Синто. Героев нет - Любовь Пушкарева

Я покачала головой.

– Это не имеет никакого значения. Я знаю, что Илис – твой тип женщины, тебе всегда нравились умные стервы. Подкаблучник ты мой… – и я ласково погладила его по руке.

– Я не подкаблучник, просто хочется рядом видеть равного, – обиделся брат, но, видя, что я и так все понимаю, добавил: – Согласись, что лучшую я вряд ли встречу, а если и встречу, то максимум что мне светит – это «друг семьи».

Я вздохнула. Да, он прав. Несмотря на ум, красоту и персональный первый ранг, брат не был завидным женихом для умных и амбициозных девушек из перворанговых семей, слишком маленькая и молодая у нас семья; вот если бы он был некстом, тогда другое дело.

Но все же…

– Ронан, она иностранка и абсолютно чужда нашей культуре. Ты еще с ней намаешься. Но решили – значит, решили.

Брат посмотрел мне в лицо.

– Ты ей все-таки не веришь.

– Прекрати. Лучше скажи, где вы собираетесь жить?

– Думаем снять квартиру здесь, в Южном центре, из поместья каждый день не налетаешься. Ты же мне деньги вернула…

– Вот что, братец, присматривай квартиру, а моим подарком на свадьбу будет годовая аренда.

Ронан на радостях обнял меня так, что дух вышиб, и чмокнул в щеку.

Да, я теперь при деньгах, персональные контракты с Советом и, конечно, добыча от налета на пиратов, пусть мизерный процент, но с таких объемов на моем личном счету очень внушительная сумма. А братец – служащий, и хороших заработков ему не видать еще года два. Потом он потащил меня в маленькую квартирку к Илис. Та приняла меня так, будто я пришла ее убивать, следила за каждым жестом и взглядом, не смотрела в глаза. В какой-то момент, Ронан вышел из единственной комнатки, и мы остались ненадолго одни.

– Ты можешь мне не верить, но я люблю его, – сказала она с вызовом.

– Хватит ли твоей любви надолго? Хватит ли ее и на нас, полоумных синто? – я не собиралась с ней ругаться, просто из меня, как говорится, полезло.

– Хватит! – и Илис яростно уставилась мне в глаза.

– Ну, Судьба вам помоги, особенно тебе, – отозвалась я; обстановка чуть разрядилась. – Тебе еще свадьба предстоит… – не удержалась я.

Тут объявился Ронан.

– Ну надо же, все живы! – сказал он улыбаясь.

Уходя, я поинтересовалась у Ронана, как дела у брата Илис, выкупила ли она его? Братец ответил, что дела плохи, тех денег, что она за него заплатила, хватило лишь на смену режима заключения, а выпускать его не собираются. Я сказала, чтобы они пока не спешили и не переживали, что, может, у меня что-то получится.

Да… Брат женится. Что ж, по крайней мере, они будут красивой парой – смуглый сероглазый шатен и миниатюрная белолицая брюнетка; очень разные, они хорошо смотрелись вместе. Вот только, надолго ли вместе?..

Несколько раз я созванивалась с Даниэлем, мы подолгу болтали. Ночи я проводила в поместье Синоби, и утро начиналось с обработки новых отметин, причем Аррен грозился мне на ночь надевать варежки; я смеялась и соглашалась, но к вечеру никаких варежек не находилось, и все повторялось снова. Мне же приходилось прятать под водолазками синяки на руках и следы от зубов на шее и плечах.

Кстати, Крутецкий и Лепехин остались в русском посольстве. Наши дипломаты ломали головы над легальным и вежливым способом выставить их с планеты, но пока что они свободно разгуливали, доставляя головную боль Соболевым, которым их поручили. А Крутецкий к тому же проводил ночи на съемной квартире с леди Шур. Жалко мужика.

Так пролетели две пятидневки, и как-то в полдень сработал браслет – отец!

– Я приземлюсь через два часа, сяду на Пушистых островах.

Созвонилась с Эзрой, попросила приготовить обед и рванула к островам. Как раз успела, чтоб забрать отца, выглядел он изможденным.

– Кошмар, одиннадцать врат… – сказал он устало.

– Может, я объявлю сбор у нас в поместье? – спросила я. – Ведь тебе не перед Советом докладывать.

– Да, хорошая идея.

Через два часа я выкладывала то, что наготовил Эзра. Еще через час в поместье стеклись Шур, Синоби, Грюнд, Ларин и Соболев. Меня отец выставил за дверь кабинета, и я меланхолично нарезала салаты, размышляя о глобальной мировой несправедливости. Часа через полтора все разошлись, а я принялась так же меланхолично размышлять, зачем же я объелась этими салатами, и вообще о причинах моих периодических перееданий.

– Ну что? Обиделась? – спросил отец, садясь рядом.

– Нет… Почти…. Ронан женится.

Отец аж подскочил от этой новости.

– На ком?

Я посмотрела на него и в точности повторила фразу Ронана.

– Ты только не сердись сразу… На Илис Скинис.

– На тропезке!

Я кивнула. Конечно же, отец все знал, наверняка Кас и Пол ему докладывали, и отношение к Илис у него было еще хуже, чем у меня.

– Она заключила контракт с Бялко, будет пилотом, и за нее поручился Шур-Бельфлер, – поспешила сказать я. Отец задумался.

– А что ты обо всем этом думаешь?

– Я думаю, что если эту свадьбу запретить, то Ронан нам этого никогда не простит. И скорей всего, они разбегутся, может быть, даже не родив ребенка. Она его любит, или думает, что любит, а он ее любит совершенно точно.

– Ара-Лин, я его выдвигаю в послы! И все шло к тому, что он не через два-три года «полетел», а через полгода стажировки у аналитиков. Какая свадьба? Какая любовь?

– Пап, полгода – это тоже срок, мало ли что случится.

– То есть? – насторожился отец.

– Да не верю я, что она будет хорошей женой. Не можем мы сейчас ничего сделать, дай срок. С другой стороны, если Илис будет вести себя образцово, неужели ты пожертвуешь счастьем сына? А?

– Отстань со своими риторическими вопросами. – пробурчал отец, но у меня отлегло от сердца. Не станет он настаивать, не станет.

– Я боюсь, что и семьи не будет у твоего брата, и карьеры! Когда свадьба?

– Тебя ждали, как скажешь, так и будет.

– Мне улетать на Депру, причем на пару месяцев как минимум.

Мы созвонились с Ронаном, он знал, что отец прибыл, и ждал звонка. Братец поделился новостью, которую сам узнал только что – Илис ждет ребенка. Значит, свадьбу откладывать не будем, назначили на послезавтра. Я принялась перчислять всех наших родственников и знакомых, кому следовало послать уведомление о свадьбе. Отец был в шоке от происходящего, хоть и старался этого не показывать.

В назначенный день с самого утра перепуганная Илис и взволнованный брат начали принимать гостей. Я, как и положено сестре, была ответственна за угощение, отец – за стратегию приема гостей. Первой была семья отца – Торенте, наша с Ронаном бабушка и папин инорожденный брат. По традиции они посидели с молодыми, поздравили их, подарили подарки, бабушка чуть смущалась меня, зато млела, глядя на Ронана. Торенте смущался всех, он был относительно молод, чуть за тридцать, и лишь недавно стал Первым в семье. Семья Торенте – коммерсанты, третий ранг, конечно, он себя чувствовал неуютно среди «перворанговых», и отец, и я старались сгладить ситуацию, как могли. Бабушка подарила Илис собственноручно вышитую шаль, красную с желтыми цветами. Илис вяло среагировала, потому что не знала ценности этой вещи. Пришлось подключаться мне, я принялась восторгаться и втолковывать Илис, что значит вышивать шелком по шелку. Когда до нее дошло, она тоже разразилась восторгами. Бабушка, помявшись, достала еще один сверток и подарила мне со словами, что, мол, вышила это для меня, но не знала, ношу ли я такое, и так далее и тому подобное. Это оказалась черная шаль, расшитая синими птицами, бабушка угадала, я буду это носить. О чем я тут же сообщила и расцеловала ее в обе щеки. Она смутилась еще больше, но была очень довольна. После раздачи подарков бабушка принялась поглядывать на меня с жалостью, а на отца с осуждением, мол, что ж ты на девочку такую ответственность взвалил, некстом сделал. Я поинтересовалась у Торенте, как растет его малыш, чем его очень удивила. Ну не такая же я хамка, чтоб не просмотреть эгофайлы родственников, перед тем как с ними общаться. Мы поговорили, потом вдвоем с отцом вышли их проводить. Этикет – серьезная штука; то, что я пошла провожать, означало, что я подтверждаю наше родство, и в случае чего Торенте могут рассчитывать на посильную помощь с моей стороны. Мы раскланялись с дядей и расцеловались на прощание с бабушкой, та шепнула мне: