Дверь с той стороны - Владимир Михайлов

– В пределах системы, — сказал Сивер голосом лектора, — они вынуждены будут убавить скорость: концентрация свободного водорода здесь куда больше, чем в открытом пространстве.

– Это спра-аведливо, — согласился заика.

Сивер подошел к столу, взял камеру и походил по каюте, прицеливаясь.

– Передача будет что надо! — сказал он. — Земля таких и не видывала.

– Мы еще не мешаем? — спросил большеротый. Чувствовалось, что он борется со сном.

– Еще нет, — сказал Сивер. — Мало света. Включите, пожалуйста, настенные. Так. Пожалуй, подойдет. Вы не могли бы встать сюда? Я примерюсь.

– Это для кино? — спросил большеротый нерешительно.

– Теле. Попозируйте немного. Ну, представьте, что вы командир «Синей птицы».

– Трудно, — сказал большеротый, улыбаясь и окидывая Сивера тем же внимательным взглядом.

– Да нет, — с досадой сказал Сивер. — Очень легко. Семь с половиной лет вы были в полете. Теперь возвращаетесь. Могучие парни на великолепном, все перенесшем корабле…

– Попозируй, мо-огучий парень, — сказал заика. — Что тебе стоит?

Сивер строго поглядел в его спину.

– А вы не иронизируйте, — посоветовал он. — Итак, преодолено много препятствий, совершены подвиги — и теперь, когда у вас все в порядке…

– Стартовые не в порядке, — сказал заика, не оборачиваясь по-прежнему. — Бо-ольшой разброс.

– Это ведь не о вас… Хотя предположим, что стартовые немного не в порядке — это даже интереснее. Видите, у вас фантазия работает. Но вы их, конечно, уже исправили, прямо в пространстве, совершили еще один подвиг. Говорите об этом. Мне нужно видеть, как это будет выглядеть, надо выбрать лучшие точки, откуда можно передавать. Итак, вы капитан…

Большеротый покачал головой.

– Боюсь, не получится.

– Слу-ушай, — сказал заика; на этот раз он повернулся. — А ты представь, что ты — ко-пилот.

– Или ко-пилот, — сказал Сивер. — Все равно.

– Да нет, — сказал большеротый грустно. — Я лучше не буду.

Сивер вздохнул.

– М-да… — проговорил он выразительно, но все же взял себя в руки. — А ведь они заслужили, чтобы вы немного постарались ради них.

– Могучие парни, — пробормотал заика. — Со-овершавшие подвиги. Легенда…

Сивер недружелюбно взглянул на него.

– Это факты, — сказал он.

– Плюс вы-ымыслы, — проговорил заика, шевеля ногами в воде. — Плюс домыслы. Все берется в скобки и возводится в ква-адрат. Возникает легенда. Умирая, кто-то сказал что-то. А как он мог сказать, если…

– Прошу, — четко произнес Сивер, — не оскорблять память погибших!

Спящий поднял голову, просыпаясь.

– Кто? — спросил он.

– Нет, — сказал большеротый. — Отдыхай, спи. Все в порядке.

– Ага, — пробормотал проснувшийся. — Где мы сейчас? — Он пошарил рукой рядом со стулом. — Где?

– На станции. Вспомни. На вот. — Большеротый вложил стакан в пальцы проснувшегося. — Выпей.

– Тут красиво?

– Кра-асиво, — отозвался заика у ручья.

– Ага, — сказал проснувшийся. — И ты здесь. — Он выпил. — Ах, хорошо! Отлично!..

Он повернул голову к Сиверу, и Сивер понял, что человек еще не проснулся по-настоящему: веки его были плотно сомкнуты, очень плотно, как если бы человек боялся, что даже малейший лучик света просочится сквозь них и коснется глаз. Человек повел рукой с опустевшим стаканом, нащупывая стол, и по привычности этого движения Сивер вдруг понял, что под этими веками вообще нет глаз, есть лишь пустые глазницы, предназначенные природой для того, чтобы в них были глаза, но глаз не было, и веки были сморщены и опали. Сивер нечаянно сказал:

– Ой!..

– Здесь есть еще кто-то? — спросил слепой.

– С Земли, — сказал большеротый.

– Ага, — пробормотал слепой. — Ну да, станция. Отлично.

– Спи дальше.

– По-огоди, — сказал заика. — Нам надо сняться часов через десять. Иначе мы помешаем.

– Кому?

– Тут готовится встреча героям, могучим парням. С великой помпой. Прямая передача на Землю. Двое: репортер и пилот.

– Неудобно, — медленно сказал слепой.

– Ка-апитан будет произносить речь, — сказал заика. — Представляешь?

– Нет, — сказал слепой после паузы. Потом тряхнул головой и потянулся. — А я выспался, — сказал он весело.

– Третья и че-етвертая магнитные линзы совсем никуда, — пробормотал заика.

– А мы без стартовых, — решительно сказал слепой. — Оттолкнемся маршевым — и все. Нет, это безопасно.

– Пожа-алуй, да, — сказал заика.

– Ну, общий подъем, по-видимому? — проговорил большеротый.

– Раз так — общий подъем, — сказал заика и стал натягивать носки.

– Ты вытри, — сказал большеротый. — На.

Он кинул смятый носовой платок.

– А земляне нам не помогут? — спросил слепой, поворачивая лицо к Сиверу.

– Нам еще надо установить большие камеры на космодроме, — почти виновато сказал Сивер, — и прожекторы. Иначе мы не сможем передать момент посадки. А нас только двое.

– Зря вы родных не привезли, — сказал слепой, проводя руками по одежде.

– Собрались по тревоге. А у них, сами понимаете, постоянной медвизы в космос нет. И конечно, здоровье небогатое после всего.

– Ну, поня-атно, — сказал заика. — Пошли.

– Погоди, — сказал большеротый, кивнув на Сивера. — А может, они нам отсюда помогут связаться?

– Пренебрежем, — сказал слепой. — Отсюда мы и сами.

– Нет, — сказал Сивер, — если мы можем чем-то помочь, не нарушая своих планов, то, конечно…

– Спа-асибо, — сказал заика. — Не надо.

Они вышли, держа ладони на плечах слепого, направляя его. Было слышно, как в гардеробной они открывают шкафчики и натягивают скафандры; гладкая пластическая ткань омерзительно свистела, и звякал металл.

– Это вас на руднике так? — запоздало крикнул Сивер вдогонку, но они уже надели шлемы и не услышали его.

Тогда Сивер подошел к бармену и налил себе. Это был коктейль из фруктовых соков, обычный и не очень вкусный. Сивер пожал плечами и тоже пошел одеваться.

* * *

Брег открыл ремонтный люк, вывел через него кабель. Вышел сам, и кабель потянули к станции. Черная гладкая змея медленно извивалась между осколками камня. Брег, нагибаясь, тащил конец. Сивер подтягивал кабель к себе, чтобы облегчить труд пилота. В сероватом свете небольшого, но яркого Сатурна кабель отбрасывал тень, и тень эта, ползущая по камням, тоже казалась живым существом. Другая, более слабая тень ползла в стороне, потому что серебристый корпус «Ладоги» отражал лучи Сатурна. Они дотащили конец кабеля до входа в станцию. «Самое сложное осталось позади», — начал было Сивер, но Брег покачал головой: следовало еще каким-то образом ввести кабель внутрь, преодолев герметические двери и избежав утечки воздуха из помещений, где запас его был ограничен. Пришлось идти на корабль за инструментами.