Плач серого неба - Максим Михайлов

— Карл, Ларра, помогите подняться. Чем ты кинул в… это? — из памяти на мгновение высунулась бесформенная гора плоти, и меня сотрясла сильнейшая дрожь. Мощное плечо уперлось мне куда-то в бок, поднимая на ноги. Орчанка на мою просьбу не обратила внимания.

— Подушечкой, — ухмыльнулся Карл.

— Чем?!

— Подушечкой. У Ларры одолжил. — Он дернул головой в сторону нашей суровой попутчицы. — Колечко дернешь — и… В общем, пошли.

— Куда?

— В гараж.

— А зачем нам?..

— Ох, и короткая у вас, людей, память… Жизнь короткая, память короткая… Неужто все короткое? Ну же! Угадай!

Я вспомнил и угадал. И снова тело скрутила дрожь. Но алхимик был прав — другого выхода не было.

— Да не боись, детектив, я ж тогда ещё, при тебе, подкрутил, что надо. Авось, на гору взбираться не придется…

Так, четверть оборота спустя, экспериментальный паромобиль Карла с рычанием, треском и бульканьем нещадно давил стальными колесами булыжную мостовую, подпрыгивая на каждой кочке.

Желудок все же преподнес сюрприз. Хорошо еще, что я успел свеситься за борт.

Я пребывал в полной уверенности, что грешники, которые мучаются во чреве Хаоса за нежное отношение к собственным страстям, чувствуют себя немногим хуже моего. Когда карлово чудовище рванулось вперед, я моментально растворился в едкой смеси механического лязга, кислых запахов и влажного шипения. Дорожные ухабы, безвредные для стальных колес, отыгрывались на моем заду без оглядки на мягкость сиденья.

— Полегче! — проорал я водителю, но цвергольд не услышал. Яростно шаря свободной рукой в бороде, он пытался застегнуть ремень уродливого кожаного шлема-капюшона, который частично спускался на лицо и плавно переходил в круглые прозрачные очки.

— Карл! — и без того нездоровое горло засаднило, — сбавь ход! — Я захлопал его по плечу, но понят был в корне неправильно. Тронутый разобрался с застежками, закивал и, не глядя, протянул второй шлем. Я растерянно принял, а карлик, едва освободилась рука, с головой ушел в управление машиной. Резко дернул толстый рычаг, повернул три из четырех вентилей на приборной панели, и сзади зашипело так, что я моментально натянул шлем, юркнув под защиту плотных наушников.

Темное скопище домов всосало нас в переулке Крепкого сна и выплюнуло на проспект Возрождения. В тот же миг слева послышался басовитый гул — иссиня-черный паромобиль с золотым Кругом Порядка на борту вывернулся из темноты, толкая носом лучи мощных передних фонарей. Размерами машина не сильно уступала нашему монстру.

— А эти еще откуда? — пробормотал я, но голос, конечно же, бесследно растворился в общем грохоте. Пришлось и отвечать самому. — Ну конечно! Хидейк, должно быть, уже доставил принца в Безнадегу.

В окне плеснуло серебром. Я встретился взглядом с желтыми точками на дне металлического озера и вопросительно дернул головой. Инспектор ткнул пальцем куда-то вперед. Едва проследив за жестом, я яростно замолотил по спине Карла — тот пару раз недовольно дернул плечом, но все же соизволил сверкнуть на меня стеклами очков. Не надеясь на голос, я просто повторил жест магпола.

Далеко впереди над крышами разгоралось яркое зарево. Тронутый остервенело затеребил рычаги, и его ревущее порождение рванулось с удвоенной силой. Мне показалось, что вокруг нас разом вскипел весь воздух.

Пару сегментов спустя завизжали тормоза, и мы немилосердно выворотили с десяток булыжников Центральной площади. Сзади, истошно гудя, подлетели мобили Магической полиции, которых оказалось гораздо больше одного, пусть размерами они, в основном, уступали инспекторскому экипажу.

В бледнеющих клубах горячего пара проступали темные силуэты магических полицейских, зловеще блестели текучие подобия лиц. Инспектор возвышался над подчиненными, словно прибрежная скала в синих волнах прилива.

— Быстро вы, — вслух удивился я, вглядываясь в туманную зарницу где-то в районе Железнодорожного тупика. Разглядеть что-то кроме загадочного марева было невозможно, но магпол, судя по всему, очень старался.

— Вашими молитвами, — инспектор слегка подался вперед и поднес к глазам маленькую подзорную трубу, но тут же отнял ее от лица и мотнул головой. — Слишком ярко. Да, Брокк, мы нашли вашего извращенца-профессора, и он рассказал, кто забирал его Тронутых подопечных. До разгадки оставалось недолго, а тут еще пришел ваш альв с бесчувственным принцем на спине ящерицы. Хитрый политический ход, надо отдать ему должное. Но, в общем, как только мы узнали об Артамале, так сразу же бросились сюда.

— Почему?

— Доло… — договорить инспектору помешал страшный грохот.

От нестерпимо яркого света смыкались веки, но сила любопытства развела их, и я уставился в самый центр слепящей неизвестности. Сияющая пелена прогнулась, задрожала, вспучиваясь, и исторгла на площадь чудовищную тень. Причудливый силуэт — угловатый и искореженный, но определенно живой, — даже издалека казался огромным.

Но это был предел — щеки заблестели от слез, а зрение ушло и грозилось не вернуться. Я отвел взгляд, отчаянно моргая, и увидел своих спутников. Рты Карла и Ларры были открыты, лица исказились от ужаса.

— В чем дело? — начал я и запнулся, проклиная собственную глупость и забывчивость. Привычка снимать шляпу перед разговором сослужила дурную службу, и потому я истекал слезами, пока более практичный Карл и не думал расставаться со шлемом. Орчанке же, которая всю дорогу закрывалась от встречного ветра лишь рюкзаком, повезло больше всех — в отличие от паромобильных, ее лабораторные очки были непроницаемо черными, и при таком ярком освещении носить их было, пожалуй, истинным удовольствием.

Я с силой натянул шлем, опустил на глаза очки, больно хлопнув окулярами по скулам, и осторожно развернулся к площади. Глаза не спешили отходить от первой встряски, тут же заныли и увлажнились, но с этим я мог справиться. А вот насчет открывшегося зрелища уверенности было куда меньше.

Сквозь дымную мглу по площади плыл высокий, массивнее любого эггра, огненный великан. Его обвитое прозрачным пламенем тело рассекало мерцающее марево подобно пароплаву, что режет утренний туман над морской гладью — обманчиво медленно, плавно, словно… Впрочем, к чему сравнения? Гигант действительно не шагал, но будто плыл по мостовой. Я попытался разглядеть его очертания, но единой картины никак не выходило. То казалось, что там, на площади, причудливая машина — сужаясь, убегала от земли широкая коническая платформа, по металлическим бокам ее сновали рыжие светлячки огненных всполохов. Проходил миг — и механический образ расплывался. Клочья тумана содрогались, разбегались в стороны, и сквозь них проступали очертания существа, чуждого этому миру, но определенно живого, неспешного, и до дрожи в коленях опасного. Я видел непроницаемо черное, стеклянно блестевшее полушарие головы, опоясанное у основания широким стальным обручем, что вырастал, продолжался прямо из бугристых, неимоверно широких плеч, а за ними плавно покачивались в облаке дыма металлические раструбы.