Золотые нити - Наталья Солнцева

– Видно, помру я.

Рыцарь Сиург удивился.

– Как помрешь? Почему?

– Так… – Конюх раздумывал, говорить ему или не говорить. – Я потом шел через двор и опять того человека в плаще увидел. Вроде никого не было, и тут он – как из-под земли вырос. Появился… прямо перед носом. А лица-то у него и нету. Непонятное что-то.

Старик быстро пробормотал слова молитвы, опасливо оглядываясь.

– Вот я и подумал, что это смерть моя… Так старухе и сказал, чтобы приготовилась.

– Ну, и куда потом этот человек делся?

Молодой рыцарь торопился в дом, узнать все ли в порядке, и где Тинния.

– Так… может, его и не было? – Конюх сокрушенно развел руками.

Рыцарь кивнул головой и быстро зашагал к дому.

Хозяйка последнее время мерзла, часто сидела у горящего очага в просторной зале, смотрела на пламя, лижущее светлые сухие поленья, – грустила.

– Тинния!

Она издалека услышала его гулкие шаги, повернула пышноволосую голову, привстала, шурша юбками. На скулах играл лихорадочный румянец, под глазами обозначились глубокие тени.

Рыцарь Святого Грааля подошел к ней очень близко, неся холод и запах ветра. Он легко держал в ладони свой медальон. Ему хотелось объять взглядом всю ее порывистую фигуру в вихре темно-синих складок платья и искрящемся блеске открытого корсажа, вобрать в свое сердце каждый взмах ее ресниц, поворот головы, пленительный изгиб плеча…

– Тинния! – Он опустился перед ней на колени, ощущая щекой тяжелый бархат юбки, поднял глаза, в которых стояли слезы боли и счастья… – Я знаю, кто ты, и кто я. Я все вспомнил…

Воздух в высоком пространстве зала начал отсвечивать, одновременно наполняясь неуловимыми шелестящими звуками, словно любовным шепотом в замирании ночи…Свечи вспыхнули и погасли, сизо дымя…

Молодые люди не сразу услышали раздающиеся снаружи шум, крики, конское ржание и лязг оружия. Из приоткрытой рамы глубокого витражного окошка потянуло густым черным дымом.

Рыцарь Сиург вскочил, сорвал со стены громадный боевой топор, выглянул во внутренний дворик. В ту же секунду, резко взвизгнув, вторая стрела с горящей на конце просмоленной паклей, впилась в дубовую раму. Несколько убитых, среди которых он узнал и старого конюха, лежали на мокрой от дождя, взрыхленной лошадиными копытами земле.

Сильный грохот сказал ему, опытному воину, что дверь в дом взломана, и теперь у нападающих считанные минуты на то, чтобы подняться по лестнице. Немногочисленные, оказавшие сопротивление слуги, скорее всего, убиты. И теперь они с Тиннией остались только вдвоем.

Громкий топот и возбужденные крики, раздающиеся все ближе, подтвердили его расчеты. Чувство смертельной опасности всегда придавало ему хладнокровия и решимости; мимолетный страх уступил место непреклонной жажде боя, стихии, закипевшей в его крови.

Рассекая воздух с тяжелым свистом, поблескивая бирюзовыми инкрустациями длинной ручки, огромный топор, пущенный со страшной силой недрогнувшей рукой рыцаря, сметая все на своем пути, достиг цели. Тело ворвавшегося в высокие двери зала воина, осело, разрубленное почти до паха. Теснившиеся за ним вооруженные люди в испуге отпрянули.

– Сюда!

Обернувшись на мгновение, он позволил женщине увлечь себя к завешенной гобеленом стене. Ему нравилось, сидя у огня, любоваться этой сценой королевской охоты, пышной и многочисленной, где свора гончих догоняла прекрасную тонконогую лань, а разодетые всадники, егери, трубящие в рога, слуги и оруженосцы, скакали среди сочно зеленеющей дубравы вслед погоне. Отшвырнув тяжелую ткань, Сиург увидел отходящую в сторону панель, и скользнул за Тиннией в темный проем.

Вход не успел закрыться до конца, и преследователи, с трудом протискиваясь в узкую щель, тем не менее, проникли в коридор, прежде чем панель встала на свое место. Часть нападавших, со свирепыми криками и проклятиями безуспешно пыталась штурмовать стену, которая теперь ничем не отличалась от всех остальных стен в зале. Прекрасный гобелен был изрублен и брошен в огонь.

Однако количество воинов теперь разделилось. Оставшихся в зале было больше, и они, круша все на своем пути, ринулись в другие помещения, надеясь догнать своих товарищей. Комнаты и коридоры начали наполняться удушливым дымом от загоревшихся занавесей и деревянных деталей отделки.

Сиург и Тинния бежали длинным внутренним коридором, слыша вдалеке шум просочившейся в потайной проем погони. Теперь молодой рыцарь по достоинству оценил и постройку дома, и извилистый коридор, полный неожиданных поворотов и резких изгибов, глубоких ниш и сужающихся стен. В некоторых местах проход становился настолько узким, что они с Тиннией едва пробирались по одному. Все это создавало трудности преследователям, которые сильно отстали.

– Мне надо взять кое-что в моей комнате.

Она с трудом переводила дыхание. Румянец еще резче выступил на побледневшем лице.

– Это так необходимо? Нам нужно спешить. Насколько мне удалось изучить устройство помещений, здесь есть еще один выход. Но дом наверняка окружен. И мышь не проскочит. Откуда только взялись эти люди? И что им нужно?

– Иди один, не подвергай свою жизнь опасности. Там, из комнаты, где статуя Богини, есть вход в подземелье. Им давно не пользовались, но не думаю, чтобы он обсыпался. Впрочем, выбора все равно нет.

– Быстрее, пойдем, я помогу тебе.

Рыцарь подумал, что, пожалуй, они еще успеют добраться и до ее комнаты, и до святилища Богини.

Знакомая дверь в комнату, где он долго и мучительно выздоравливал, проваливаясь в лихорадочный бред, метаясь в жару, где смутно узнавал темные глаза, бездонные, затаенно-тревожные; склоненное обеспокоенное лицо, тонкие руки, подающее целебное питье… разбудила в нем тоску и опустошенность. Он снова терял, и терял безвозвратно. Во всяком случае, ему так казалось.

Тинния открыла маленьким ключиком, который висел на золотой цепочке у нее на шее, крышку резного сундучка, достала оттуда кое-какие вещи, быстро сложила в мешочек из синего бархата. Уже собираясь уходить, стремительно вернулась, сорвала со стены арбалет, и, не оборачиваясь, выскользнула в коридор.

– Торопись, сейчас они будут здесь.

Чувство времени у нее было развито прекрасно: не успели молодые люди скрыться за очередным поворотом, как появились разгоряченные погоней воины. В коридоре уже запахло дымом, и стал доноситься зловещий гул бушующего внизу пожара.

…Рыцарь Сиург сражался, как во сне, – задыхаясь в дыму, медленно отступая к заветному входу в святилище далекой Богини. Его меч свистел, отсекая руки, разрубая головы, плечи и груди, бешено мелькал, молниеносно отражая удары, раскалывая железные панцири, словно яичную скорлупу… Наступающие мешали друг другу в тесном задымленном пространстве коридора, спотыкались о трупы и истекающих кровью раненых, усеивающих путь отступления рыцаря и женщины. Скользкий пол дымился от крови, приторный запах которой перемешивался с густеющим дымом…