Вечный колокол - Ольга Денисова

- Вперед!

И это слово всколыхнуло ополчение.

По дороге кто-то из студентов спросил Млада, что произошло с князем и откуда в нем взялась эта сила.

- Его ведут боги, - ответил Млад.

Эти слова удивленным ропотом разлетелись по рядам студентов - им не доводилось идти в бой под началом князя Бориса, они в первый раз на себе ощущали священный трепет идущих на смерть, когда пустая похвальба вдруг обретает смысл и становится твоей сутью. Горе врагам… И тридцать верст до Изборска войско преодолело чуть больше чем за пять часов.

Луна вышла из-за туч, когда оба войска остановились на холмах и готовились к нападению на ливонский лагерь, - будто боги нарочно осветили им поле битвы. Крепость стояла высоко, очень высоко, и Млад перестал удивляться, почему немцы не захотели брать ее приступом: осадой взять ее было проще. Слева от крепости чернели пожарища посада, вокруг нее, понизу, шли три ряда вражеских укреплений, а перед ними - один из их лагерей: ничем не прикрытый, в низине, удобный для удара снаружи.

Настораживала только тишина, обычная зимняя тишина: никто не протрубил тревогу. Словно лагерь внизу вымер, и, если бы не горящие костры и далекое ржание коней, можно было подумать, что он пуст, брошен. Неужели немцы не видят войска, освещенного луной? Ведь светло как днем.

Млад оглянулся и махнул студентам рукой, призывая взглянуть на залитый лунным светом восток:

- Там - вся Русь, - сказал он, - мы в самой западной ее точке, отсюда она начинается.

Неожиданно из передних рядов, стоявших на склоне холма, к студентам двинулась дружина князя. Ополчение заволновалось: все знали, что конница должна ударить по лагерю противника, в то время как пеший строй прорывает вражеские укрепления. На соседнем холме князь Тальгерт сделал то же самое: его дружина, обходя ополчение, двигалась назад.

- Что случилось? - спросил Тихомиров, когда с ним поравнялись ратники.

- Князь велел прикрыть вас. Не знаю, что на него нашло, - ответил кто-то, - может, ждет чего-то. И князь Тальгерт, смотри-ка, его послушал!

- А ты попробуй его сейчас не послушать! - сказал другой дружинник. - Мне привиделось, будто Борис вернулся.

- Тишина - вот он и ждет окружения, - вздохнул Тихомиров и всмотрелся в лес, покрывавший холмы с южной стороны. - Конницы там нет, и то хорошо. Но она из-за крепости за четверть часа сюда доберется.

Он махнул рукой, собирая сотников, чтобы не кричать.

- Не сходите с холма, пока не начнется отступление. Снизу им будет тяжелей вас брать. На конных не лезьте - дружина разберется. Впереди изборян пойдет их пешая дружина, ваша задача - прикрыть их движение с юга, а не прокладывать им путь к Пскову, даже если нас возьмут в кольцо. И… нас действительно ведут боги… Это наша земля… Сколько бы их ни было - это наша земля.

Млад едва успел вернуться к своей сотне, когда над холмами взревели трубы, объявляя о начале наступления. Передовые ряды и псковичей, и новгородцев побежали с холма вниз, и почти одновременно грохнул взрыв под стеной крепости, образуя широкий пролом: вскоре оттуда высыпала изборская дружина, нанося удар по укреплениям врага изнутри.

Их ждали. Лагерь оказался пуст, зато из-за валов навстречу ополчению поднялись тысячи кнехтов - их плоские черные шлемы с широкими полями матово блестели под луной, длинные пики торчали далеко вперед непреодолимым заслоном, и узкие лезвия тонкими лунными лучами прорезали черноту над разрытой землей. Стрелы взлетели над головами нападавших и обрушились на врага: кнехты - легкая добыча для лучников.

На башне грохнули пушки, и, словно эхо, с севера и с юга им ответили пушки врага - их было много больше, чугунные ядра полетели в плотный строй новгородцев, сминая его: крики долетели до вершины холма, и университет ахнул единым вздохом.

- Сомкнуть ряды! - хрипло гаркнул Тихомиров. - Не туда смотрите, щенки!

Млад повернул голову и едва не попятился: из леса в низине, с южной стороны холма, выкатывался полк ландскнехтов - широкой полосой, не торопясь, уминая глубокий снег, - они не тратили зря силы. Гребни на шлемах отливали синевой; выпуклые на груди, начищенные кирасы блистали в темноте, словно зеркала. Если бы они знали, на кого идут, они бы не так осторожничали! Ландскнехты, опытные наемники, прошедшие не одну битву, сильные и безжалостные - против мальчиков…

- Сомкнуть ряды! - снова крикнул Тихомиров. - На исходную!

Млад окинул взглядом долину: ландскнехты шли и справа, и слева, забирая новгородцев в полукольцо, и князь уже отдал приказ лучникам повернуть в их сторону, но сильные русские стрелы не пробивали ни прямоугольных щитов, ни кирас.

- Давайте, ребята… - кивнул Млад своим, - становитесь, становитесь… Ничего не бойтесь…

- Да мы не боимся, Млад Мстиславич, - как-то неуверенно ответил ему десятник, стоявший по левую руку. - Ты назад отходи, как положено.

- Да какой там «назад»… - сплюнул Млад, опускаясь на одно колено в переднем ряду, - хоть кого-то из вас прикрою…

Десятник пожал плечами и последовал его примеру, выставляя перед собой щит и вытаскивая из-за спины топор. И вскоре студенческое войско полукругом выстроило заслон из щитов, из-за плеч переднего ряда наружу вылезли копья, острые, как плавники ерша. Только пики ландскнехтов были длинней новгородских копий…

- Не старайтесь сразу разбить им щиты, бейте сперва по древкам! - крикнул Млад переднему ряду, обнажившему топоры.

Княжеская дружина дождалась, когда ландскнехты ступят на склон холма, и ударила в правую оконечность боевого порядка, не давая немцам сомкнуть окружения. Раздалось лающее приказание на чужом языке, и тот полк, что шел на студентов, перестроился в считанные мгновенья: вперед вышли наемники, вооруженные ручницами, - Млад в первый раз в жизни увидел ручные пищали, он только слышал о них: говорили, что пули могут пробить любой доспех и даже щит. Вспыхнули огоньки, и вслед за ними сухо захлопали пороховые заряды: немцы целились в задние ряды княжеской конницы. Но, похоже, силу ручниц рассказчики изрядно преувеличили: три или четыре коня с жалобным ржанием опрокинулись, и конница продолжала наступление.

Сзади стрелкам передали заряженные пищали и забрали порожние, - наверное, и самострелы могли стрелять чаще.

- Млад Мстиславич, что это? - спросил кто-то сзади.

- Ручницы. Как пушки, только маленькие, - по привычке ответил он, сглотнув слюну: на этот раз дула пищалей повернулись в сторону строя студентов. - Щитами прикройтесь!

- Щиты поднимите! - крикнул Тихомиров сзади. - Быстро!

Огоньки пробежали по ряду стрелков, и снова раздались сухие хлопки - Младу показалось, что в щит ударило копье, толкнув его назад. Истошный тонкий крик за спиной заглушил стоны и вопли раненых - по снегу, схватившись руками за окровавленное лицо, катался парень с первой ступени. Студенты в испуге отпрыгнули в стороны, кто-то хотел ему помочь, кто-то зажал руками уши, кто-то таращился на раненого. Ряды студентов пошатнулись: они никогда не видели, как их товарищи падают в бою.