Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно "валить из Рашки" - Михаил Делягин

Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно "валить из Рашки" - Михаил Делягин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 125
Перейти на страницу:

Один говорит: «Нельзя, потому что в Америке это не принято».

Другой гневно отвечает: «Да вы что – в Америке есть свобода слова, а у нас нет! Значит, американцу в России нельзя, а нам в Америке можно!»

И оба с пеной у перекошенного рта в качестве главного судьи апеллируют к Америке!

Совсем, между прочим, другой стране, с совсем другими традициями и, между прочим, совсем другим уровнем бытового и политического лицемерия (ну-ка, скажите сразу, где его больше, у нас или у них? – вот вам и тест мгновенный, как на беременность).

Для меня, признаюсь, этого вопроса никогда не было. У меня один язык, я просто стараюсь говорить им правду и, по-моему, подобным же образом устроено большинство моих сограждан и тем более соотечественников. Конечно, я понимаю, кому говорю – и нашему говорю больше и жестче, но совсем не потому, что так принято или не принято в США. Просто в отличие от иностранца наш, даже будучи противником, понимает, о чем идет речь, его интересы объективно ближе к моим (у иностранца интересы всегда свои) и он может в силу понимания и близости к процессу как-то повлиять на ситуацию. В конце концов его действие никогда не будет носить характер внешнего вмешательства в мои внутренние дела.

И так захотелось написать ответ с простой мыслью: «Мужики, если уж вам так невыносимо, так омерзительно апеллировать к России, скажите: а вы хотя бы к правде апеллировать никогда не пробовали? К истине?»

Не написал – испугался. И до сих пор боюсь услышать в ответ хором, от обоих, кипящих по отношению друг к другу, и без всякого уговора: «Какая правда? Какая истина? Как я могу апеллировать к истине, когда она устанавливается только в суде?»

…В этом тоже разница между Россией и Америкой, по крайней мере, в ее либеральном восприятии, между массовым российским сознанием и либеральным – там истина устанавливается в суде, а здесь живет в сердце.

Ну, или не живет.

* * *

И последнее. В свете изложенного очень забавно звучат назойливые заявления многих пропагандистов от аналитики о том, что Медведев – «тоже либерал».

Что ж, поживем – увидим.

P. S. Предупреждая гневные филиппики объектов моего исследования, разъясняю: особенности сознания путиноидов не исследованы не потому, что я считаю его менее патологичным, чем либеральное сознание, а исключительно в силу его большей примитивности и, соответственно, меньшей интересности. В ряде же случаев (движения «Наши», породившие понятие «нашизм», «Молодая гвардия», представители которой умудрились однажды в знак протеста против критики Путина пробить его портрет потертым фаллоимитатором – как говорят, из коллекции их руководителя, «Еб…щиеся за Медведа», которые на практике воплотили свое название, причем в музее, а также ряда других) внешних признаков сознания обнаружить пока не удалось, что лишает исследование его предмета.

Цючжайгоу-Ваньлоу, Восточный Тибет

Часть 4 Политика возрождения России
Новое гражданское общество

Вот уже скоро 10 лет мы живем под непрерывный аккомпанемент заклинаний о гражданском обществе, необходимость построения или процесс становления которого обеспечит-де нам наконец нормальную, цивилизованную жизнь, как в фешенебельных странах Запада. Логика проста: на Западе это есть – значит, чтобы жить, как на Западе, надо перенести «это» в свою повседневную жизнь.

За годы либеральных реформ в роли панацеи от всех общественных болезней перебывали и демократия, и рынок, и правовое государство, и «вертикаль власти», и распространение презервативов в школах, и высокие технологии, и – гражданское общество.

Убаюканные официальной пропагандой и заклинаниями почти несменяемых культуртрегеров, меняющих лишь проигрываемые ими пластинки, мы уже готовы признать гражданским обществом совокупность филателистов, кактусоводов и благотворителей – разумеется, под бдительным присмотром политологов в штатском. В крайнем случае, мы понимаем под «гражданским обществом» профессиональных правозащитников, с изумительным постоянством защищающих заранее известную и строго определенную «социально близкую» сторону, или разнообразных грантополучателей, с той или иной степенью добросовестности отрабатывающих средства самых разнообразных государств – включая, в последние годы, и российское.

К сожалению, забвение имен, от которого предостерегал еще Конфуций, приводит к поправкам не в словарях, а в жизни. Отворачивающиеся от реальности не отменяют ее, но лишь делают ее проявления внезапными и болезненными для себя.

Гражданское общество – не высоконаучная абстракция, а всего лишь самоорганизация людей ради защиты своих жизненно важных интересов от любых угроз – от государственной бюрократии до обыденной преступности и собственной дури.

В реальной, не оплаченной грантами жизни такая самоорганизация не оформляется. Ее члены не произносят речей, не пекутся о правах человека, почти полностью поглощены бытом и не любят пустых разговоров.

Но это детали.

Ибо гражданское общество в России есть.

Если его сильно допечь, если цинично и последовательно подвести его членов к грани десоциализации – оно готово противостоять даже власти, бороться за свои права, бросаться на бульдозеры, как было в бесчисленных «Речниках», Сочи и Южных Бутово по всей России.

Но обычно оно молчаливо, пассивно, ограничено двором или микрорайоном – и потому по-русски жертвенно проигрывает почти любому внешнему агрессору, попирающему его права: от коррумпированной бюрократии до банды уголовников, нанявших адвоката и отстегивающих участковому.

Так было почти все девяностые и все двухтысячные.

Именно в этой слабости самоорганизации заключается внутренняя причина русской катастрофы, продолжающейся и по сей день.

И именно эта ситуация начинает стремительно меняться на наших глазах.

Мехи беспомощной и пассивной «соседской общины» наполняются качественно новым «вином» – армейскими офицерами и профессиональными прапорщиками.

Военная реформа, каким бы ни был ее, вероятно, гениальный стратегический умысел, в ее сегодняшнем виде, насколько можно судить, означает стремительное и последовательное уничтожение целого социального слоя – российских профессиональных военных.

Бездушной начальственной волей эти люди выбрасываются на «гражданку», к которой они не приспособлены, как рыбы на берег, – и мучительно приспосабливаются к ней. Естественно, они находят и поддерживают друг друга, образуя то, что наука пышно именует «социальными сетями». Бывших военных объединяют привычка к организации и взаимовыручке, готовность жертвовать собой, потребность выполнения приказа и жгучая обида на руководство, лишившее их любимого дела и, строго говоря, смысла жизни.

Не стоит идеализировать российское офицерство, но сейчас армия отторгает, насколько можно видеть, лучшую его часть, оплодотворяя ею загнившее российское общество.

1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 125
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?