Неделя: истории Данкелбурга - Сергей Жилин

Как выразился Ирвин, на неё охотятся. Славная формулировка, темноволосая сейчас ни на кого так не похожа, как на жертву.

– Катарина? – обратился я к ней, стараясь использовать свой самый мягкий голос, – Я – лейтенант Зиммер. Вы можете рассказать мне всё то, что только что сказали моему напарнику?

Девушка осторожно подняла на меня глаза, убрала с лица локон и, нервно облизав губы, произнесла:

– На меня охотятся… какие-то люди…

– По порядку, будьте добры.

Рассказывать ей очень нелегко. Мне пришлось выждать несколько секунд, прежде чем она начала говорить:

– Вчера вечером я возвращалась домой с работы. Почти добравшись до места, я вдруг увидела, как рядом с дверью моего подъезда стоит автомобиль. Подняв взгляд, я заметила, что в моей квартире горит свет! Я испугалась и со страху не придумала ничего умнее, чем поехать к цветочному магазину, в котором работаю… Но там тоже стояла какая-то машина и неизвестные люди проникли внутрь… Мне стало совсем страшно, я даже не сообразила позвонить в полицию. Переночевала у подруги, а наутро приехала сюда…

– Это всё? – спросил я в конце Катарину.

– Да… Следовало как можно скорее сообщить властям…

– Успокойтесь, не стоит нервничать. Скажите, а Вы не догадываетесь, кто это и зачем Вы им нужны?

Не в силах больше говорить, она лишь отрицательно покачала головой.

– Никаких врагов, обманутых мужчин, партнёров по работе, может, Вы должны большую сумму денег?

– Нет, детектив, – проронила потерпевшая, отвернувшись в сторону, – Я не имею ни малейшего понятия, чего хотели эти люди…

– Понятно, – я сделал соответствующие записи в блокноте, – А Вы не замечали раньше возле Вашего дома подозрительных незнакомцев? Не случалось сомнительных встреч?

– Нет…

Интересно посмотреть на реакцию Ирвина: как я и ожидал, ничего он не почувствовал. А следовало, потому что голос у Катарины явно дрогнул, и глаза еле заметно блеснули на последних словах моей фразы. Опытному детективу это говорит ровно о том, что брюнетка определённо врёт.

– Вы уверены? – следовало сразу же дать ей понять, что я всё понял. Следовало немедленно же вытянуть утаённую информацию.

– Да, я уверена…

К несчастью, не могу продолжать на неё давить: она и так готова разрыдаться… А с рыдающими девушками я чувствую себя чертовски беспомощно. Работать невозможно.

– Хорошо, тогда просто скажите, в каком времени всё произошло?

– Дома я была в половине седьмого, а вернулась к магазину примерно в семь…

– Адреса у меня записаны, – подал голос из угла Ирвин. Почувствовал себя бесполезным и вот решил сунуться…

Я дал напарнику знак рукой, и он тут же представил мне свои записи. Почерк хуже, чем у пьяной курицы-инвалида! Мне даже цифры тяжело разобрать…

– По этим адресам следует отправить группы оперативников, – сказал я, решив не утруждать себя расшифровкой витиеватых букв.

– Уже отправил, – самодовольно отрапортовал сержант Коперни.

Вот чем он действительно хорош…

Выделив Катарине номер в охраняемой квартире, я конфисковал блокнот Ирвина и просмотрел его записи в надежде найти в них что-то интересное.

Напарник акулой двигается вокруг меня.

– Коперни, – обратился я к усачу, не отрываясь от его корявых строк, – Ты ничего в ответах мисс Зандарт не заметил?

Тот прекратил без толку вышагивать по кабинет и глянул на меня со странной смесью настороженности и растерянности. Так иногда глядят дети, внезапно спрошенные учителем, причём ответ, вроде бы прост, а уверенности в нём нет.

– В ответах мисс Зандарт? Нет, ничего не заметил. А что?

– А то, что она соврала нам, – приложил максимум старания, я всё же разобрался в адресах и принялся переписывать их.

Совершенно потерянный Ирвин меж тем глупо хлопает наивными глазами и чешет затылок:

– Соврала?

– Именно, на вопросе о сомнительных знакомствах… Неужто не заметил?

– Вам показалось, – брякнул себе в оправдание напарник.

– Нет, не показалось. Правда, ложь была небольшой. Скорее всего, с кем-то странным она недавно познакомилась, но в его причастность к делу не верит… В любом случае, сегодня вечером я выведаю, кто же это был такой…

Ирвин решил присесть:

– Если Вы поймали её на лжи, то почему не заставили ответить честно прямо здесь и сейчас?

– Потому что она не хотела говорить. Сам же видишь: она и в участок-то пришла неохотно, целую ночь тянула. И не по глупости это было сделано, и не от страха… Она нам, почему-то, не доверяет… А с теми, кто тебе не доверяет, торопиться не стоит…

– С чего бы это?

– Знал бы… – глухо буркнул я в никуда, – Причин может быть много, но мне кажется, что тут дело в той статье в газете «Еженедельно актуально». Стоило всплыть истории с Шоном, как доверие к полиции стало падать. Помяни моё слово, это только начало…

Внимая моим словам, Ирвин покорно закивал, всё сильнее сжимая губы. Боится, что через рот мои слова утекут, и он не запомнит?

Скосив в сторону и без того неопрятный и криво висящий галстук, Коперни взял себя за подбородок:

– Так с чего мы начнём?

– Что начнём? – глупо переспросил я.

– Поиск злоумышленников, пытавшихся схватить мисс Зандарт!

– Во-первых, мы ещё не знаем, что это были именно злоумышленники и что они хотели именно схватить Катарину, а во-вторых, искать их бесполезно, не имея ни единой зацепки… Начать нужно с мотивов – поищем именно их.

– Вы придираетесь ко мне! – обижено бросил Ирвин.

– Да! И ещё я обижаю тебя тем, что не скрываю этого. Если к тебе не придираться, ты, уж поверь мне, так и не станешь хорошим детективом. Так что привыкай: я учу жёстко, но эффективно…

Скрестив руки на груди, уязвлённый парень по-детски надул губы и отвернулся. Совсем ещё сосунок, молокосос. Даже интересно, когда я впервые пришёл в полицию, был таким же? Нет, ну, пожалуй, я был гораздо скромнее и покладистее.

Ничего, самое главное для нашей работы вовсе не иметь определённый характер, не обладать какими-то особыми качествами. Главное, чтобы голова была на плечах, а шестерёнки в ней вертелись легко и без скрипа. Башка Ирвина, как мне видится, работает на каких-то неправильных оборотах.

– Так вот, ты отправляйся-ка в цветочный магазин, а я съезжу в квартиру Катарины. Через два часа встречаемся в кабинете, – отдал я распоряжение Коперни.

Тот молча поднялся и вышел.

Всё таки, я чертовски правильно поступил с парнем: во-первых, он, возможно, лучше поймёт, что в полиции всё гораздо серьёзнее, чем в глупых фильмах и паршивых книжонках в мягком переплёте, во-вторых, Ирвин теперь знает, что он мне не нравится.