Крылатый штрафбат. Пылающие небеса - Георгий Савицкий

Волин вместе с ведомым выскочил наверх всей группы немецких бомбардировщиков. И тут он еле успел уйти от огненных трасс «Мессершмиттов», пилоты «Зеленого сердца» наконец-то опомнились и атаковали четверку краснозвездных «яков». Александр Волин заложил вираж. Сверкающие очереди немцев пропороли воздух совсем рядом с крыльями его истребителя. И только летное мастерство командира штрафной эскадрильи да отчаянно маневрирующий за его хвостом ведомый, Игорь Березкин, не давали «фрицам» прицелиться поточнее.

Но, увлекшись погоней за истребителями, немецкие «эксперты» из JG-54 не заметили, как им самим свалилась на хвост вторая четверка «яков» штрафной эскадрильи. Завязался классический бой на виражах. Но вскоре горизонтальные маневры перешли вертикальные. Пилоты эскадры «Зеленое сердце» были матерыми воздушными волками, а их Bf-109G2 были скоростными и маневренными машинами с большой удельной мощностью моторов, оснащенных системой форсажа GM-1.

Но и советские истребители Як-9 отличались улучшенной аэродинамикой и мощными форсированными моторами — все это позволяло не только на равных сражаться с «зелеными» и прочими тузами, но и навязывать свою резкую и смелую манеру воздушного боя.

В какой-то момент воздушного боя против капитана Волина и его напарника Березкина лоб в лоб вышла пара «мессеров».

Желтые носы Bf-109G2 озарились вспышками дульного пламени, но трассы прошли мимо, хваленые гитлеровские асы поторопились и проиграли в поединке нервов, которым и является лобовая атака.

Александр Волин крепче сжал ручку управления самолетом, да так, что костяшки пальцев побелели. Сейчас! Он точно подгадал момент открытия огня. Пальцы вдавили гашетки пушки и пулемета. Огненные нити прошили носовую часть фюзеляжа головного истребителя. «Мессер» кувыркнулся в воздухе, распустив из двигателя широкий шлейф: там был и бензин из перебитых топливопроводов, и масло и вода и гидрожидкость. Подбитый немецкий истребитель пронесся в считаных метрах слева от Як-9 капитана Александра Волина. По крутой дуге он пошел вниз, завершив свой полет фонтаном взрыва где-то внизу.

Ведомый, летчик-штрафник Игорь Березкин, полоснул очередью по второму «Мессершмитту-109Г», который резко отвернул в сторону и задымил.

В воздушном бою наметился перелом. Остатки немецкой бомбардировочной колонны пытались перетянуть через линию фронта, тяжелые истребители прикрытия тоже утратили боевой дух. Хотя они вполне могли расправиться с восьмеркой «яков» летчиков-штрафников, но даже и не попытались этого сделать, спасая свои шкуры.

И в этот же самый момент на горизонте появились две черные точки, вскоре превратившиеся в знакомые силуэты Як-1Б. Но повели они себя странно. Пролетая сквозь остатки строя немецких бомбардировщиков, вместо того чтобы атаковать их, неизвестные «яки» выполнили широкие, размашистые «бочки», как на смотринах.

А потом, «горкой» набрав высоту, они вдруг обрушились на головную пару «як-девятых»!

Огненные трассы сверкнули, казалось, прямо перед глазами капитана Александра Волина! Он еле успел дать ручку управления влево, переворотом уйдя из-под внезапной и подлой атаки. Перед глазами мелькнула желтая полоса на фюзеляже Як-1Б, черный крест с белой окантовкой и паучья свастика вместо красной звезды на вертикальном оперении. А на руле поворота, в традициях асов Люфтваффе — «охотничьи метки», отметки о сбитых самолетах!

— Командир, я ранен, самолет побит. Выхожу из боя… — услышал Волин в наушниках шлемофона голос своего ведомого.

Истребитель Игоря Березкина отвалил в сторону, и пошел со снижением, оставляя за собой черный шлейф дыма.

— «Третий», прием, это «Леопард», прикрой своей парой Березкина! — отдал приказ комэск командиру второй пары Ивану Мартыненко.

— «Леопард», я — «Третий», прикрываю Березкина.

— Понял тебя. Я — «Леопард», внимание, второе звено — атакуем пару «яков» с крестами и свастиками!

— Вас понял! — ответил замкомэска Виктор Платов. «Яки» кинулись было на перехват, но «Мессершмитты» связали их боем и дали уйти «яку»-предателю.

Второй раз о подлых делах «яков» с черными крестами капитан Александр Волин узнал уже от особиста капитана Воронцова.

— Пара Як-1Б с немецкими опознавательными знаками вчера сбила два Ил-2. Подошли, гады, вплотную и ударили прямо по кабинам! Я данные еще уточню, но сдается мне, что пилотируют эти «яки» не немецкие летчики, а наши предатели.

— Хреново дело. Ведь если это так, то им известны все наши маршруты, ориентиры, аэродромы… — продолжать Александр Волин не стал, они оба понимали, чем это грозит.

* * *

На следующий день капитан Воронцов сам пришел к командиру эскадрильи Александру Волину. Особист молча протянул комэску небольшой клочок бумаги. Это была немецкая листовка.

Текст «воззвания», отпечатанного «готическим» шрифтом, был вполне типичным:

«Воин Красной армии, большевики обманывают и обкрадывают тебя! Переходи на сторону доблестного Вермахта, сражающегося с большевизмом за новую, свободную Россию! Уничтожай политруков и комиссаров…» — и далее по тексту. В такие дешевки после Сталинграда уже мало кто верил, но гитлеровцы со свойственной им педантичностью продолжали забрасывать листовки, ежедневно расходуя огромные тиражи.

Волин хотел было вернуть листовку обратно. Но вдруг взгляд его скользнул дальше по тексту:

«…Не только простые красноармейцы, но и офицеры-летчики Красной армии переходят на сторону Великой Германии…» И фото Евгения Омельченко! Отпечатано было плохо, но его лицо было вполне узнаваемо! П…ц, причем полный!

Волин поднял взгляд на сидящего перед ним капитана госбезопасности Анатолия Воронцова и поразился перемене, произошедшей с особистом. Теперь перед комэском уже был не офицер — бывший летчик, который довольно лояльно относился к «воздушным штрафникам» и не лез особо с нравоучениями. Перед командиром отдельной штрафной эскадрильи сидел сейчас стальной винтик гигантской карательной машины, с легкостью перемоловшей миллионы, а не то что какую-нибудь эскадрилью отчаянных летчиков-сорвиголов.

Это теперь был один из тысяч исполнителей, наделенных безжалостным интеллектом, правом казнить сотню невинных, чтобы наказать одного виновного. Холодный колючий взгляд, жесткие складки у рта, и весь вид — словно у голодного волка, скалящего пасть.

Александр Волин припомнил те времена под Сталинградом, когда он стоял перед гражданином следователем в ожидании решения своей участи. Словно бы заглядывал в длинный и чернильно-темный, с косыми нарезами, ствол ТТ.

Когда существо карающей машины заговорило, то голос его, приглушенный, с хрипотцой, был начисто лишен всяческих интонаций — в данном случае был важен смысл, а не такая роскошь, как эмоции.

— Эту листовку мне сегодня прислали из штаба Воздушной армии, а к ним это пришло от разведки, из штаба ВВС Северо-Кавказского фронта. Собирайтесь, Волин, мы едем туда.

Выйдя из штабного блиндажа, капитан Волин увидел, как его ведомого, летчика-штрафника Игоря Березкина, заталкивают в черную «эмку» повышенной проходимости.