Зеленые холмы Земли. История будущего. Книга 1 - Роберт Хайнлайн

Летом он пытался работать в Оджай, штат Калифорния, – но без особого успеха. Он слишком нервничал, и все казалось каким-то неправильным. Что более важно, ничего не продавалось. У него еще оставалась (по крайней мере, на некоторое время) кое-какая репутация – и кое-какие сбережения, – но также у него были сомнения, сможет ли он оставаться коммерчески успешным писателем без Леслин.

Сентябрь подходил к концу, слушания в суде остались позади, и он наконец-то почувствовал, что может снова попробовать что-то написать: давай сделай глубокий вдох – и начинай. Он уже давно собирал заметки для длинной неспешной истории с неожиданной концовкой. В ней он хотел обратиться к одной из своих любимых тем – о природной порядочности обыкновенного парня Джо. Простой работяга, парень из профсоюза, Джо работал на лунной стройке. Когда внезапно отказало уплотнение, толстяк должен был пожертвовать своими ягодицами, усевшись на пробоину, чтобы закрыть ее и спасти людей в туннеле – что-то вроде пальца в известной дамбе! Он начал черновик, озаглавив его – никаких непристойностей! – «Прорыв плотины».

Нет. Зачеркни это. «Прорыв».

Нет. «Палец».

Плохой вариант – очень плохой. Он вычеркнул и этот вариант и написал: «Легкая работа». Сойдет для черновика. Пять дней спустя черновик был у него в руках.

В «Town and Country»[104] были «разочарованы» тем, что Хайнлайн не предложил им очередные «Зеленые холмы Земли», там отклонили рассказ, но в конце 1948 года он все-таки продал его в «Argosy». Как раз в тот момент, когда у него закончились последние деньги и Хайнлайн начал сомневаться, что без Леслин он вообще способен оставаться коммерческим писателем. Это была первая проталина в его финансовой зиме. Потом «Scribner» принял его вторую книгу для мальчиков, «Космического кадета», были подписаны еще контракты, которые помогли продержаться до апрельских гонораров за «Ракетный корабль „Галилей“»… к тому времени он вернулся в Голливуд, начал работать над фильмом с Фрицем Лангом. Роберт Хайнлайн снова стал писателем.

В Резерфорд мы двинулись на другое утро после прибытия на Луну. То есть папе и мистеру Лэтему (мистер Лэтем – служащий Треста Гарримана; папа на Луну прилетел, чтобы с ним встретиться) – папе и мистеру Лэтему нужно было туда по делу. Я приставал к папе, пока он не пообещал взять меня с собой, – ведь смахивало на то, что это мой единственный шанс выбраться на поверхность Луны. В Луна-Сити, по-моему, подходяще, но ведь его коридоры не отличишь от нижних уровней Нью-Йорка. Разве что в Луна-Сити не идешь, а почти летишь.

Когда папа пришел к нам в номер гостиницы сказать, что скоро ехать, мы с братишкой играли на полу в ножички. Мама прилегла и попросила меня занять шкета, чтобы не мешал. Ее тошнило всю дорогу от Земли, и она чувствовала себя неважнецки. Шкет баловался с осветительными плафонами: переводил регулятор с «сумерек» до «палящего солнца» и наоборот. Я взял его за шиворот и посадил на пол.

Я-то, конечно, в ножички уже не играю, но на Луне это очень здорово получается. Нож сам парит в воздухе, и с ним можно проделывать все, что угодно. Мы выдумали массу новых правил.

Папа сказал:

– Планы меняются, мои дорогие. Мы сию минуту едем в Резерфорд. Давайте-ка собираться.

Мама сказала:

– Ах, боже мой, кажется, я не могу. Поезжайте вы с Дикки, а мы с Бэбинькой побудем здесь денек и отдохнем.

Бэбинька – это шкет.

Я всегда говорил ей, что это неверный подход. Он мне чуть глаз не выколол ножом и начал канючить:

– Куда? Что? И я поеду. Давайте поедем!

Мама сказала:

– Ну, Бэбинька, не огорчай свою дорогую мамочку. Мы с тобой лучше сходим в кино.

Шкет на семь лет младше меня, но уж если нужно от него чего-нибудь добиться, нечего его называть «Бэбинькой». Он принялся реветь:

– Ты же говорила, что мне можно поехать!

– Нет, Бэбинька. Я тебе так не говорила. Я…

– Папа говорил, что можно!

– Ричард, разве ты говорил Бэбику, что ему можно ехать?

– Да нет же, дорогая, я этого не помню. Возможно, я…

Шкет завелся еще сильней:

– Вы говорили, что мне можно туда же, куда и Дикки. Вы мне обещали, вы мне обещали, вы мне обещали…

Приходится иногда отдавать шкету должное: он таки заставил их нудно и без толку выяснять, кто ему что обещал. Короче говоря, минут через двадцать мы все вчетвером вместе с мистером Лэтемом были уже на ракетодроме и садились в резерфордский шаттл.

* * *

Дорога отнимает всего-то минут десять, ничего толком и не увидишь, разве краешек Земли, когда шаттл еще неподалеку от Луна-Сити, а потом и этого не видать, потому что атомный реактор, на который мы собрались, он, понятно, на обратной стороне Луны. В шаттле было человек десять туристов, и их всех сразу затошнило, как только мы вышли в свободный полет. И маму тоже. Некоторые никогда так и не могут привыкнуть к ракетам.

Но стоило нам прилуниться и оказаться внутри, «под землей», как маме сразу же полегчало. В Резерфорде все не так, как в Луна-Сити: там нет туннеля, который подходит к самому кораблю. Вместо этого на поверхность посылают специальную герметично закрытую машину, которая стыкуется прямо со шлюзом ракеты, потом в этой машине проезжаешь около мили назад, ко входу в подземелье. Мне это понравилось, и шкету тоже. Папе нужно было ехать по делу с мистером Лэтемом, а маму, шкета и меня он решил оставить с группой туристов, которая отправлялась осматривать лаборатории.

Там было довольно интересно, но ничего такого, чтобы поднимать из-за этого шум. Я убедился, что все атомные реакторы на один лад. Резерфорд вполне мог бы сойти за какой-нибудь крупный завод в окрестностях Чикаго. То есть я хочу сказать, что все хоть сколько-нибудь сто́ящее спрятано, закрыто экранами и не подлежит осмотру. Разрешают смотреть только на всякие циферблаты и панели управления да на персонал, который за ними наблюдает. Пульт дистанционного управления такой же, как в Окридже. Гид кое-что рассказывает об идущих экспериментах, да несколько роликов после показывают – вот и все.

Наш гид мне понравился. Похож на Тома Джерема из фильма «Космический десант». Я спросил, не космонавт ли он, а он поглядел на меня насмешливо и сказал, что нет, он просто рядовой Колониальной службы. Потом он спросил, где я учусь и состою ли скаутом. Он сам когда-то был скаутмастером первого отряда, Резерфорд-Сити, патруль «Лунный нетопырь».

Похоже, там только один патруль и есть – не так уж много на Луне скаутов, я полагаю.

Папа и мистер Лэтем подошли как раз тогда, когда мы заканчивали экскурсию и мистер Перрин – это наш гид – объявлял о прогулке на поверхность.