Самая настоящая любовь - Алексей Слаповский

МАКСИМ

Как мы похожи… Даже интересно.

Да, запах – это… Но еще воняют взгляды —

Тупые, сальные, безмозглые, пустые!

А как смердят слова! Когда я слышу,

Ну, что-то типа:

(гнусаво, протяжно, пародийно)

«Ты, ваще, кончай

Понты кидать, тут все свои, в натуре!» —

Мороз по коже, будто ты услышал,

Как по стеклу ножом – над самым ухом!

ХЕЛЬГА. А что же сам живешь в такой грязюке?

МАКСИМ

Грязюка специально. Я пытаюсь

От рипофобии хоть как-то полечиться.

ХЕЛЬГА. А что это за дрянь еще?

МАКСИМ

Болезнь.

Боязнь заразы. А вернее, грязи.

ХЕЛЬГА. Не въезжаю. То есть ты боишься грязи и хочешь грязью от этого вылечиться?

МАКСИМ

Да, потому что – как иначе?

Меня родители сперва оберегали,

Потом я сам берегся – толку нет.

Куда ты денешься, когда весь этот мир

Пропитан вонью, грязью и заразой?

ХЕЛЬГА. То есть ты решил себя приучить?

МАКСИМ

В каком-то смысле.

ХЕЛЬГА. Интересный способ. Знаешь, у меня мама, она алкоголя не переваривала с детства. Терпеть не могла. Даже запах. А отец любитель. Не алкоголик, но выпить любил всегда. Разгружался. Культурно, по-человечески. В одного. Выпьет – начинает петь. Хохлацкие песни, он хохол у меня. «Дывлюсь я на нэбо, тай думку гадаю: чому я не сокил, чому не летаю…» А мама завидовала. Вся на нерве всегда, а расслабиться, нервы сбросить – не может. Почему, говорит, я пить не могу? Ну, начала себя приучать…

МАКСИМ

И приучила?

ХЕЛЬГА. Даже чересчур. А как эта картина называется? (Показывает за спину Максима и вверх. Он поворачивается, она быстро прячет деньги в какой-то внутренний кармашек джинсов.)

МАКСИМ

Не помню. Вроде, «Море»…

ХЕЛЬГА. Просто «Море?» Красиво. Макс, давай решим: уже час почти прошел. Я не гоню, ты мне нравишься, с тобой интересно, но ты определись, мы говорить будем или что? Я предлагаю: давай по-быстрому, а потом еще поболтаем. У меня все быстро кончают. (Подходит к постели, откидывает покрывало.) А белье чистое, молодец. Ну? Я в душ?

МАКСИМ

Постой. Я должен объяснить.

ХЕЛЬГА. Потом объяснишь. Чего объяснять-то? Ты мальчик, я девочка, нас так природа устроила. Тебе надо облегчиться, я должна помочь, все нормально. Ты прямо как первый раз. У меня были один раз два школьника, вызвали, сами храбрятся (вдруг зевает, похлопывает ладошкой по рту), извини, спала плохо, а у самих сопли до полу. Я говорю: мальчики, онанизм – друг восьмиклассника, а главное – даром! Пока с настоящей женщиной не трахнешься, все равно мужчиной не станешь. С проституткой тот же онанизм, только в живую теплую дырку лезть. Ну, разогрей себе этот, хот-дог, в микроволновке – и на здоровье, лезь туда вместо сосиски! Нет, все равно полезли…

МАКСИМ

Ты не права. Конечно, понимаю:

Аналоговый секс и настоящий —

Большая разница. Но важен и сам факт

Того, что ты сумел, что получилось.

ХЕЛЬГА. Я что, угадала, что ли? Тебе сколько лет?

МАКСИМ

Сто двадцать два. Тебе какое дело?

ХЕЛЬГА. А почему ни с кем еще? Просто интересно?

МАКСИМ

Я объясню. Так будет лучше. Я хочу,

Чтоб ты все знала. Мне спокойней будет.

Ты знаешь, мне уже почти спокойно.

Ты молодец, умеешь поддержать.

ХЕЛЬГА. Я еще ничего не делала.

МАКСИМ

Самим своим настроем, а еще своей

Открытостью. И тем, что я пока

Не понял, но почувствовал. Так вот.

Я девушек и женщин сторонился

В такой же мере, как боялся грязи.

ХЕЛЬГА. То есть заразы?

МАКСИМ

Можно так сказать.

Скорей брезгливость, что ли… Я не мог

Ни разу ни в кого влюбиться. Только

В красоток глянцевых – журнальных, интернетных.

В них безупречно все – фигура, кожа,

Черты лица, одежда, все такое…

Я понимаю – фотошоп, отделка,

Гламур фальшивый, но моим глазам

Какая разница? Они уже не могут

В телах живых не видеть недостатков.

Но все-таки я пробовал бороться.

Однажды, лет в шестнадцать… Вечер. Чья-то

Квартира без родителей. Одна

Девица на меня вовсю…

(Щелкает пальцами, ища слово.)

ХЕЛЬГА. Запала?

МАКСИМ

Ну, скажем так. И вот мы в темноте,

В закрытой комнате. И все располагает.

И я себе сказал: заткни свой слух

И нюх забудь. И помни об одном —

Что ты обязан просто сделать это.

Я гладил ее волосы, лицо,

Стараясь избегать ее дыханья.

Но тут она рванулась и впилась

Губами в губы мне. Я задохнулся.

И в рот мне потекла слюна чужая.

Во рту толкалась мускулом удава

Чужая плоть чужого языка…

Но я держался, я терпел, но вот,

Когда она своей рукой полезла….

ХЕЛЬГА (смеется, потом хохочет – и вот уже изнемогает). Хватит, хватит!.. Я все поняла! Ё, как похоже, даже смешно!

МАКСИМ. У тебя было что-то в таком же духе?

ХЕЛЬГА. Ты что, нормально заговорил?

МАКСИМ

Когда?

ХЕЛЬГА. Да только что!

МАКСИМ

Не знаю… Не заметил.

ХЕЛЬГА. Ладно, проехали. Нет, правда, очень все похоже. У меня как? Лет пять мне было или шесть. Увидела, как мать с отцом. Ну, понимаешь. Случайно. Отдыхать на природу ездили, я пошла цветочки собирать, а они там на полянке. Дома им, что ли, время не хватало? Хотя, мы тогда в одной комнате жили, а я спать долго не укладывалась, мама потом рассказывала. Короче, смотрю из кустиков, смотрю – и так мне почему-то страшно стало! Я чуть не заорала, серьезно. И все, переклинило! Сама расту, а сама как подумаю, что придется это делать – просто тошнит. Но надо же как-то – ну, неохота себя ненормальной же чувствовать. И тоже, как ты, несколько раз пробовала. Напьюсь специально, себя раздеть позволяю, а дальше – все, стопор! Ужас какой-то дурацкий, вся липкая от пота делаюсь, не могу – и все! Психоз! Ну вот… А потом все-таки один раз так напилась, что уже ничего не чувствовала. Ну, и один меня распечатал наконец. Кайфа никакого, но случай имел место, как говорится… Кончила школу. Тут подруга из Москвы приехала, Оксана. А у нас уже все фигово в семье: отец почти на инвалидности, мать то работает, то по неделе пьет, короче, жить не на что. А жить хочется, в принципе, правильно? Оксана мне предложила – в Москву, интимный бизнес. Ну, я и поехала… И вот… Пять лет уже. Теперь я вип фактически, в Интернете мои объявления, фотографии, сам видел. Еще немного, одна буду жить, на себя буду работать.