Дракон поверженный - Питер Гамильтон

Итак, в это время суток космопорт представлял собой небольшой анклав, ставший на некоторое время домом для кучки несчастных людей, отбывающих назначенные им часы службы с эффективностью, которую экономисты называют уровнем ниже номинала. Биологический цикл функционирования человеческого организма в это время суток чрезвычайно низок. Это классическое время для тайных вылазок и всевозможных бесчестных поступков. Это самое уязвимое для любой охраны время, подмеченное военачальниками еще со времен древней Трои. И в те далекие времена, и ныне им никак не удавалось донести до сознания подчиненных важность постоянной боевой готовности и неустанной бдительности.

Поэтому Джозеп, вооруженный лишь своим усовершенствованным в результате д-записи телом и всемогущим «Праймом», а также бесценным историческим опытом шпионов и диверсантов, воспользовался предрассветным часом для предварительной разведывательной вылазки. Охраняемый десантниками-землянами периметр он преодолел без особого труда. При желании он мог бы проникнуть в космопорт в грубой, топорной манере спецназовцев, однако предпочел действовать тоньше и тише, и поэтому даже ночные животные не заметили его проникновения на объект, который руководство «ЗБ» берегло как зеницу ока. Действительно, если открыта дверь, то зачем ломиться в запертое окно?

Джозеп еще днем заехал на территорию космопорта на мотороллере через один из восьми главных дорожных постов, влившись в поток огромных грузовиков и легкового транспорта, принадлежавшего персоналу дневной смены.

Он провел электронным пропуском по контрольной панели турникета и снял шлем безопасности, чтобы визуальные датчики могли идентифицировать его личность. Все его биологические данные совпали с данными, накануне загруженными «Праймом» в базу данных космопорта. Полосатый шлагбаум поднялся, пропуская Джозепа на территорию терминала.

Он поехал дальше, сворачивая на дорожки, соединяющие между собой огромные ангары, склады и административные здания на северной стороне терминала, напоминавшего исполинскую морскую звезду из стекла и металла.

Программа межпланетного сообщения Таллспринга не отличалась особой масштабностью, однако предусматривала вполне достойное число различных технических и коммерческих проектов, нужды которых и обеспечивал космопорт Даррелла. Пятнадцать стандартных низкоорбитальных (шестьсот километров) станций кружились над планетой в области экватора. Двенадцать из них были промышленными предприятиями, производившими по заказам крупнейших консорциумов планеты ценные кристаллы, волокна и редкие химические вещества. Три орбитальные станции были оборудованы под курорты, предоставлявшие всевозможные услуги богатым туристам, соблазняя их радостями купания в условиях нулевой гравитации или секса в условиях невесомости (иногда сочетанием обоих удовольствий) и гарантируя полную безопасность.

Имелась в Даррелле и небольшая флотилия межпланетных кораблей, предназначавшихся исключительно для научных исследований и контакта с научно-исследовательскими базами, основанными правительством на нескольких соседних планетах. На орбите в сто тысяч километров над экватором вращался знаменитый астероид Оули, «пойманный» восемьдесят лет назад. На нем размещался ряд горно-обогатительных комбинатов. Там каждый месяц производились тысячи тонн сверхчистой стали, которая затем транспортировалась на предприятия металлургической промышленности Таллспринга. Помимо этого на Оули осуществлялась и добыча минералов непосредственно из самого тела астероида, которая также представляла огромную важность для промышленности планеты. Масштабы космического производства были таковы, что требовали использования не менее пятидесяти космопланов.

Космические корабли типа «Гэлэксикрузер» гордо претендовали на звание звездолетов местной сборки и были детищем «Аэрокосмической корпорации Таллспринга», консорциума здешних производителей аэрокосмического оборудования. Однако любой человек, имеющий доступ к глобальной базе данных Земли, без особого труда заметил бы в них поразительное сходство с кораблем типа «Стратостар-303» совместного производства корпораций «Боинг-Хонда» образца 2120 года. Пять из них были в свое время куплены правительством Таллспринга. Каким бы ни было истинное происхождение этих космопланов, соотносимых по мощности с древними сверхзвуковыми самолетами, в данных условиях они идеально соответствовали своему назначению и могли без усилий выводить на низкую орбиту до сорока пяти тонн груза и совершать посадку с грузом в шестьдесят тонн.

«Зантиу-Браун» переоборудовала часть из них под грузовые космопланы, предназначавшиеся исключительно для переправки конфискованных на Таллспринге грузов на большие космические корабли. Поскольку большая часть космопланов уже использовалась для обслуживания промышленности на орбитальных станциях, где создавались наиболее ценные изделия, остальное малое их количество осуществляло строго ограниченное число полетов. Во всяком случае, пассажирских космопланов было недостаточно для того, чтобы по окончании экспедиции вернуть всех землян сразу на ожидавшие их звездолеты. По этой причине «ЗБ» была вынуждена дополнить местный гражданский флот сорока двумя своими космопланами «Сяньти-5005».

Джозепа интересовали именно «Сяньти». Он пообедал в столовой технического персонала, заняв место напротив окна, выходящего на бетонированные парковочные площадки. Там сейчас стояли только два грузовых «Сяньти», обслуживаемые техниками «ЗБ» и роботами. Остальные космопланы находились на летных заданиях. Джозеп нарочито медленно пережевывал пищу, стараясь получше разглядеть местность и отметить про себя скопления грузовых контейнеров, определить кратчайшее расстояние от космопланов до зданий, расположение дверей в тех же зданиях.

После обеда он продолжил передвижение по территории космопорта то пешком, то на мотороллере. Люди, принявшие озабоченный вид, легко могут пройти незамеченными по самым строгим охраняемым объектам. Все это время Джозеп тщательно сопоставлял реальное расположение бетонированных парковочных площадок космопланов с виртуальными схемами, которые «Прайм» по его приказу выудил из базы данных космопорта. Он даже осмелился влезть в Искусственный Разум «Зантиу-Браун», располагавшийся в центре управления космопортом и контролировавший наземные операции, в том числе и разведывательные.

Джозеп сразу же выкачал из него много важного: особенности устройств сигнализации и датчиков внешнего наблюдения, диаграммы расположения кабелей и детекторов. За ними последовали графики, расписания и именные списки персонала. Джозеп принялся анализировать их, медленно сводя опции к минимуму, подбирая наиболее удобно расположенный космоплан, лучший подход к нему, оптимальное время проникновения, всевозможные пути отхода при случае опасности и тому подобное. День понемногу угасал, близился вечер. После того как солнце опустилось за вершины гор, окружавших Даррелл, в космопорту начали включать освещение. Вылеты почти закончились, зато увеличилось число посадок.

К часу ночи полеты прекратились совсем. Джозеп обошел сзади огромный ремонтный ангар, под высокими сводами которого стояли пять «Сяньти» и три «Гэлэксикрузера». Четыре других отсека оставались свободными. Внутри ангар был совещен хуже, чем снаружи. Фонари, прикрепленные к металлическим стропилам, светили ослепительно ярко. Отбрасываемые ими лучи были хорошо сфокусированы и падали на бетонный пол ровными белыми кругами с четко очерченными краями. За их пределами было темно. Освещенной оставалась примерно четверть площади ангара.