Звездные мошенники - Кейт Лаумер

Мне вдруг показалось, что ничто больше не может остановить меня. «Атлант» превратился в мишень, и я желал лишь одного – добраться до нее. Если бы у меня на пути возникла гора, я бы подхватил ее и швырнул себе за спину. Атакующий слон стал бы лишь незначительной помехой. Я мог бы даже встать без посторонней помощи, хорошенько постаравшись.

Я почувствовал что-то твердое под руками, нашарил опору под ногами, оттолкнулся и, сморгнув туман, увидел, что «Атлант» перенес свой вес на неповрежденную ногу. Пришлось немного отдохнуть, стоя на четвереньках. «Атлант» наклонился, включил перезапуск для аварийного восстановления поврежденного шарнира, затем двинулся ко мне. От его шагов дрожала земля. Какой-то голосок велел мне подождать…

Он остановился, замахнувшись стрекалом; я перекатился, вцепился в его целую ногу и скрутил ее, приложив все силы, но их оказалось недостаточно. Он отпрыгнул на одной ноге, ткнул в меня стрекалом, промазал – а я уже встал, только чувствовал себя так, словно меня окатили соленой водой, содрав сперва кожу. Собственное дыхание обжигало мне горло, точно паяльная горелка, толпа вокруг ревела, словно цунами, что обрушивается на тонущий континент.

Я отступил. Он последовал за мной. Я попытался прикинуть, сколько осталось до пит-стопа, но не знал, сколько времени пробыл в отключке. У меня же не было таймера, который тикает под левым ухом. «Атлант» начал догадываться, что происходит, – судя по тому, что он потянулся к левому бедру, за ножом, болтавшимся там для понта. Против серва такое оружие не помогло бы, но выпустить из органического тела потроха на прохладный вечерний воздух было вполне реально, и он это знал.

А потом я ударился ногой о край мощеного круга и упал навзничь на песок.

«Атлант» кинулся вслед за мной; я успел отползти и вскочить на ноги. Лезвие ножа вспороло воздух впритирку с моей шеей.

– Тебе конец, Рамм, – заявил «Атлант» и снова взмахнул хлыстом. Я попытался вскинуть дубинку, чтоб парировать удар, но та оказалась слишком тяжелой. Я выронил ее, и она зарылась в песок. Сквозь поднятое нами облако пыли я увидел, как «Атлант» нашаривает кнопки управления. Глаза его слезились, соленая жидкость заливала лицо. Пыль ему нравилась не больше, чем мне. Может, не так, как…

И тут в моей голове созрела идея. Грязная, но другой все равно не было.

Булава так и болталась на запястье. Я скинул ремень и швырнул ее в противника. Та с лязгом врезалась ему в колени, а я наклонился, зачерпнул пригоршню отличного песка и, когда «Атлант» приблизился, швырнул ему в лицо.

Эффект оказался потрясающим. Его глаза превратились в грязевые карманы. Я отступил в сторонку, он пролетел мимо меня, размахивая здоровенным ножом. Я зашел ему в тыл и сыпанул еще пригоршню за ворот. И услышал, как песок скрежещет в шарнирах, когда «Атлант» развернулся.

– Рамм! Ах ты, вшивый…

Я прицелился и отправил изрядную порцию песка ему в говорилку. Он отскочил, гоняя туда-сюда сжатый воздух, чтобы прочистить горло, и извергая пыль, словно жерло Этны, но я знал, что сделал его. Ротовая полость почти всех нынешних сервов – это главный маслопровод. Теперь у него в шарнирах полно песка: хватит, чтобы остановить осадную боевую единицу континентального класса. Но рот его по-прежнему был открыт, и я отправил туда еще одну большую пригоршню.

«Атлант» остановился – у него заклинило коленные суставы – и сосредоточился на своих проблемах. Я воспользовался удобным моментом и добрался до его главного выключателя.

Он окаменел. Я подождал с полминуты, пока не осядет пыль. За это время рев толпы превратился в озадаченное жужжание: так гудят обокраденные пчелы.

А потом я протянул руку, приставил палец к его груди и толкнул – совсем легонечко. «Атлант» откинулся назад, покачался и рухнул, словно фонарный столб. Грохот был слышен даже на галерке. Я подождал еще секунд десять, исключительно эффекта ради, а потом упал на колени, прямо на него.

8

– Но я опоздал, – голос Галли Фишбейна доносился откуда-то из-за бочки – бочки патоки, в которую меня засунули. Я открыл рот, чтобы пожаловаться, но из него вырвалось лишь невнятное бульканье.

– Он очнулся! – завопил Галли. Я попробовал возражать, но без особого успеха.

– Барни, я пытался перехватить тебя, но ты уже добрался досюда, – возмущенно сказал Галли. – Черт побери, малыш, ты же понимал, что я не позволю им упечь тебя за решетку!

– Не беспокойтесь за Рамма. – Какой-то энергичный тип оттеснил Галли. – Парень, это история десятилетия! Будешь снова биться в органическом теле против серва, когда выйдешь из ремонтной мастерской, то есть из больницы? Каково это – получить разряд в пять тысяч вольт? Знаешь, эксперты говорят, что он должен был тебя убить. Он вырубил бы любого современного серва…

– Беби, отвали! – Галли отвоевал место рядом со мной. – Моему малышу надо отдохнуть. А ты можешь написать, что «Комбо» – банкрот. Теперь драться может любой. Мы с Барни вернем эти состязания в руки людей.

– О да! Картина что надо: «Атлант» едва стоит на ногах, и Барни в органическом теле одним пальцем!..

Я расклеил веки и моргнул. Вокруг меня плавало с полдюжины расплывчатых лиц, напоминавших торты с заварным кремом.

– Мы обговорим контракт с вами, Фишбейн, – сказал кто-то.

– Потребуются новые правила, – вставил еще кто-то.

– …тня тысяч монет, права на первоочередную публикацию в сети.

– …поха сервов на арене закончилась…

– Слышали, что говорит Малони? Вот это да!

– Малони. – Я услышал собственный голос, словно пробивавшийся из-под жидкой грязи. – Н-негодяй. Это он… подослал… того «Салливана»…

– Да ни хрена, Барни! – Надо мной склонился Галли. – В том серве был сам Джей Джей! И вот расплата. Он зарегистрировал вызов на дуэль на собственное имя – а все бойцы Малони согласно закону выступают от его имени. Ты вышел на арену против Таинственного Марвина, раскатал его в лепешку и выиграл дуэль. Так что ты чист, малыш. Можешь расслабиться. Больше никто не побеспокоит тебя.

– Ох, Барни! – вскрикнул новый голос – милый, нежный, девичий. Надо мной склонилось органическое личико, изящное, курносое; большие карие глаза светились беспокойством.

– Джулия! Откуда… то есть как…

– Я была здесь, Барни. Я смотрела все твои бои, хоть… хоть и не одобряла. Но сегодня… ох, Барни, ты был таким храбрым, таким великолепным – один против этой машины!..

Она вздохнула и прижалась головой к моему плечу.

– Галли, сколько я буду в таком состоянии? – спросил я.

– Техник, то есть врач, сказал, что не меньше семи дней.

– Назначай свадьбу на восьмой день.

Джулия вздрогнула и уставилась на меня:

– Ох, Барни! Но ты… ты же знаешь, что я говорю… про этих зомби…

– Знаю.