Боевой разворот. И-16 для «попаданца» - Александр Самохвалов

Пожалуй, и интеграция новой Евразии начиналась именно отсюда. Сначала беженцев приняли. Израильских. Потом – из Франции, Испании, Бельгии, Голландии, Норвегии даже. Потом Витебская бригада[266]. Поучаствовала. В косоварских делах. Потому как Бундесвер не слабо захиремши стал к тому времени. Им даже на себя сил не хватало, не говоря уж о помощи соседям. У австрияков тем более. С чехами. У панов, как всегда, свои дела были. Запредельно важные. Выясняли, у кого длиннее и толще. Потом какие-то католические разборки… В общем, полякам ни до кого было. Вот Беларусь и сорвала банк. Батька ихний очень солидно смотрелся. Даже в сравнении с Германией. Почти автономная страна с трудолюбивым, грамотным и спокойным населением. Это, как выяснилось, и есть главное национальное богатство. А не природные ресурсы или территория, и уж тем более – деньги.

Помнится, у меня один… ну, не то чтобы приятель… В одном классе учились. Он по финансовой линии пошел. На первой встрече одноклассников меня не было – вообще не люблю такие мероприятия. А на вторую занесло. Каким-то ветром… не помню. Рядом сидели – разговорились. Историка вспомнили. Казанову нашего, грозного совратителя несовершеннолетней девственницы. Почти невинной. И девственницы тоже – почти. Тот, кстати, не слабо приподнялся. На тогдашней – очередной – демократической волне. Волны же, как известно, колышут. То, что сверху плавает. Коль скоро речь об историке зашла, вспомнили и историю. Отечественную. До сих пор будто перед глазами его поддатая рожа, как он, брызжа слюной на блюда с аккуратно затушенными, строго по этикету, бычками, возмущается: «Нет, я просто не представляю, как Гитлер мог проиграть ту войну! У него же было столько денег!»

Так, значит, его и учили. В финансовом. По лучшим демократическим американским образцам и понятиям. В адаптированной для папуасов доходчивой форме. Это я не в том смысле, что про Гитлера что-то не так. На самом деле не так было все! Ибо буквально все мерялось тогда на деньги, будто бы деньги – сами по себе – хоть что-нибудь значат. Сугубо виртуальная сущность. Уверен, если бы не та катавасия с российскими биржевыми фокусами и Китаем, случилось бы еще что-нибудь. Не раз и не два до того нехилые мыльные пузыри с таким – на весь мир – треском лопались, раздутые на американской почве. Как известно, богатой… сланцевыми и прочими дурнопахнущими газами. Долго по грани ходили, великие финансисты, пока не… Цивилизация, живущая по извращенным до противоположного знака принципам социально-экономического дарвинизма самого примитивного толка… обречена!

Империи вообще редко гибнут от внешних воздействий. Обычно – разложившись изнутри.

На шоссе таки выскочили часа через три. С половиной. К шестнадцати то есть. Двадцати трем. До Ивацевичей километр где-то еще. Здесь повоевали. Наши танки – БТ и Т-26 в основном. Десятка два, пожалуй. Еще пяток дальше, в полях, и до лесных опушек. Раскуроченные большей частью без малого до неузнаваемости. Ни Т-34, ни КВ[267]– ни одного. С крестами тоже, но где-то пара всего. И поцелее. Зато машин больше немецких. В основном, похоже, вполне еще. Возле них трофейщики, что ли, суетятся. Трупы в фельдграу и тела в защитном никто не убирал. Только с проезжей части на обочину все посдвигали – как получилось, так уж и вышло. Как влево свернули, на протяжении доброго полукилометра – до самого переезда – попритихший народ с желваками на скулах наблюдал, как приближаются слева и справа разбитые и сгоревшие пульмановские вагоны. Санитарного поезда. На переезде выяснилось, что поезд был немецкий. Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее[268].

За переездом местечко – совсем крохотное. Ну, не пристанционный поселочек, видно, что место старое и давно обжитое, но народу хорошо если тысяча-другая, не больше. Тут жило. Одноэтажно. Лишь справа торчит здоровенная пятиглавая церква. А может, собор. Не ведаю разницы. Немного необычной – для России – архитектуры. С колокольней как-то очень уж на отшибе. Разрушений мало. Ни наши, ни немцы зацепиться здесь не пытались. Действительно, дальше по шоссе удобнее было. Для противотанковых. Секторы. Обстрела, в смысле. Удобнее.

Аэродром довольно большой, и техники на нем действительно хватает[269]. Всякой. Кое-что стоит выстроенным, как на парад. По краю летного поля. Преимущественно «миги». Навскидку производят впечатление безнадежно выведенных из строя. А аэродром – толком даже и не введенного. Похоже, работы в разгаре. Были – когда… Инфраструктура в зачаточном состоянии. Остальное – чего только нет. Надо думать, с Белостокского выступа. Там много всего было. И всякого. Вон «ил». Второй который. Упаси господи. Never again for sure! «Чаек» тоже наблюдается. Десятка два, пожалуй. Народ, враз оживившись, рассыпался осматривать. Я же, тепло ощутив ТТ на груди, двинулся к ближайшим кустам. Ну не космонавт я – у всех на виду колесо увлажнять. И не президент РФ. И не в Ирландии. Белоруссия здесь. Заодно на импровизированную выставку достижений советского авиапрома… побачу. Сначала «миги». Наверное, можно было бы восстановить. Пару штук. Где-нибудь за неделю. Или за месяц – все. Да только кто ж его даст? Вот «ишачок». Кажется, кувалдой по движку прошлись. Дальше И-15 бис. Совсем не интересны мне эти «птички». СБ и пара Ар-2[270]. Красивая, кстати, машина. Нравится. В правую «як» уткнулся, проломив борт. Полосу разрыли большей частью, но по сторонам места вроде достаточно. Бардак, видно, не слабый здесь был. Славная 9-я сад[271], надо думать.