Судьба тигра - Коллин Хоук

Дотронувшись до броши, я попросила снять все доспехи с меня и с тела Рена. Когда все было исполнено, я с яростью швырнула золотую безделушку под ноги Дурге. Она выглядела измученной и сломленной, но мне было ни капельки ее не жаль. Не говоря ни слова, она с усилием наклонилась, подняла брошь и ушла в рощу.

Я подползла поближе к Рену, положила его голову себе на колени. Плача, я гладила его мягкие уши и снова и снова твердила, как я люблю его.

– Вернись, ну пожалуйста, – рыдала я. – Ты мне нужен, слышишь?

Я снова была окружена смертью, как в давнем кошмаре. Мертвые воины лежали на поле вокруг меня. В воздухе висел пепел сожженных демонов. Мои родители, мистер Кадам, Рен. Они все умерли, и я уже не знала, для чего мне жить дальше.

Я раскачивалась из стороны в сторону, крепко прижимая к себе Рена. Кишан сел рядом со мной, в его глазах, обращенных на меня, застыла боль. Я почувствовала слабый укол вины, но горе и мука быстро вытеснили это чувство. Он убрал волосы с моей мокрой щеки, молча заправил их мне за ухо.

Что-то зашевелилось в траве, золотая головка поднялась из зарослей и поползла ко мне. Я улыбнулась сквозь слезы и протянула руку, чтобы погладить Фаниндру. На ее изящном теле висел огненный амулет. Когда я сняла его, Фаниндра заползла на спину Рену. Несколько мгновений она смотрела в застывшие глаза моего тигра, стреляя туда-сюда своим раздвоенным язычком.

– Ты можешь его вылечить? – спросила я.

Фаниндра повернула ко мне голову, посмотрела, потом оставила Рена, проползла по моим ногам и устроилась у меня на коленях.

– Видимо, это означает «нет».

Я подняла левую руку, и Фаниндра охотно обвилась вокруг нее, заняв свое излюбленное положение, после чего вновь затвердела, превратившись в украшение.

– Без тебя мы бы никогда не победили. Спасибо, – тихо сказала я, и ее зеленые глазки на миг вспыхнули живым зеленым светом, прежде чем снова стать изумрудами. Кишан молча стоял возле меня, ожидая, когда я встану. Я пригладила шерсть на лбу Рена, прильнула к нему долгим поцелуем.

– Я люблю тебя, – прошептала я.

– Нам пора идти, Келси.

Я вцепилась в шерсть Рена.

– Я его здесь не оставлю.

– Тогда я его понесу, – сказал Кишан.

Я кивнула, бережно положила голову Рена на землю и встала.

Потом отряхнула амулет от пыли, сняла его с порванной цепочки и отдала Кишану.

Он положил его на ладонь, задумчиво потрогал пальцем и прошептал:

– Это мой первый подарок тебе. – Кишан сжал амулет в кулаке, взглянул на меня и вздохнул: – Наверное, тут уже ничего не исправить.

Он сказал это так, что у меня вдруг перехватило дыхание, но я отогнала от себя эти чувства и с помощью Шарфа сделала ленточку вместо испорченной цепочки. Снова надев амулет на шею, я сразу почувствовала себя лучше.

– Собери остальные амулеты, – сказала я Кишану.

Локеш все еще лежал на земле, уткнув в небеса свои страшные рога, на которых все еще блестела кровь Рена. Кишан распахнул ворот его черного халата, сорвал амулет и положил его мне на руку. Это был почти полностью законченный диск с изображением тигра в центре.

Я сжала амулет в пальцах.

– Этот… демон пролил кровь капитана Диксона, мистера Кадама, Рена и других, бесчисленных и безымянных жертв… Он должен быть уничтожен, так чтобы и следа не осталось.

Вряд ли я могла бы объяснить, откуда мне известно, как именно это нужно сделать, я просто знала – и все. Зарядив Огненную вервь от своего фрагмента амулета, я хлестнула ею по земле. В тот же миг каменистая почва передо мной расступилась, провал начал стремительно углубляться, пока не достиг раскаленного центра земли. Свирепое пламя вырвалось из бездны. Подняв руки, я приказала ветру поднять тело демона в воздух, так что оно на миг зависло перед нами.

Я в последний раз посмотрела в мертвые глаза Локеша. Мне почудилось, будто я вновь слышу его жуткий смех, и мне сделалось страшно – неужели отныне это чудовище будет вечно преследовать меня?

Но Кишан дотронулся до моей руки и вывел из оцепенения. Я отступила от края провала и бросила колдуна в огонь. Тело Локеша полетело в горящую преисподнюю. Когда он обратился в пепел, я снова щелкнула бичом и закрыла провал.

– Я рада, что его больше нет, – тихо сказала Дурга, подходя к нам вместе со своим братом.

Сунил тяжело опирался на плечо сестры и смотрел на нас с благоговейным восторгом, но в тот момент мне было не до знакомств.

Я просто повернулась к ним спиной.

– Кишан, теперь мы можем идти?

– Еще секунду, Келлс.

Богиня подала ему камандалу. Только теперь я заметила жуткую рану на боку Кишана.

– Выпей, – велела Дурга.

Он протянул руку, Дурга быстро вскинула на него глаза.

– Выпей, – повторила она, на этот раз гораздо мягче.

Когда Кишан отпил глоток эликсира, Дурга передала камандалу мне. Я оттолкнула ее руку.

– Тебе нужно восстановить силы, Келси, – твердо сказала Дурга.

– Мою боль нельзя исцелить.

– Прошу тебя, выпей это.

Несколько секунд я злобно сверлила Дургу испепеляющим взглядом, но убедившись, что она все равно не отстанет, нехотя отпила из камандалу. В тот же миг боль в моих натруженных мышцах исчезла.

Когда я отдала богине раковину, она негромко спросила:

– Ты можешь что-нибудь сделать… для них? – Она указала рукой на солдат, обращенных Локешем в каменные и ледяные статуи.

– Попробую, – ответила я.

Взяв в руки амулет колдуна, я нащупала подушечкой большого пальца фрагмент, повелевавший водой. В тот же миг ко мне стеклась вся сила рек и ручьев, морей и океанов, дождей и туманов, я почувствовала, как вся переполняюсь влагой, рискуя раствориться в ней и уйти с водой в землю.

Но я никуда не исчезала, я продолжала твердо стоять на земле, а потоки воды бешено проносились сквозь меня. Собравшись, я мысленно потянулась к замороженным воинам, медленно вдыхая в них жизнь и тепло. Вода делала свое дело, постепенно люди начали оттаивать.

Следом я нащупала фрагмент земли. Мое тело вмиг отяжелело, стало твердым, нерушимым. Сила земли укрепила меня, дала точку опоры. Я поняла, что земля не знает ни отчаяния, ни горечи утраты, ибо все живое рождается из земли и вернется в нее в свой срок. Собравшись, я мысленно нашла всех окаменевших воинов и попросила камни вернуть им жизнь. Они послушались и растаяли, ушли в землю. А люди вновь вздохнули и ожили.

Дурга торопливо обходила ряды воинов, давая каждому выпить эликсир из камандалу. Она была исполнена сострадания, и оживленные мною воины падали на колени перед богиней, пожирая ее преданными глазами. Я с вызовом скрестила руки на груди, не желая принимать участие в этом спектакле.