Почерк диверсанта - Сергей Москвин

Ванберга провели обратно в лабораторию и снова усадили на стул. После того как взрывотехники закончили осмотр лаборатории, Чернышов вынул кляп у него изо рта. Немец уже начал приходить в себя. И когда остался наедине с Чернышовым, попытался протестовать.

– Я иностранный гражданин! – заявил он по-английски. – И я требую прекратить творящийся в отношении меня произвол.

Павел Чернышов изучал на курсах английский язык, но все же знал его не так хорошо, как немецкий, которым владел в совершенстве. В свое время несколько длительных командировок в ГДР потребовали от Чернышова углубленного изучения немецкого языка. Сейчас Чернышов понял не все слова, произнесенные Ванбергом, но по его интонации уловил смысл фразы. Тем не менее Чернышов никак не отреагировал на заявление Ванберга, а молча продолжал смотреть на него. Молчание Чернышова Ванберг принял за растерянность и продолжал возмущаться:

– Вы ответите за этот произвол! Немедленно вызовите консула! Я требую консула!

На этот раз Чернышов понял каждое слово.

– Консула? Вы требуете, чтобы я вызвал консула? – спросил Чернышов по-немецки. – И какого же консула мне следует вызвать? Английского, немецкого или, может быть, арабского? Гражданином какой страны, Ванберг, вы себя считаете?

Немец опешил. Он не ожидал от офицера Российской службы безопасности такого знания немецкого языка, как не ожидал и того, что тот назовет его фамилию.

– Что же вы замолчали? – продолжал Чернышов. – Ведь немецкий ваш родной язык.

– Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы! – уже по-немецки заявил Ванберг.

– Ах, вот как? – Чернышов взял второй стул и, поставив его напротив Ванберга, уселся на стул верхом. – Может быть, вы думаете, что, ничего от вас не добившись, мы выдадим вас немецким властям? И вы вернетесь в комфортабельную германскую тюрьму, из которой в свое время сбежали? Так, Ванберг?! Вы на это надеетесь?!

Последние вопросы Чернышов выкрикнул в лицо Ванберга. Немец даже вздрогнул и отшатнулся.

– Если вы не будете отвечать на вопросы, ваша личность будет считаться неустановленной, – продолжал Чернышов. – Человека с неустановленной личностью не выдадут Германии, надеюсь, вы это понимаете. Зато правительство Израиля потребует выдачи преступника, причастного к террористическим актам в Бейруте и Хайфе. Вы, Ванберг, соучастник убийства десятков людей. Как вы считаете, какой приговор вынесут такому преступнику в стране, где не отменена смертная казнь?

Чернышов пристально смотрел в глаза Ванберга и заметил, как забегали его зрачки при упоминании Израиля.

– Я даю вам тридцать секунд на размышление, – сказал Чернышов. – В противном случае я приглашаю сюда израильского консула. С той самой секунды, когда он вас увидит, правительство Израиля будет очень активно добиваться вашей выдачи. У вас есть только одна альтернатива: либо вы предстанете перед российским судом за изготовление химических боеприпасов, либо перед израильским за массовое убийство.

Через тридцать секунд Макс Ванберг давал развернутые показания полковнику Чернышову.

Он умолчал лишь о том, что уже передал готовую химическую мину арабскому террористу. Одно дело признаваться в изготовлении химических боеприпасов и совсем другое – в подготовке такой крупномасштабной диверсии, как взрыв химической бомбы. В Израиле и Палестине изделия Ванберга убили несколько десятков людей, а та химическая мина, которую он изготовил в Москве, была способна уничтожить десятки тысяч человек. Ванберг решил, что никакая сила не заставит его признаться в этом: пусть сотрудники российских спецслужб считают, что обнаружили весь арсенал его химических боеприпасов. Ванберг сообщил, что связь с заказчиками у него односторонняя. Те звонят ему по телефону и назначают встречу. В подтверждение своих слов немецкий химик продемонстрировал Чернышову свой мобильный телефон. Таким образом Ванберг скрыл и то, что меньше чем через час арабские террористы должны явиться в лабораторию, чтобы забрать всю партию готовых к использованию химических боеприпасов.

Выслушав Ванберга, Чернышов отправил его в управление в сопровождении своих оперативников. Сам Чернышов сейчас все равно никак не мог проверить его слова. Теперь немецким химиком, работающим на ближневосточных террористов, предстояло заниматься следователям ФСБ.

После завершения операции Павел Чернышов не спешил возвращаться в управление. Он хотел в спокойной обстановке лично осмотреть подпольную лабораторию по производству химического оружия. Все бойцы «Альфы» во главе со своим командиром обеспечивали охрану и сопровождение особо опасного груза, изъятого в лаборатории. С Чернышовым остался только Ветров, да еще один оперативник из Управления по борьбе с терроризмом. Все остальные по приказу Чернышова отправились сопровождать в управление задержанного немца.

Когда Ванберга увезли в управление, Чернышов и Ветров приступили к осмотру лаборатории. Последнему оперативнику Чернышов велел оставаться во дворе и наблюдать за подходами к зданию. За обстановкой снаружи можно было наблюдать и по монитору, но видеокамера обеспечивала неполный обзор. В лаборатории еще предстояло поработать следственной бригаде Управления по борьбе с терроризмом, поэтому Чернышов и Ветров во время осмотра старались ничего не трогать и ни в коем случае не переставлять имеющиеся в лаборатории предметы.

– Павел Андреевич, вам не кажется, что наши арабские гости могут наведаться сюда? – спросил Ветров у Чернышова.

– По словам Ванберга, арабы не знают место, где находится лаборатория, – ответил Чернышов.

– Вы считаете, немцу можно доверять?

– Доверять ему нельзя – это ясно. А верить его словам или нет, это уже другой вопрос. Ясно одно: если химические боеприпасы находились здесь, значит, рано или поздно заказчики придут за ними. Поэтому целесообразно устроить в лаборатории засаду. Я уже отдал распоряжение Анофриеву – как только взрывотехники привезут газ в свою лабораторию, весь отряд «Альфы» немедленно вернется сюда. В любом случае у нас есть не менее пяти часов, которые потребовались бы Ванбергу для завершения работы.

Исходя из неверного утверждения старшего взрывотехника, Чернышов сделал ложные выводы.

– А интересно, как Ванберг собирался делать мины? – спросил Ветров.

– Да, это действительно интересно, – согласился Чернышов. – Кто знал, что для производства химических боеприпасов можно использовать баллоны от обычных бытовых холодильников? Берется такой баллон, предварительно заправленный отравляющим газом. Вокруг него обматывается взрывной шнур, причем достаточно одного кольца. К шнуру присоединяется химический или электронный взрыватель. И все. Для взрыва достаточно нажать кнопку на устройстве дистанционного управления.

Ветров с любопытством прошелся по лаборатории, присматриваясь к оставленному взрывотехниками оборудованию.

– Павел Андреевич, а сварочный аппарат ему для чего понадобился? – обнаружив устройство газовой сварки, спросил Ветров.

– Не знаю. Возможно, у Ванберга были и другие идеи, – ответил Чернышов.