравится. И я не буду больше разговаривать без адвоката, поскольку подозреваю вас в намерении втянуть меня в противозаконные действия!

Несколько секунд смотрю на ошалело вытянутые физиономии тёток напротив и в голову приходит идея. Раз все так хотят, чтобы ЮнМи была какой-то потусторонней сущностью, — то почему бы это не использовать в свою пользу? Хоть иногда? Например — пугнуть, чтобы отстали и не приставали?

— И не забывайте, о Чан ДжаЁн, — напоминаю я, постаравшись краем рта изобразить насмешливую улыбку. — Думаю, в своё время, она лично у вас спросит, почему ничего не получилось с помощью, на которую рассчитывала… А места там действительно, не очень весёлые…

В наступившей вакуумной тишине поворачиваю голову к начальнице «Анян» и ставлю в известность, что мои силы на исходе.

— Прошу прощения, госпожа самчанин, но разговор истощил меня эмоционально и физически, — говорю я. — После длительного нахождения в коме моё тело ещё не способно так много напрягаться. Прошу отправить меня в камеру.

(позже. Разговаривают две охранницы ЮнМи)

— Агдан — самая опасная заключённая, которая когда-либо была в этих стенах… — оглянувшись на дверь камеры, опасливым шёпотом говорит одна другой. — Когда услышала, что она сказала этим, из управления, о ДжаЁн… Просто обмерла вся!

— И не говори, — тоже стараясь говорить, как можно тише, отвечает ей собеседница. — Просто жуть берёт. Хорошо, что она отсюда скоро уйдёт.

— Дожить бы…

Время действия: восемнадцатое апреля

Место действия: Сеул. Танцевальный класс в одном из районов города.

— В некоторых моментах я заметил отсутствие синхронности, — произносит пожилой кореец, с некоторым разочарованием смотря на группу из пяти девушек, только что закончивших выступление.

— Господин Ким ИнХон, это ведь не окончательный вариант! — взволнованно восклицает стоящий рядом с ним мужчина более молодого возраста. — Вы хотели посмотреть, как только станет возможным. Я предупреждал, что работа ещё не завершена!

— Да, да… — немного рассеянно, словно о чём-то думая, кивает в ответ ИнХон. — Какое ваше впечатление от увиденного?

— Девочки очень стараются, господин директор.

— Это мало что значит для успеха! — неожиданно рассердившись, восклицает директор. — Даже если они будут работать двадцать четыре часа в сутки, это не гарантирует, что Дэсан окажется в их руках!

(«Дэсан» — Высшая гран-при награда на корейских премиях. Прим. автора)

Всё ещё учащённо дыша, девушки с другой стороны зала настороженно смотрят в сторону разговаривающих мужчин.

— Группа делает всё возможное, — уверяет молодой старшего.

— Я в этом не сомневаюсь, продюсер Ли, — сбавив тон, отвечает ему ИнХон. — Однако для успеха нужен не только труд, но и талант.

— Все артистки в «Кара» — очень талантливые, господин директор.

— В танце — да. Однако музыка и слова песни не являются их ответственностью.

— Вас беспокоит эта часть работы? Вы же знаете, что над синглом работали известный композитор и поэт.

— Знаю, потому что платил им деньги. Но это не отменяет моих сомнений.

— Как тогда быть, господин директор? Остановить подготовку?

— Продолжайте, — окинув взглядом замершие девичьи фигурки, коротко приказывает ИнХон. — Через некоторое время я ещё раз посмотрю результаты…

Развернувшись, пожилой аджосии уходит.

(чуть позже. Только что демонстрировавшие свои достижения девушки подходят к огорчённому продюсеру, беря его в полукольцо.)

— Продюсер Ли, — обращается к мужчине одна из них. — Господину директору не понравилась наша работа?

— Всё хорошо, — отвечает тот. — Вы хорошо справляетесь. Слишком мало времени прошло для достижения полной синхронности в движениях. Директор ИнХон понимает это и сказал, что будет следить за тем, как вы прогрессируете.

После этих слов девушки слегка расслабляются.

— Мне показалось, самчонин чем-то расстроен, — делится своим впечатлением другая участница группы и делает предположение: — Может, ему нездоровится? Вы не знаете, уважаемый продюсер?

— Нет, я не слышал от него никаких жалоб на самочувствие. Уверен, причина не в этом. Директор беспокоится о вашем камбэке. Ему кажется, что выбранный для этого сингл недостаточно хорош.

Оу-у… — с интонацией, показывающей что ей неприятно такое слышать, произносит спросившая. Другие девушки поддерживают её, демонстрируя эмоции огорчения.

— Не нужно волноваться! — решительно произносит продюсер. — На мой взгляд, с музыкой и словами всё в порядке. Господин ИнХон очень серьёзно относится к своим обещаниям. Никто не может сказать, что он когда-нибудь не сдержал своего слова. Он вам сказал, что вы станете знаменитостями?

— Да, господин Ли, — вразнобой признаются девушки, — сказал.

— Значит, так и будет. Ваша задача — верить и трудиться, не жалея себя. А сомнения, о которых вы слышали, — это цена, которую платит наш уважаемый директор, стараясь дать вам самое лучшее. Всем понятно?

— Да! — раздаются пять голосов.

— Тогда — за работу!

Время действия: двадцать восьмое апреля

Место действия: «Анян»

— Агдан написала тестовый сунын на ноль балов! — слегка запыхавшись, восклицает заместитель начальницы исправительного учреждения, чуть ли не вбежав в кабинет.

Самчанин подняв голову от документа, который в этот момент читала.

— Она не писала тест? — не поняв причины переполоха, спрашивает она.

— В том-то и дело, что писала и ответила на каждый вопрос! Вот!

Заместитель кладёт на стол хозяйки кабинета листки бумаги с результатами, предлагая той самостоятельно сделать выводы.

— Но… тогда, получается… — она знала все правильные ответы? — просмотрев тесты, спрашивает начальница. — Так?

— И отметила только неправильные!

— Зачем?

— Из вредности!

Начальница задумывается.

— Она могла сделать подобное. — спустя некоторое время соглашается она и спрашивает. — Что теперь с этим делать?

— Это сунын в четыреста баллов!! В «Анян»!

— Совсем не факт, что экзамен, написанный на ноль баллов, равен четырёхсот бальному суныну.

— Я никогда не слышала о получении нулевого результата!

— О максимуме я тоже никогда не слышала.

— И как теперь быть, самчанин? Это ведь невероятное достижение!

— Отдай её работу в музей на хранение и забудь. Если ЮнМи напишет настоящий сунын на что-нибудь невероятное, достанем и повесим на стену как доказательство того, что в исправительном учреждении всё в порядке с образованием. Если нет — ну и ладно. Пусть лежит в запасниках.

— Так сделать? — разочарованно произносит заместитель, которой видимо хотелось чего-то