Корабль судьбы. Книга 1 - Робин Хобб

Да, бабка Вестрит сейчас как нельзя более пригодилась бы ей. Трудно самой разобраться в запутанном клубке взаимных обвинений, подозрений и сплетен. Слишком многое зиждилось на том, что именно было известно Мингслею, а что он просто подозревал. А Роника как-то очень уж здорово умела разбираться в подобного рода вещах.

И еще у Роники был дар заставлять ее, Сериллу, плодотворно размышлять. Молодой женщине без конца приходило на ум некогда сказанное старухой. О том, что можно почерпнуть силу в прошлом, не угодив в ловушки пережитого. Было время, когда она пыталась применить эти слова лишь к тому давнему кошмару насилия и избиений. Но почему бы не дать им более широкого толкования? Вот, например, то обстоятельство, что она много лет была Сердечной Подругой сатрапа. В какой мере оно определяло ее будущее? Или следовало отринуть эту часть прожитой жизни и стать жительницей Удачного? Его независимой жительницей?

– Не хотелось бы тебя торопить… – Грэйг вошел в гостевую комнату, где помещался Рэйн, неся целую охапку одежды, и пинком затворил за собой дверь. – Однако другие уже собрались и ждут. Некоторые с раннего утра здесь торчат, и терпение у них на исходе. Вот сухая одежда… кое-какая, я думаю, тебе подойдет. По крайней мере, твоя на мне сидела как родная, когда я на балу торговца из Чащоб изображал! – Тут Грэйг, похоже, заметил, как болезненно содрогнулся его друг, и спохватился: – Ох, прости… И за то, что упомянул, и за ту историю с каретой… когда Малта расшиблась.

– Ей от твоих сожалений теперь ни жарко ни холодно. – «Ох, сказанул…» – Прости, дружище, я просто… ну не могу об этом говорить, понимаешь… – Грэйг печально кивнул, а Рэйн покопался к одежде и облюбовал рубашку с длинными рукавами. Перчаток не нашлось, что ж, придется воспользоваться своими, хоть они и промокли. И мокрой вуалью. «Ну и провались. Какая, в сущности, разница?»

– Можешь не можешь, а говорить про все это, боюсь, придется, – сказал Грэйг, и в его голосе прозвучало искреннее сочувствие другу. – Понимаешь, то, что ты Малте не чужой, породило в городе такие слухи… Кое-кто болтает, будто она похитила сатрапа из того места, где его держали у вас в Чащобах, а другие стоят на том, что она, по крайней мере, помогала побегу. А третьим Роэд Керн успел напеть в уши, что-де она уже выдала сатрапа калсидийцам, поскольку, мол, она сама калсидийка, ну и…

– Да заткнись ты! – вырвалось у Рэйна. – То есть я хотел сказать, погоди…

Его лицо было уже скрыто вуалью, но все равно он повернулся к Грэйгу спиной. Стиснув зубы и изо всех сил сжав кулаки, он молился только о том, чтобы не расплакаться прямо здесь и сейчас. В горле стоял ком, он задыхался.

– Прости, – пробормотал Грэйг.

Рэйн трудно перевел дух.

– Это я должен извиниться, – проговорил он. – Ты не видел… не знаешь, через что я прошел. Удивительно, что ты вообще о чем-то прослышал. Вот что. Малта мертва. И сатрап мертв. – Ему захотелось истерически рассмеяться, смех рвался наружу и душил пуще слез. – На самом деле и мне следовало бы умереть. Я и чувствую себя вполне мертвым. Но… Послушай, что скажу. Малта отправилась в заваленный город ради меня. Там, в подземелье, лежала драконица, застрявшая между двумя жизнями. Одна для нее кончилась, а другая никак не могла начаться. Она была… ну… в гробу, что ли… или в чем-то наподобие кокона… не знаю даже, как и назвать. Она пыталась вырваться и занималась тем, что изводила меня, вторгаясь в мои сны, искажая ход моих мыслей. Малта знала об этом. Она хотела избавить меня…

– Драконица? – переспросил Грэйг. Судя по его тону, душевное здоровье Рэйна внушило ему внезапные опасения.

– Так я и знал, что ты не поверишь! – свирепо обернулся Рэйн. – Можешь ты просто дослушать до конца, не задавая вопросов и не бросая косых взглядов? – И Рэйн кратко, но емко пересказал другу основные события того памятного дня. Грэйг только таращил глаза. – Если не веришь мне, спроси у Кендри, – довершил свою повесть Рэйн. – Корабль тоже видел драконицу, и это зрелище… ну, что ли… переменило его. Он стал таким мрачным, и все время хотел, чтобы его капитан был поближе к нему, чтобы почаще его за что-нибудь хвалил. Мы даже беспокоились за него. – Рэйн помолчал и добавил: – Я больше не видел Малту, дружище. Они все умерли, Грэйг. И не было никакого заговора с целью похитить сатрапа из Трехога. Малта просто пыталась выжить во время землетрясения. И не смогла. Мы обшарили всю реку, дважды причем. Никакого следа! Река продырявила лодку, и они погибли в ядовитой воде. Тонуть и вообще жутко, а уж там…

– Во имя животворящего дыхания Са… – поежился Грэйг. – Ты прав, Рэйн, мы тут, в Удачном, ничего не знаем наверняка. Питаемся слухами да кривотолками. До нас дошло, что сатрап то ли погиб, то ли потерялся во время землетрясения. Потом начали поговаривать, будто его похитили Вестриты – то ли чтобы калсидийцам продать, то ли «новым купчикам» отдать на расправу. Зря ли Роника Вестрит здесь у нас спряталась! Керн знай всех убеждал, что бабку необходимо схватить и засадить за решетку. В другое время мы сами первые убедили бы ее посетить Совет и потребовать слушаний, но… Тут у нас что ни день, то обязательно какая-нибудь поганая выходка против тех, кого Роэд клеймит как предателей. И что госпожа Подруга так ему доверяет, в толк не возьму! Чего доброго, дождемся раскола в Совете. И так уже кое-кто говорит, что мы должны во всем слушаться госпожу Подругу как полномочного представителя государя, а другие, в том числе и мы с папой, считают, что пора Удачному решать самому и ни на кого не оглядываться. – Грэйг примолк, чтобы отдышаться, а потом продолжал очень осторожно, явно опасаясь, что его последующие слова причинят Рэйну новую боль: – Знаешь… Роэд все время твердит, что, мол, Вестриты стакнулись с калсидийцами. Он даже намекал, дескать, а может, никакие пираты вовсе даже не захватывали их семейный корабль? Вдруг Кайл Хэвен сам был в заговоре? Вдруг он в нужный момент провел «Проказницу» вверх по реке Дождевых Чащоб, подобрал где-то там Малту с сатрапом и смылся? Ну, народ, конечно, смекнул, что это уж брехня голимая, и Роэд сменил песенку: теперь он говорит, что необязательно было использовать живой корабль, их могло забрать и обычное калсидийское судно.

– Роэд – дурак, – произнес молча слушавший Рэйн. – Он понятия не имеет, о чем болтает. Многие обычные корабли пытались ходить вверх по реке. В том числе калсидийские. И вода все их погубила. А уж они чего только не пробовали! И смолили днища кораблей, и маслом намазывали… Один корабль даже обложили чем-то вроде гонта из обожженной глины! – Рэйн покачал головой, покрытой вуалью. – Все равно вода все их разъела. Одни раньше, другие чуть позже. А кроме того, как только все началось, живые корабли встали на страже устья реки. Кто смог бы мимо них проскользнуть?

Грэйг поморщился.

– Ты, я вижу, лучшего мнения о наших сторожевиках, чем, например, я. Калсидийцы на нас знаешь как наседают? Они устраивают налет, мы выходим их отгонять, а пока нас нет дома, подходит следующая волна. Я и то удивляюсь, как это вы так легко мимо них проскочили!

Рэйн передернул плечами.

– Ты прав, наверное. Когда Кендри вышел в море из устья реки, мы действительно никаких живых кораблей не заметили. А вот несколько калсидийских нам по дороге попалось. Они нас, правда, не особенно беспокоили. Они побаиваются живых кораблей… спасибо Офелии, задавшей им жару. Только один калсидиец пустился было за нами в погоню, да разве Кендри догонишь!