Потерянные Наследники - Кэсси Крауз

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ей было безумно скучно копошиться в роскоши, а у нас отсутствовала возможность беспрепятственно покинуть гнездо в светлое время суток. На том мы, собственно, и сошлись. Бабушка ежедневно практиковалась в приготовлении ужина, а мы старательно делали вид, что по ней плачут все мишленовские рестораны мира. Но единственное, что бабушке удавалось действительно хорошо, это коктейли. С самыми извращенными названиями и цветами.

И вот, пока мы развлекались в бассейне, она съездила в Гамбург, чтобы купить амаретто, несколько бутылок блю кюрассао и кампари и организовать тем же вечером коктейльную вечеринку.

— И конечно, все веселье приходится именно на мою смену! — Заворчал Уго, вытаскивая из холодильника яблочный сок.

— Налей его в этот стакан и представляй, что губишь вискарь, — Моника хихикнула, подняв на свет свой бокал с аперолем.

Уго огорченно принял из ее рук пустой стакан.

— Не ной, — Томас хлопнул друга по плечу, — я буду с тобой солидарен. Не хочу терять бдительность.

— Неужели мне так и не доведется увидеть пьяного Тома? — Промурлыкала Агата, забираясь на барный стул рядом со мной. Она потянулась к голубой лагуне и с довольной улыбкой поднесла бокал к губам. Они встретились глазами с Моной, и та чуть заметно качнула головой. Я не понял, что это означало, но моя сестра добровольно вернула коктейль на столешницу, так и не сделав ни одного глотка.

Артур заявился на кухню с явным намерением напиться в стельку. Я мог только надеяться, что это не было связано с красивым темно-зеленым платьем Алины, соблазнительно подчеркивающим ее грудь.

К сожалению, еда на кухне так же была бабулиного производства, так что вся наша компания опьянела довольно быстро, опрокидывая в пустые желудки один напиток за другим.

Когда Алина отошла к окну, раскрасневшаяся от нескольких бокалов апероля, я обнял ее сзади. Она незаметно потерлась об меня бедром и глянула через плечо. Я коварно улыбнулся и спустил руки пониже, начав поглаживать ее через платье. Со стороны могло показаться, что мы в обнимку любуемся видом из окна, но я то видел, как оживало Алино тело в моих руках. Я медленно убрал с ее шеи мягкую прядь волос. Когда я поцеловал ее в мочку уха, она часто задышала и вжалась в меня еще плотнее. Когда я спросил, не хочет ли она поднять наверх, кто-то похлопал меня по плечу.

— Адрик, бабуля просит вас спеть, как раньше, — прозвучал пьяный визгливый голос Моники.

— Мона, иди к черту, — отмахнулся я, не желая отрываться от Алины даже на секунду. Но та сама отпрянула и развернулась в моих руках. Ее глаза сверкали, как настоящие изумруды, когда она спросила:

— Ты что, умеешь петь?

— Нет. — Соврал я.

— Да! — Одновременно со мной выпалила неугомонная Мона. — И клянусь тебе, последний раз, когда они пели втроем, я буквально плакала! Этот так красиво! А сейчас у Адриана сломался голос и вдвоем с Артуром они возбудят тебя по самое не хочу! Вот увидишь!

— Мона, замолчи! — Гневно зашипел я, но та и внимания не обратила на мою угрозу. Просто схватила за рукав и потащила на середину кухни, оторвав от Поли.

— Я очень-очень хочу услышать, как ты поешь! — Только и успела шепнуть она.

Я даже не успел прийти в себя, как очутился рядом с Артуром, нервно озирающимся по углам в поисках своего стакана с джином и Агатой, на расстоянии вытянутой руки державшей свою же старенькую гитару.

— Ба, ты что, хранила ее столько лет? — Удивилась она. Меня качнуло, и, не найдя опоры лучше, я уперся плечом в Артура. Тот раскинул ноги на ширину плеч для надежности и закашлялся так, будто вознамерился выплюнуть легкое.

— Хватит кривляться! — Пригрозила нам бабушка. — Имейте совесть, если не хотите, чтобы дедуля узнал, что творится в этом доме в его отсутствие!

— Серьезный аргумент, — икнул я, — и мы с Арутром синхронно остановили свои пьяные многозначительные взгляды где-то в районе Агаты.

— Ладно, — буркнула она, устраиваясь на высоком барном стуле и профессиональным жестом закидывая гитару на колено. Будь я Томасом, оценил бы по достоинству сексуальность момента. Впрочем, он и оценил. Уставился на мою сестру, как лев на антилопу.

Агата откинула со лба волосы и медленно перебрала струны одну за другой, вслушиваясь в их звучание. Настроив гитару, она посмотрела сначала на меня, потом на Артура, улыбнулась и заиграла нашу самую любимую песню.

Агате пришлось три раза проигрывать вступление, поскольку мы с Артуром все никак не могли открыть рты. Просто таращились друг на друга, а годы и пережитое прошлое таяло на глазах. Когда Артур наконец запел, мне снова было одиннадцать. У меня была сломана рука и заплыл правый глаз после драки с Себастианом, а Агата только закончила разучивать на гитаре очередную песню Битлз. Летние каникулы в гнезде. Няня загнала нас в дом от Эльбы, потому что началась гроза. Но мы переждем дождь и все вместе отправимся копать червей, а после свободные охранники деда возьмут нас собой на рыбалку.

— Вчера. Как далеки казались мне все беды.

А теперь они со мной, хотят остаться, словно тень.

Ох, как я верю во вчерашний день.

Но вдруг, я перестал быть тем, кем был.

То нависает надо мною тень.

О, как же быстро наступил вчерашний день…

На те три минуты мы снова были вместе. Без прошлого, без сожалений и без вражды.

Но одной песни недостаточно, чтобы вернуть все назад. Когда наши голоса допели последнюю строчку, Агата не стала доигрывать припев и просто дала словам раствориться в воздухе и затихнуть в чьих-то сердцах. Я был по-прежнему пьян, но видел, как Агата стерла со щек слезы. Она тоже знала, что к нам вчерашний день уже никогда не вернется.

***

Алина задремала прямо на ступеньках, на которые они присели вместе с Моной, когда начался наш импровизированный концерт.

— Тебе можно было просто спеть, чтобы я в тебя влюбилась, — проворковала она, когда я нес ее на руках в свою спальню, — это самое сексуальное зрелище, которое я когда-либо видела.

— Буду знать, — шепнул я, отворяя дверь. Согнав нахрапывающего Тайлера с подушек, я опустил Алину на кровать. Она бубнила еще что-то полупьяным голоском, пока я стаскивал с нее туфли.