Секрет для соловья - Виктория Холт

Адер поднял свой бокал.

– За вас… и за всех соловьев, что покинули родное гнездо и пересекли бурное море, чтобы ухаживать за нашими доблестными солдатами.

В ответ я подняла свой бокал и сказала:

– И за докторов, которые тоже приехали сюда.

– Ваш первый протеже уже находится на пути к дому, – сказал он.

– А, вы имеете в виду Тома? Да, он отбыл на родину вместе с Этель. Они собираются пожениться.

– И жить долго и счастливо?

– Всегда надеешься, что именно так и сложится жизнь. У него есть ферма, а Этель выросла в деревне.

– Ну, а ваш второй протеже?

– Если вы имеете в виду Вильяма Клифта, то он потихоньку поправляется.

– Так и было задумано.

Произнося эти слова, доктор Адер внимательно смотрел на меня.

В этом момент принесли черкесского цыпленка, и пока официант обслуживал нас, воцарилась тишина.

– Я уверен, вы найдете это блюдо очень изысканным, – произнес доктор Адер.

Он опять наполнил свой бокал.

– Я хотел бы поговорить с вами о Вильяме Клифте, – неожиданно сказал он.

Я удивленно подняла брови.

– Вы в недоумении, как я вижу.

– Я действительно удивлена, что вы считаете меня достойной, обсуждать с вами ваших пациентов. Мне всегда казалось, что ваша точка зрения такова – сестры милосердия и сиделки должны знать свое место. Их роль заключается в том, чтобы мгновенно выполнять приказы докторов и черную работу.

– А что, разве это не так? Однако это не означает, что я не могу поговорить с вами о Вильяме Клифте. Его раны заживают. Он был на грани смерти, но выжил… Вскоре он совсем поправится и, возможно, даже доживет до глубокой старости. А ведь он вполне мог умереть, как вы знаете.

– Да, я это знаю.

– Пули вошли очень глубоко. Началось нагноение. Он буквально висел на волоске.

Я смотрела на него и думала: «Трудно было ошибиться относительно этого человека. Ему нужна слава, нужно, чтобы его хвалили. Всегда и всюду он ждет восхвалений. Еще бы, ведь он – знаменитый доктор Адер!»

– Как вы помните, пришлось воспользоваться нетрадиционными методами. И очень хорошо, что я так поступил. Промедление – смерти подобно, мисс Плейделл, сегодня Вильям Клифт был бы мертв.

– Помнится, вы дали ему выпить какую-то жидкость…

– Не только это. Я загипнотизировал его. Данный метод не всегда находит одобрение у нас на родине. Но должен вам сказать, мисс Плейделл, что мои методы, как правило, не укладываются в предписанные каноны, а потому меня можно считать необычным врачом.

– Мне это известно.

– Я придерживаюсь мнения, что боль замедляет выздоровление. Пациента следует избавлять от нее любой ценой. Когда тело страдает от боли, реабилитация затруднена. А посему я избавляю пациента от боли любыми доступными мне средствами.

– На мой взгляд, это достойно всяческих похвал.

– Однако некоторые представители медицинской профессии со мной не согласны. Но что я говорю – не «некоторые», а очень многие! Они считают, что боль и страдания посланы человеку всемогущим Богом или другим высшим существом в качестве наказания. Я – горячий противник данной точки зрения. Мне приходилось бывать на Востоке. Я не отвергаю методов, используемых там, только на том основании, что они отличаются от наших.

В некоторых направлениях медицины мы действительно ушли вперед, однако есть области, где мы сильно отстали от народов, которые во всех других отношениях могут быть по праву названы примитивными по сравнению с нами. Но, похоже, я утомил вас, мисс Плейделл?

– Нисколько. Меня очень интересует то, что вы рассказываете.

– Вы присутствовали при операции и видели, что происходило с Вильямом Клифтом. Я спас ему жизнь. Если бы не я, он бы умер, а ваша подруга Лили осталась бы вдовой, а ее ребенок – сиротой.

«Ну почему он так любит хвастаться? – подумала я. – Конечно, он прав. Доктор совершил настоящее чудо. Но зачем принижать значение совершенного им благодеяния этим бесконечным неуместным хвастовством?»

– Я подверг его гипнозу, и он заснул. Теперь во время операции его тело уже не могло мне помешать. Этому методу я научился в Аравии. Им, конечно, не следует злоупотреблять, и я использую его в своей работе только в случае крайней необходимости. Вы, мисс Плейделл, так просили спасти жизнь этому человеку, что мне захотелось показать вам, что я могу это сделать. И действительно это получилось!

– Я не понимаю, зачем вам понадобилось показывать это мне… простой сестре милосердия… некоему придатку больничной жизни, который лишь иногда может приносить хоть какую-то пользу.

– Вы слишком скромничаете, но мне кажется, что вообще скромность не является частью вашей натуры. Более того – я пришел к выводу, что это – ложная скромность. Вам нравится цыпленок?

– Да, благодарю вас. Я не страдаю излишней скромностью, просто мне кажется, что вы ясно дали нам понять, что вы о нас думаете.

– Тогда почему же я все это вам рассказываю?

– Очевидно, вам хочется, чтобы все вокруг узнали, как вы умны.

– Совершенно верно. Но мне нет необходимости доказывать это вам – вы и так это знаете.

Я неожиданно для себя самой рассмеялась, и он тоже.

– Перейдем к сути дела, – продолжал он. – Мне кажется, что раньше у вас было очень нелестное мнение обо мне. Вы считали, что в ответственный момент я покинул свой пост и предался предосудительным развлечениям. Когда вас привели ко мне, вы увидели меня в восточном наряде. Что вы тогда подумали?

Что вы решили отдохнуть от тяжелой работы в госпитале.

– Так я и думал. Вот почему мне хочется все вам объяснить. Скажите, вы действительно думаете, что в том доме у меня гарем, что я веду жизнь сибарита и предаюсь всевозможным порокам?

– Вы же знаете, что я читала ваши книги.

– Очень мило с вашей стороны.

– Отнюдь не мило. Мне дали их прочесть, и я была заворожена вашими приключениями, но одновременно поняла, что вы за человек. Это ясно видно по вашим книгам.

– Да, с моей стороны было крайне неосторожно выдавать себя. Я действительно жил среди туземцев. Их можно узнать и понять только тогда, когда становишься одним из них. Я многому у них научился. В тот день, когда вы так неожиданно очутились в моем доме, я как раз собирался выполнить некое ответственное задание.

Вы знаете, что в госпитале катастрофически не хватало медикаментов. Помните солдата с ампутированной ногой? Вы можете представить себе, как он страдал бы от боли, если бы ее не удалось облегчить? Каковы были его шансы выжить? Крайне малы. Но не пойти на ампутацию означало для него верную смерть. Оставалась очень слабая надежда, а при использовании определенных лекарств шансов на выживание становилось гораздо больше.