Братство Конца - Евгений Малинин

Лавка, на витрину которой указал Шалай, располагалась через пару домиков и торговала действительно предметами, положенными паломникам, так что наша остановка выглядела вполне естественной. Однако и монах остановился около той же витрины, и это тоже не вызывало подозрений.

Громогласно обсудив качество и ассортимент выставленного товара, мы решили, что закупим все необходимое на обратном пути, и тронулись дальше. Монаха рядом уже не было, он как-то неслышно исчез за углом соседнего дома.

А у меня неожиданно возникло чувство настороженности, словно я забыл какую-то мелочь, но именно эта мелочь обернулась серьезной проблемой. Я лихорадочно перебирал в уме все свои действия, стараясь вспомнить, что же такое мною упущено, и не сразу понял, что улица кончается и мы выходим на запомнившуюся нам площадь перед речными сараями.

Улица делала последний поворот, открывая широкое пространство этой странной, замощенной наполовину площади, и Фродо позади меня с облегчением пробормотал:

– Теперь немного осталось…

И тут же раздался голос Эльнорды:

– Накаркал!

Поперек площади, как раз по обрезу брусчатки, охватывая выводившую нас на площадь улицу широким полукругом, выстроилась шеренга стражников с пиками наперевес. Середину шеренги занимали шестеро рыцарей Храма в своих серебристых доспехах, а командовали этим воинством трое монахов – один в центре строя и двое по его бокам. Стражники заметно волновались, представляя, по-видимому, с кем им предстоит схватиться, рыцари же были привычно невозмутимы.

– Что встали? – неожиданно раздался рокот тролля у нас за спиной.

Мы с Шалаем действительно остановились, увидев столь серьезное препятствие. Душегуб протолкался вперед и, оглядев выстроенный почетный караул, коротко, но уже в полный голос, пророкотал:

– Так их же всего шестеро…

– А этих… пиконосцев… ты что, в расчет не принимаешь? – пропищал из-под его локтя Фродо.

– Ихними пиками только в зубах ковырять, – презрительно ответил тролль.

– Ага! – тут же возмутился хоббит. – Если у тебя шкура крепче стальных лат, то это не означает, что другим тоже безразлично, когда в них тыкают железом! Я, например, с моим мягким мехом и нежной шкурой, так просто терпеть не могу острых предметов!

Их разгорающуюся дискуссию прервал один из монахов. Он выступил вперед и громко заорал:

– Гэндальф, именующий себя Серым Концом, предлагаю тебе сдаться на милость Епископа. Если ты вместе с темноволосой девушкой вернешься в Храм, остальные твои товарищи смогут свободно проследовать, куда им угодно. В противном случае они будут уничтожены!

Над моим ухом тоненько звякнула тетива эльфийского лука, но стрела, направленная точно под темный капюшон, странно дернулась в полете и ушла в сторону.

– Прикрылся, зараза! – процедила сквозь зубы Эльнорда.

– Ты получил наш ответ! – громко крикнул я.

В этот момент позади нас раздалось осторожное звяканье. Я быстро оглянулся и увидел, что улицу, по которой мы спустились к площади, перегораживает еще десяток стражников. Впрочем, возвращаться мы не собирались, а зашедшие нам в тыл войска явно не думали о нападении, так что этот маневр меня особенно не встревожил.

Между тем Эльнорда спрыгнула на землю, и вместо нее в седло забрался Фродо. Шалай передал ему повод коня, на котором восседала королева, и спокойно сказал:

– Если будет совсем худо, прорывайся к пристани с Киной и сразу отплывай. Рыцарей мы постараемся связать, а стража за тобой не угонится.

Затем мы окружили наших всадников и медленно двинулись через площадь. Впереди, поигрывая своим герданом, шагал тролль, по бокам от лошадей шли Эльнорда и Шалай, а мы с гвардейцем прикрывали отряд с тыла. Я представил себе, как мы выглядели со стороны, и невольно горько улыбнулся – жалкая горстка отчаянных ребят против не менее полусотни воинов! А что нам оставалось делать?

Поэтому вместо того, чтобы предаваться ненужным размышлениям, я быстренько прощупал магические возможности наших противников. Три монаха совместно создавали над своим воинством нечто подобное защитному куполу. Именно этот купол, похоже, и отклонил эльфийскую стрелу. Я еще не знал, насколько он будет хорош против холодного оружия, но решил попробовать убрать его до рукопашной. Соткав подходящее заклинание, я негромко обратился к Эльнорде:

– Бери свой лук и по моему сигналу снова стреляй в среднего монаха.

Она быстро оглянулась на меня, но поняв по моему виду, что вопросов сейчас задавать не стоит, кинула свою шпагу в ножны и снова вытянула лук.

Я с трудом сдерживал рвущееся наружу заклинание, пока она не изготовилась к стрельбе, и как только эльфийка подняла лук, прошептал четыре кодовых слова.

Мое заклинание рванулось к чужой магии, и в первое мгновение мне показалось, что оно бессильно запуталось в удерживаемом монахами куполе. Однако уже в следующую секунду стало ясно, что епископские чародеи не справляются с обрушившейся на них нагрузкой. Над шеренгой вояк, перегораживающих нам дорогу, прокатился низкий, громоподобный рокот, и магический купол, вспыхнув зеленоватым светом и на миг став видимым, начал расползаться, словно гнилая тряпка. Монахи принялись бормотать заклинания, стараясь сохранить и укрепить поднятую ими защиту, но я, не дожидаясь результатов их усилий, скомандовал:

– Стреляй!

В то же мгновение снова тенькнула тетива лука, и стрела, мелькнув серым оперением, вошла точно под капюшон балахона среднего монаха. Раздался глухой удар, словно лопнула струна контрабаса, и монаха не стало. Его темная ряса мягко упала на землю, как будто тело, на которое она была надета, мгновенно испарилось. Вместе с монахом исчез и защитный купол.

– Поздравляю тебя, красавица! – закричал Шалай. – Похоже, ты достала самого Епископа. Этот монах явно был его воплощением!

Теперь Эльнорда, если бы у нее было время, вполне могла бы спокойно расстрелять всю местную рать. Но между нами оставалось всего полтора десятка метров, а стражники, вместо того чтобы, как я надеялся, броситься наутек, ринулись всей гурьбой в атаку.

Рыцари Храма в этой первой атаке участия не принимали. Видимо, они надеялись, что местная стража просто затопчет нас количеством, и им можно будет просто отобрать из нашего поверженного Братства тех, кто необходим Епископу. Но они просчитались, пятидесяти человек было явно недостаточно, чтобы даже не повалить, а просто остановить Душегуба. Помахивая своим страшным оружием, он не только отбил первый, самый яростный натиск, но и продолжал неуклонно продвигаться вперед. Правда, двигался он со скоростью асфальтоукладчика, но это движение было неостановимо.

Отброшенные троллем стражники окружили нашу группу со всех сторон, пытаясь дотянуться до кого-нибудь из нас своим длинным оружием. Но они столкнулись с умелыми воинами. Пики стражников, недостаточно толстые, чтобы выдержать удары тяжелых шпаг, были отсечены в первые же минуты боя, а их тесаки и кинжалы были коротковаты для эффективной атаки. Однако одному из нападавших удалось, ловко отбросив шпагу Крака и поднырнув под клинок Шалая, прорваться внутрь нашего строя. Он уже занес над воеводой кинжал, как вдруг Кина, безразлично восседавшая до этого момента в седле, быстро наклонилась вперед и впилась зубами в шею стражника. Тот заверещал, как заяц, попавший в зубы волку, но его визг сразу же сменился коротким смертным хрипом. Кина выпрямилась в седле, и все увидели, что шустрый бедолага висит у нее в зубах. Королева, не выпуская шеи убитого из зубов и не открывая глаз, громко… чавкала, схлебывая бьющую из прорванной артерии кровь!