Боевые псы Одиума - Роман Глушков

Дрезина миновала последний изгиб железнодорожного полотна, едва не сойдя с рельсов со зловещим скрежетом колес и изрядным креном на правый бок. Охранники, решившие обстрелять ее в воротах, шарахнулись в стороны как ошпаренные – вовремя смекнули, что стрелять в многотонную груду металла, когда она несется прямо на тебя – бесперспективное и рискованное занятие. Лишь несколько пуль ударили в железные борта платформы, на которой, держа Бунтаря за руку, сидела невозмутимая, как статуя, Невидимка. Девушка даже не вздрогнула. Она не смотрела на тех, кто в нее стрелял, поскольку взор ее был направлен только вперед.

Сто пятьдесят метров до смерти… Сто…

Пустой док был освещен ярко, словно цирковая арена. Охрана не собиралась оставлять в нем для злоумышленников ни единого укромного уголка. Однако теперь вся публика благоразумно разбежалась – наблюдать за огненной феерией из первых рядов желающих не было.

Согласно плану преследователей, здесь, под крышей дока, и должны быть окружены и схвачены угонщики. Дрезина, не снижая скорости, с грохотом промчалась мимо разгрузочной площадки. Но железнодорожные пути возле нее не заканчивались, как это было в ангаре «Аквамарина». Рельсы уходили дальше, в сторону озера, за закрытые южные ворота дока.

Во избежание разрушений охранникам следовало бы открыть эти ворота и позволить дрезине разбиться за пределами дока. Но охрана полагала, что злоумышленники все же поймут безвыходность своего положения и предпочтут капитуляцию смерти. И потому никто из преследователей не озаботился неочевидной на тот момент проблемой. Когда же стало ясно, что угонщики дрезины не намерены сдаваться живыми, переживать о сохранности ворот было поздно. Охранники уносили ноги, беспокоясь лишь о том, чтобы самим не пасть жертвой собственной ловушки.

Южные ворота дока оказались далеко не такими большими и крепкими, как ворота ангара. Дрезина протаранила их без особых усилий, просто сломав запор и распахнув буфером створы. Хорошо, что за ними в это время не прятались охранники, иначе их просто размазало бы по стенам.

Инерция от столкновения швырнула Невидимку вперед, и она растянулась на платформе, едва не расквасив себе нос. Сломанные ребра мгновенно отозвались острой болью. Но девушка не обратила на нее внимания. Она не отрываясь смотрела туда, где пролегал финальный рубеж их пути – на сей раз уже отчетливо различимый.

Железнодорожная ветка завершалась на оконечности длинного пирса, который выступал в озеро на пару сотен метров. («Лишние метры жизни… – мелькнуло в голове у Невидимки. – Какая, однако, щедрая эта сука-судьба… «) На пустынном пирсе возвышались несколько портальных кранов – здесь находилась разгрузочная зона для заходящих в док судов. В конце колеи стояло бетонное заграждение, но оно явно не было предназначено для остановки дрезин, управляемых потенциальными самоубийцами.

А по пирсу двигалась уже не дрезина, а натуральный стальной болид, который, казалось, летел вперед, даже не касаясь колесами рельсов. Летел, чтобы кануть в озерной пучине, как миллионы его небесных собратьев-болидов – в губительной для них земной атмосфере. Вместе с этим болидом должны были кануть в небытие и превенторы.

Той кратковременной отсрочки, что подарила Невидимке судьба, девушке хватило лишь на то, чтобы подползти к другу и обнять его напоследок. Обнять так крепко, что даже когда дрезина со всего разгона врезалась в заграждение, с грохотом разнесла его на куски и рухнула в озеро, Одиннадцатая не расцепила своих объятий. Да и вряд ли отыскалась бы на свете такая сила, которая могла бы разлучить Бунтаря и Невидимку – двух последних превенторов, растоптанных, но так и не сломленных безжалостным Одиумом…

…Им было суждено встретиться очень далеко отсюда – за океаном, в жаркой южной стране, наполовину покрытой песчаными пустынями, однако богатой внушительными запасами «черного золота». И еще финиками. Только финики, разумеется, уже не интересовали тех людей, которые отправили майора Томаса Чейза и лейтенанта Ребекку Трэвис на край света исполнять воинский долг.

Их же, в свою очередь, не интересовала истинная причина, по которой они очутились в этих песках. Вот уже без малого сто лет в государстве, которому служили Томас и Ребекка, данная форма внешней политики называлась «установлением демократических порядков», пусть даже сами граждане выбранной для этого «демократически отсталой» страны зачастую не подозревали, насколько им необходимы эти прогрессивные преобразования. А основу для этих преобразований закладывали такие беззаветно преданные долгу люди, как майор Чейз, лейтенант Трэвис и их товарищи по оружию. Они обеспечивали порядок, без которого никакие реформы были бы попросту невозможны.

Миротворцы привыкли к своей службе и искренне считали, что делают правое дело. И действительно, разве спасители обязаны стучать в двери тех домов, хозяева коих нуждаются в срочной помощи? Верх неблагодарности – укорять своего спасителя за выбитую дверь…

Томасу было тогда тридцать лет, Ребекке – двадцать семь. Оба имели весьма впечатляющие послужные списки, и эта миссия являлась для майора Чейза и лейтенанта Трэвис далеко не первой боевой операцией. Но первой, в которой им посчастливилось служить вместе.

Молодые люди сразу обратили внимание друг на друга, а окружавшая их опасность лишь помогла сдружиться и сблизиться. Поняв, что между ними есть нечто большее, чем просто симпатия и взаимное влечение, Томас и Ребекка решили узаконить свои отношения, как только вернулись на родину из служебной командировки. Оба были счастливы и мечтали о детях. Поэтому даже разразившийся на тот момент в стране информационный и политический хаос Новой Гражданской не заставил молодоженов изменить свои планы на будущее.

Пока Ребекка ходила беременной, Томас успел побывать еще в одной заокеанской командировке, вызвавшись туда добровольцем. Конечно, он мог бы выбрать для себя службу и поближе к дому. Но майор совершенно не горел желанием участвовать вместе с подразделениями федеральных войск в ликвидации непрекращающихся гражданских беспорядков, к чему командование привлекало многих сослуживцев Чейза. Не прельщала его такая грязная работенка. Насаждение демократических принципов среди отсталых народов выглядело куда более благородно, нежели поддержание демократии методом кнута у себя дома. Томас всячески старался отстраниться от Новой Гражданской, подозревая, что участие в ней пагубно отразится на его репутации и подпортит дальнейшую карьеру.

А майор Чейз всегда трепетно относился к собственной карьере, считая ее залогом не только своего успешного будущего, но и будущего своих детей. Однако после той командировки все планы Чейзов на жизнь пошли прахом, а жизнь превратилась в многолетний кошмарный сон, совершенно не оставляющий надежды проснуться…

Томас возвращался домой, как на крыльях, зная, что со дня на день Ребекка должна родить двойню – об этом Чейза заблаговременно известили. На роды жены майор опоздал буквально на пару часов и прибыл в больницу прямо из аэропорта. С Ребеккой все было в порядке: молодая крепкая женщина без проблем перенесла рождение двух сыновей-близнецов. Но, увы, радость новоиспеченных родителей была омрачена.