Великий Гусляр-2 - Кир Булычев

— Что-то не верится, — сказал Удалов. — Паразиты бы этого не допустили.

— Как видишь, допустили.

— А можно, я тебя одним вопросом проверю? — спросил Удалов.

— Валяй.

— Ты любишь цветочные лепестки?

— Хуже дряни в Галактике еще не придумано.

— Да, похоже, что нет в тебе микроба. Так почему же они в тебя не залезли?

— Это долгая история. А у нас времени мало.

— А ты вкратце расскажи. Конспективно.

— Постараюсь. Дело в том, что в молодости я любил путешествовать. И однажды за черной дырой, в двойной туманности, у белого коллапса угодил в водоворот времени, где перепутано прошлое и будущее.

— Ну и что?

— Я из этого водоворота полгода выбраться не мог. Чего только не насмотрелся! Кое-что запоминал, в блокнот записал. А дальше все просто. С твоим, Удалов, жизненным опытом и проницательностью тебе нетрудно понять, как велик был соблазн прославиться, когда я вернулся и увидел одного некрупного политического деятеля, о котором я в водовороте подсмотрел, что лет через пять он станет премьером своей страны…

— Так ты все про будущее знаешь? — спросил Удалов.

— Какое там! Ничего подобного. Случайные клочки. Даже не всегда известно, что уже было, а что будет. А уж тем более сомнительно, где происходит действие.

— Так как же ты с такой недостаточной информацией в предсказатели полез?

— А чем я хуже других предсказателей?

— А разве лучше? Людей обманываешь.

— Не скажи, Удалов. Ведь другие предсказатели вообще ничего не знают, а я недостаточную информацию имею. Вот и преуспел.

— Как же тебе с такой информацией удалось преуспеть?

— Про премьера я угадал. Кое-что еще вспомнил. Тоже угадал. Известность моя росла. Ну, и опыт ширился. Ведь людям надо давать, что они хотят. Они и довольны. Если я угадывал, они мне верили, запоминали, а если ошибался, находили мне оправдание, забывали. И стал я постепенно гордостью моей планеты.

— Сомнительная слава, — сказал Удалов.

— Не спорю. И должен тебе сказать, что слава моя особенно выросла, когда я занялся предсказаниями в космическом масштабе. В моем блокноте накопилось множество имен и названий. Некоторые я расшифровал, другие нет, и стал я употреблять их в своих предсказаниях. И тоже не без попадания в цель. Представляешь, Удалов, нежданно-негаданно приходит нота из какого-нибудь инопланетного посольства: какое вы имеете право предсказывать трагическую гибель нашему любимому диктатору? Я молчу, а диктатор вскоре попадает к автомобильную катастрофу. Кто об этом предупреждал? Я предупреждал. Но погубил я себя тем, что переоценил свои силы. Обленился, устал, захотел свободной и вольготной жизни и решил покончить с будущим одним ударом. Составил общее предсказание на двадцать лет вперед. Войны предсказал, смерти, художественные выставки, полярные сияния — в общем, побаловался на славу. И в конце пошутил: предсказал собственную смерть. Ха-ха!

Но Удалов не засмеялся. Он спросил серьезно:

— А основания у тебя к этому были?

— Ровным счетом никаких оснований, — сказал карлик. — Но пойми меня, к своей работе я относился халтурно, а двадцать лет показались мне гигантским сроком.

— Нет, — возразил Удалов, — двадцать лет — это совсем не такой большой срок. Я, как сегодня помню, влюбился в одну девушку…

— Ты чего замолчал? Говори. Я не выдам.

Удалов покачал головой. Нахмурился.

— Нет, я просто забыл. Вроде бы влюбился, но в кого, почему и чем это кончилось… забыл.

— Бывает, — сказал предсказатель. — У меня хуже получилось. Из-за моей великой славы и непоколебимой репутации. Поверили мне, размножили мое всеобщее предсказание в миллионах экземпляров, развешали во всех общественных местах и в частных жилищах, осыпали меня золотом, предоставили все жизненные удовольствия. Растолстел я страшно. У тебя закурить не найдется?

— Я не курю, — сказал Удалов.

— Почему же мне кажется, что ты куришь? Странно. И вот началась на моей планете нелепая жизнь. Допустим, предсказал я на июнь войну с соседями. Наше правительство послушно собирает армию и начинает войну. Даже никому в голову не приходит, что я могу ошибиться. Только война кончится, а по моим предсказаниям — проливные дожди и наводнение. И хоть ни одного дождя не намечается, открывают плотины и заливают поля и города. Предсказал я, допустим, смерть председателя землевладений. И что же ты думаешь? Он с горя проводит ночь перед смертью в кабаках, нажирается как свинья и помирает от несварения желудка. Не предсказал бы я, жил бы он и сегодня. Понимаешь, куда я клоню?

— Грустную историю ты рассказываешь, — сказал Удалов. — Историю о человеческом легковерии и твоей безответственности.

— Все это я понимал, не такой уж дурак. Но ты и меня пойми! Даже если бы я вышел на площадь и сказал народу: обманываю я вас, родимые, не верьте мне, грешному! Что бы из этого вышло?

Удалов задумался и ответил правдиво:

— Полагаю, ничего бы не вышло. Но поверили бы тебе. А твои предсказания всей Галактики касались?

— С другими планетами я осторожнее был. Опасался конфликтов. Но некоторые туманные сведения поместил в свою сводку, не удержался. О тебе, например.

— Что обо мне? — спросил Удалов.

— А разве тебе микробы не зачитывали?

— Читали. Что я им угроза и так далее.

— Так у меня написано следующее: «И прибудет на съезд СОС делегат Земли Корнелий Удалов. И прославится на съезде большими делами. И будет от него страшная угроза могуществу микробов. И станет он…»

— А дальше что?

— А дальше я и сам не знаю. Понимаешь, Корнелий, в водовороте времен увидел я тебя в каком-то большом зале. Там все кричат: «Слава делегату Земли Корнелию Удалову! Изберем его! Он достойный! Он — гроза микробов…» И так далее в этом роде. Полная абракадабра с точки зрения моего тогдашнего положения.

— А может, еще чего увидел? — спросил Удалов недоверчиво.

— Может, и увидел, — улыбнулся карлик, показав мелкие желтые зубы. — Но считай, забыл.

Удалов не стал настаивать. Настоишь, а окажется, что карлик видел твою смерть. И будешь ты переживать… Нет, лучше не знать своего будущего.

— Жил я безмятежно девятнадцать лет и несколько месяцев. Вдруг, ощущаю, стали на меня как-то странно посматривать окружающие. И дружат уже не так горячо, и девушки меня меньше любят, а родственники с каждым днем все настойчивее намекают, что пора бы мне