Память льда. Том 1 - Стивен Эриксон

– Госпожа, я не сегулех. Я не ай на грани Восхождения. Я не т’лан имасс. Я не собака, которая может на равных сразиться с Гончей Тени. И я не ведьма, которая может заживо вскипятить человека щелчком пальцев!

– Ведьма? Я оскорблена! – Она двинулась к нему, скрестив руки. Её глаза горели. – Ведьма! Ты хоть раз видел, чтобы я щёлкала пальцами? О Бездна, что за безвкусный образ!

Он невольно сделал шаг назад.

– Просто фигура речи…

– Просто заткнись! – Она взяла его лицо в руки, подтянула опасно близко к себе. Её полные губки слегка приоткрылись. Ток пытался отстраниться, но его мышцы будто растаяли.

Неожиданно она насупилась и остановилась.

– Нет, пожалуй, нет. Ты мне больше нравишься… свободным. – Мрачное выражение лица смягчилось. – По крайней мере, большую часть времени. Хотя ты испытал моё терпение сегодня утром.

Госпожа Зависть отпустила Тока. Ещё мгновение разглядывала его лицо, после чего с улыбкой отвернулась.

– Я думаю, мне нужно переодеться. Сену! Когда закончишь, найди мне мой гардероб!

Ток медленно покачнулся. Он дрожал, испуганный уверенным, инстинктивным осознанием того, что мог бы сделать этот поцелуй. А поэты пишут об узах любви! Ха! Она воплощает то, о чём они пишут фигурально. Если бы у желания была богиня…

Взвился водоворот пыли, и Тлен появился из земли перед Током. Т’лан имасс повернул голову и уставился на спящего рядом с наружными вратами Мока, после чего сказал:

– Охотники К’елль идут за нами. – Казалось, что т’лан имасс собирался сказать что-то ещё, но потом он опять просто растворился в пыли.

– Видишь, – обратилась госпожа Зависть к малазанцу. – Теперь ты, наверное, рад, что я настояла на том, чтобы ты немного поспал?

…Они подошли к перекрёстку, отмеченному парой наполовину закопанных в землю менгиров, которые опирались на небольшой холмик между двумя мощёными дорогами. Когда-то на поверхности менгиров были вырезаны тайные знаки, но ветер и время сделали своё дело, и пиктограммы истёрлись.

Госпожа Зависть встала перед обелисками, подпёрла одной рукой подбородок и стала изучать символы.

– Занятно. Корни этого языка уходят в имарийский. Могу предположить, что это геностелийский.

Ток вытер со лба налипшую на пот пыль.

– И что же там написано? Дай угадаю: «Всякий пришедший сюда будет разорван напополам, освежёван, обезглавлен и сильно избит».

Она окинула его взглядом и приподняла бровь.

– Тот, что справа, указывает дорогу на Кель-Тор, тот что слева – на Бастион. Тем не менее кое-что занятное есть в этих обыденных сообщениях. Очевидно, Паннионский Домин когда-то являлся геностелийской колонией – геностилийцы были умелыми моряками, милый. Увы, их расцвет завершился много веков назад. Но следы этого величия мы видим перед собой, ведь до Геностелийского архипелага отсюда полмира.

Хмыкнув, Ток взглянул на насыпную дорогу к Бастиону.

– Возможно, их города и сохранились, но судя по тому, что мы знаем, паннионцы некогда были горным народом. Пастухи. Варвары. Враги племён даруджийцев и гадробийцев. Эту твою колонию завоевали, госпожа Зависть.

– Но так ведь всегда происходит, верно? Цивилизация процветает, а потом орда хрюкающих дикарей с близко посаженными глазками появляется из ниоткуда и давит эти цветы. На заметку Малазанской империи.

– «Никогда не стоит игнорировать варваров», – прошептал Ток. – Это слова императора Келланведа.

– На удивление мудрые слова. И что с ним случилось?

– Его убила женщина с близко посаженными глазками… но она была из цивилизованного общества. Напанка… если можно назвать напанцев цивилизованными. В любом случае она была из самого сердца империи.

– Мой милый, Баальджагг выглядит беспокойной. Нам стоит продолжить путь, особенно учитывая всех этих немёртвых двуногих ящериц, что плетутся за нами.

– Тлен сказал, ближайшим до нас пару дней пути. Как далеко Бастион?

– Мы прибудем туда к закату завтрашнего дня, если на этих указателях ещё начертано верное расстояние.

Они зашагали по дороге, сегулехи следовали за ними, таща волокушу. Брусчатку под ногами, хотя и погружённую глубоко в грунт, покрывал травяной ковёр. В этом сезоне путешественников было немного, если таковые вообще случались, и Ток за целый день никого так и не увидел на дороге. Несвежие останки рогатого скота и овец по обе стороны дороги служили доказательством того, что тут водятся волки. Не было видно ни одного пастуха, гонящего стадо, а из всех домашних травоядных только козы и лошади способны пережить возвращение к дикой жизни.

Когда они в полдень устроили себе привал на окраине очередной заброшенной деревушки – на этот раз без храма, – Ток ещё раз проверил своё оружие, потом разочарованно зашипел и посмотрел на госпожу Зависть, которая сидела напротив.

– В этом нет никакого смысла. Домин расширяется. Очень жадно. Армиям нужна еда. И городам тоже. Если фермеры поставляют только призраков, то откуда, во имя Худа, они берут провизию?

Госпожа Зависть лишь пожала плечами.

– Эти вопросы не ко мне, любовь моя. Приземлённые материи и экономика кажутся мне смертельно скучными. Возможно, ты найдёшь ответ на свой бессмысленный вопрос в Бастионе.

– Бессмысленный?

– Ну да. Домин расширяется. У них есть армии и города. Это факты. А детали уже для книжных червей, Ток Младший. Разве тебя не должны волновать более увлекательные вопросы – вроде твоего выживания?

Он уставился на неё и медленно моргнул.

– Госпожа Зависть, я уже всё равно что ходячий труп. Зачем думать о выживании?

– Это абсурд! Я слишком ценю тебя, чтобы увидеть, как тебя попросту зарежут. Ты должен научиться доверять мне, милый.

Он отвёл глаза.

– За деталями, госпожа, скрывается правда. Знать своего врага – вот основной принцип. Можно использовать свои знания. – Он замялся, но продолжил: – Детали могут раскрыть истину, особенно когда речь идёт о мотивах и интересах тех, кого выбираешь в союзники.

– Понимаю. И что же ты хочешь знать?

Он встретился с ней взглядом.

– Что именно ты здесь делаешь?

– Ток Младший, неужели ты забыл? Твой т’лан имасский товарищ сказал, что секреты Разрыва в Морне можно узнать только в Домине.

– Это лишь повод, госпожа, – пробурчал он. – Ты манипулируешь. Всеми нами. Мной, сегулехами, даже самим Тленом. – Он указал на собаку. – Гарат твой щенок. Он мог быть Гончей Тени…

– Он мог быть, это правда, – улыбнулась она, – но я тем не менее верю: он не хочет.

– Что это значит?

– Ты очень легко раздражаешься, мой милый. Если тебя оставили дрожать посреди широкой и глубокой реки – расслабься и плыви по течению. У меня всегда это получалось, уверяю тебя. А что до манипуляций, неужели ты правда думаешь, будто у меня есть силы повлиять на т’лан имасса? Сегулехи же, хм, уникальны. У нас один путь, в конце концов, и это приводит к тому, что принуждения не возникает.