Возрожденное орудие - Юн Ха Ли

Копья довершили начатое. Цепь, связывавшая Куджена с Джедао, его нынешним якорем, разорвалась. Вместе с ней ушла и жизнь, за которую так долго цеплялся Куджен.

Но даже в тот момент гекзарх еще не закончил.

– О дитя, – сказал он. Его голос звучал так буднично, что у Джедао волосы встали дыбом. – Никто другой никогда не полюбит тебя.

После этого Куджен исчез.

Внезапно копья рассеялись, и Джедао заморгал, почти ослепленный остаточными изображениями. Пространство врат отступило. Командный центр с его суетливыми сигналами тревоги, обезумевшим персоналом службы безопасности и громкими голосами напомнил ему о важности восстановления порядка.

Инхьенг растянулся перед Джедао, всхлипывая от боли. Джедао, вернув контроль над собственным телом, опять схватил его и уперся коленом в спину.

– Я… я… – проговорил Инхьенг между всхлипами, – сдаюсь. Пожалуйста. Он… он ушел.

– Я знаю, – сказал Джедао безжизненным голосом. Он понимал, что, в конце концов, этот момент наступит. – Теперь ты свободен.

Он не отпускал, чтобы Инхьенг не совершил какую-нибудь глупость. У него бы ничего не вышло, но мало ли… Все, что случилось сегодня, было из ряда вон выходящим. У него хорошие рефлексы, но лучше не рисковать.

– Связь, – сказал Джедао. – Коммандер Талау. Передайте мои извинения генерал-протектору Инессер и транслируйте нулевое знамя. Я предлагаю свою капитуляцию. И раз вы этим занимаетесь, взорвите оставшиеся гребаные отделители в знак моей доброй воли. Способ выбирайте сами, я возражать не буду.

Талау не стали тратить время на расспросы и сразу же приступили к делу. Дханнет, однако, по понятным причинам, озирался вокруг диким взглядом.

– Мы твои Кел, – сказал он. – Они уязвимы. Ты можешь победить Инессер. Ты сражался за нас. Позволь нам сражаться за тебя.

– Не будь идиотом, – сказал Джедао более резко, чем намеревался. – Смысл был в том, чтобы вернуть всех вас к вашему народу. К истинным Кел. Мне все равно, что со мной сделают.

– Сэр, капитуляция по правилам должна быть более…

– К черту правила, – сказал Джедао. Инхьенг издал горлом звук, который можно было принять за смех. – Кроме того, у коммандера уже все под контролем.

– Ну-ну, – сказал Инхьенг с изысканным акцентом, который Джедао так хорошо знал. – Столько планов – и Куджен, в конце концов, облажался. – Похоже, ему было все равно, что эти слова кто-то слышит. – Создал идеального генерала, идеальное орудие – и уничтожил себя, наделив орудие душой.

– Я не верю в души, – сказал Джедао.

– Я тоже, – ответил Инхьенг, сбивая его с толку. – Кстати, как тебе это удалось? Мы так старательно избегали оружия, которое могло причинить ему боль. Формации мотов не должны были…

– Ты смотрел на долбаные моты, – сказал Джедао. Куджен был Нирай, и он был уверен, что Инхьенг тоже. – В следующий раз смотри на долбаных людей.

Инхьенг напрягся.

– Пехота. Я должен был понять, что эти места высадки не имели смысла… если бы Инессер была твоей настоящей целью.

Джедао ничего не ответил.

Инхьенг снова рассмеялся.

– Если ты еще сильнее надавишь на этот сустав, то сломаешь его.

– Не думай, что я не испытываю соблазна, – сказал Джедао. – Я тебе не доверяю. С достаточным количеством сломанных суставов ты не сможешь бороться со мной. Во всяком случае, физически. Но ты свободен. Ты – одна из причин, по которой я это сделал.

– Я? – спросил Инхьенг. – Я – никто. – Слезы текли по его лицу грязными струйками. – Он не заботился о людях так, как ты или я понимаем это слово, но был… заинтересован тобой. Он хотел, чтобы ты сопровождал его вечно.

– Я никогда не хотел жить вечно, – сказал Джедао. Но Куджен дал ему тело, которое само себя чинило. Он предполагал, что смерть потребует дополнительных усилий. На мгновение он снова был восхищен мысленными конструкциями, подобными храму, который Куджен содержал в своем уме. Он мог проследить свой путь через некоторые из них даже сейчас. – Ну, теперь уже слишком поздно.

– Я собираюсь попросить кое-что, – сказал Инхьенг, – даже если ты не обязан мне это дать. Я хочу умереть, Джедао. Уж ты-то знаешь, в чем суть.

Хватка Джедао стала крепче. Миг спустя он снова обрел дар речи.

– Назови мне свое имя. Настоящее.

– Нет. Я помню его. Но не хочу, чтобы кто-то еще его знал. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о моем существовании. Я заключил сделку ради человека, который все равно умер, и теперь с меня хватит. Пожалуйста, Джедао.

Все потускнело.

– Дайте мне пистолет, – сказал он. Кто-то сунул ему в руку оружие. Он не видел, кто именно.

Вся эта просьба могла оказаться уловкой. Джедао с тревогой осознал, что держать пистолет прямо у виска живого человека – рискованное занятие, что Инхьенг может попытаться его отобрать. С другой стороны, Инхьенг лучше всех знал, что стрелять в Джедао бесполезно.

– До свидания, – прошептал Джедао. Его так и подмывало поцеловать Инхьенга в лоб, благословив напоследок. Казалось неприличным позволить казни человека пройти без какого-либо обряда. Но Инхьенгу это не понравилось бы.

Он нажал на спусковой крючок.

Усилия были излишни. Он позволил обмякшему телу Инхьенга упасть. Сам выпрямился – мир то расплывался, то снова обретал четкость, – дыша глубоко и размеренно, пытаясь успокоиться.

А потом понял, что это не просто головокружение. Его Кел шатались. Дханнет подошел к нему и попытался поддержать, что получилось бы лучше, если бы происходящее не подействовало на майора сильнее.

Газ Куджена, дубль два. Спровоцировало ли это его смерть или смерть Инхьенга?

– Отведу тебя в безопасное место, – приглушенным голосом сказал Дханнет. Он натянул маску, другая болталась у него в руке.

– Мне это не нужно, – отрезал Джедао. – Помоги Талау.

Альт уже упал перед ними на колени. Джедао и Дханнет попытались сориентироваться в ситуации. Талау дышал неглубоко, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Коммандер. Коммандер, генерал-протектор приняла нашу капитуляцию?

– Кажется, они спорят о… – Талау говорили невнятно. Они не успели вовремя надеть маску.

– Сэр! – воскликнул Дханнет. Он вытащил пистолет, но его рука так сильно дрожала, что Джедао удивился, как он не выронил оружие. За его спиной исполняющий обязанности старшего офицера рухнул на пол. – Яд. Нас предали. Смотрите…

Кто…

Затем бесшумно вплыли сервиторы с мерцающими стерильно-белыми огнями и открыли огонь.

Голос «Ревенанта», подобный грому, зазвучал внутри Джедао:

«Никто из тех, кто знает твою историю, не поверит, что это была не твоя идея, – сказал мот. – Или какое-нибудь проявление твоего безумия».