Дорога висельников - Наталья Резанова

Потом два человека вывалились наружу, и проход сомкнулся за ними. И больше не было следов каких-либо чудесных явлений. Изуродованное ущелье и валяющиеся на дне его груды черных камней, недавно бывших мостом.

У Сайль болела каждая мышца, каждый сустав ныл, но она добрела до упавших. Прежде чем она успела склониться к Сигварду, он приподнялся сам. Вгляделся в лицо, перемазанное глиной и копотью.

– Глаза целы? – голос его звучал совершенно как обычно.

– Да, – прохрипела она. – А вот насчет зубов я не уверена… Ты сам как?

– Поживу еще…

Перегрин застонал.

Небо по-прежнему было черным. Вдали громыхало. Вероятно, собирался дождь.

Вдвоем они кое-как выволокли Перегрина. Он не приходил в себя, хотя видимых увечий на его теле не было. Дождь собирался-собирался, да не собрался, и они, выбравшись наверх, свалились, чтобы отдышаться и отдохнуть. И только после этого занялись насущными делами.

Взрыв и землетрясение отнюдь не способствовали красоте окрестностей – но все безобразия, представшие глазу, были безобразиями естественными.

Перепуганные лошади нашлись, но не все. Одна из рудничных убежала, другую убило упавшим деревом. Повозка где-то сгинула безвозвратно – к счастью, все существенно нужное было в седельных сумках.

И еще одна удача – ручей не ушел в землю. Сигвард и Сайль смогли умыться и напоить лошадей.

Громыхание вокруг утихло, небо прояснилось. Но с места они пока не трогались. Внушало опасение состояние Перегрина, да и сил, по правде говоря, не было.

Кружевница, несмотря на все пережитые страхи, ко всему произошедшему отнеслась на удивление спокойно. Дело было сделано, мост взорван. Ну, тряхнуло. Ну, заряд оказался мощнее, чем она рассчитала. Все живы. А что попутно примерещилось – не суть важно.

Иное дело Сигвард. При всей его склонности воспринимать события как есть (что со стороны могло казаться полным безразличием) увиденное – и испытанное – слишком уж выбивалось из общего ряда.

– Про луну багровую – это я вспомнил, – сказал он, когда они сидели у огня – обычного огня, ничем не угрожающего. – На Юге мне говорили – такое бывает перед землетрясением. Забыл вот, а теперь – вспомнил. Но все остальное… Он, выходит, знал, что так будет. Знал – и все равно шел.

– И нас тащил.

– Нам он не позволил перейти мост. Говорил – это будет опасно. Выходит, не взрыв он имел в виду.

– Я не знал… про вас… не был уверен… – послышался надтреснутый голос Перегрина. – Вы оба не прошли испытания… не смогли бы… но, значит, я ошибся?

– Бредит, – констатировала Сайль. – Вот, выпейте воды. – В лекарствах она не разбиралась и других снадобий, кроме воды наружно (при ранениях и ожогах) и внутренне (при лихорадке), не применяла. Обычно это помогало. Помогло, кажется, и на сей раз.

Перегрин жадно припал к фляге. Когда отвалился, дыхание его несколько выровнялось и стало не таким сиплым. Впрочем, он все равно выглядел тяжело больным. И его пристрастие поминать свой преклонный возраст не казалось сейчас причудой. Он и впрямь был стариком.

Кружевница потрогала его лоб – он горел.

– Пойду-ка я тряпку намочу, лицо вам оботру, – сообщила она. Встала и направилась к ручью.

Перегрин не стал ее останавливать. Перевернулся на бок, обратился к Сигварду:

– Что… там?

– Мост рухнул.

– Я не про то… проход исчез?

Сигвард кивнул.

Перегрин закрыл глаза. Несколько мгновений лежал, собираясь с силами. Потом вдруг резко приподнялся, опираясь на локоть. Уставился на Сигварда.

– Но вы… ты сумел войти! И остался жив! Как это может быть? Ты все-таки один из нас? Но я ведь встречал твоего отца, он был здешний. Разве что мать… но это противоречит…

Вернулась Кружевница. Поскольку вся холстина сгинула вместе с повозкой, ради компресса для Перегрина она пожертвовала собственной косынкой.

– Вот что, – сказал Сигвард, пока Сайль пристраивала мокрую косынку на лбу мага, – вы долго морочили нам голову. Может, хватит уже?

– Я объясню… мне и самому важно выяснить про вас… но немного позже. Скоро. Я быстро поправляюсь.

По крайней мере насчет этого он не солгал. Несколько часов сна – не забытья, – и он был способен если не двигаться, то разговаривать.

– Ну и отстал бы ты от него, – сказала Сайль Сигварду. – Морочить голову – это у него ремесло такое. Откуда ты знаешь, что он и сейчас не солжет?

– Я и прежде не лгал вам, – откликнулся Перегрин. – Чтобы понять, что произошло, вы должны наконец поверить: все, что я говорил вам, – правда. О Заклятых Землях, об Открывателях Путей, о чудовищах, прорывавшихся из иных миров…

– Но вы ведь человек, Перегрин.

– Здесь я вынужден быть человеком. То, что у вас считают моей магией, – смешно. У меня нет и десятой доли прежних способностей.

– У нас? – переспросила Сайль. – А вы что же – оттуда, из страны по ту сторону завесы?

– Там не страна. Там целый мир. Где обладающие Даром могут летать, менять облик, заглядывать сквозь пространство и время.

– Так зачем же вы пришли сюда? – с недоверием спросил Сигвард.

– Мы не пришли. Нас сюда выслали… за мятеж, если пользоваться вашими словами… выбрали для ссылки мир, где магические способности не вполне исчезают, но ограничены.

– Вас что же, много?

– Несколько человек… мужчин и женщин. Не опасайтесь за свой мир – здесь мы мало что можем. Вдобавок такой переход пагубно действует на память… правда, потом отчасти она восстанавливается. Но я до сих пор не помню, где мы впервые оказались, перейдя границу… где-то в Заклятых Землях, но точного места я так и не нашел.

– Вот почему вы возвращались в эти края.

– Да. Я искал.

– А остальные?

– Мы были врагами. И даже в изгнании оставались ими. Поэтому разошлись в разные стороны. Но потом я понял, что это была ошибка… Если мы хотим вернуться домой, если хотим восстановить свою память полностью, нам следует держаться вместе. И я принялся искать своих соплеменников. Я не нашел их… но у них могли быть дети. На детей я возлагал даже большие надежды. Изгнанникам было запрещено возвращаться, но на их детей запрет не распространялся. В поисках я объездил империю и другие страны…

– Маг-предсказатель…

– Да, это была удачная личина. «Перегрин», конечно, не настоящее имя. Это распространенный псевдоним, которым пользуются местные маги. Я выбрал его, потому что он, случайно или намеренно, совпал с одним старинным юридическим термином. Так назывался чужеземец, не имеющий полных прав гражданства. Но я отвлекся… Была вероятность, что среди тех, кто приходил ко мне и открывал передо мной свое сознание, обнаружатся мои соплеменники. Были и другие способы. Видите ли, у нас есть некое свойство… память пробуждается при виде вещей, связанных с нашим миром. Это может быть любая мелочь… игрушка, талисман, какая-то личная вещь, принесенная с собой, или надпись на родном языке. О, я широко раскидывал сети! Когда мне пришлось жить в Эрденоне, я был причастен к постройке одного из зданий на главной площади города – площади Розы – и сумел сделать так, чтоб нужные мне надписи и изображения находились на барельефе, украшавшем фасад этого здания. Если кто-то из изгнанников и их детей появился бы в Эрденоне, он вряд ли миновал бы площадь Розы. И он бы пробудился. Но если это и было так, меня пробудившийся не нашел. Однако я не отчаивался. Принялся искать свидетельства о переходах между мирами. И нашел. В аббатстве Тройнт, крупнейшем хранилище рукописей в Эрде, в некоторых частных архивах… Там я нашел упоминание о том, что последний раз прорыв Темного Воинства был осуществлен на этом мосту. Здесь было сражение, которое описано весьма смутно… но это и неважно. Достаточно знать, что в тот раз граница между мирами была запечатана. Но она была обозначена, эта граница.