Танец убийц - Мария Фагиаш

Генерал Цинцар-Маркович до сих пор еще не ложился спать. В доме не спал никто. Его жена была у старшей дочери, которая ждала первого ребенка. Жена обещала связаться с ним по телефону, когда все решится, но до сих пор не позвонила. Он тоже не мог дозвониться до нее — все попытки закончились неудачей: на станции сообщали, будто в том районе города связь нарушена. Он размышлял, как ему поступить, когда жена вернулась и сообщила, что около дворца слышны взрыв и ружейная пальба. Дочь с зятем жили рядом с дворцом: поэтому жена слышала взрыв, а он, на южной окраине города, — нет. Все главные улицы оцеплены войсками, и она должна была добираться до дома боковыми улицами и переулками.

— Что же замыслил этот тип? — спросил, размышляя, премьер-министр.

Ей не нужно было объяснять, кого муж имел в виду под словом «тип» — с недавних пор он иначе короля не называл.

Мадам Цинцар-Маркович оставила дочь на попечении врача и акушерки. Роды затягивались, и дочь постоянно спрашивала о своем муже, который дежурил в эту ночь во дворце.

— Я хотела позвонить Йовану во дворец, — сказала мадам Цинцар-Маркович, — но телефонистка сказала, линия повреждена.

— Непонятно, что происходит. Все это очень странно, — заметил ее муж. — Я попробую еще. — Он замолчал, потому что раздался сильный стук в дверь. — Ну вот и они. Черт не заставил себя ждать.

— Ты считаешь, они хотят тебя арестовать? — испуганно спросила жена, а когда он кивнул, сказала: — Подвал. — Она пыталась подавить рыдание. — Если ты пройдешь через подвал к леднику, будешь в безопасности. Они никогда не найдут туннель.

Туннель был выкопан летом 1900 года, когда офицеры, выступавшие против женитьбы короля, имели все основания опасаться за свою жизнь. Он вел к леднику — бетонированной яме, крыша которой была сделана вровень с землей, — в задней части сада. Тогда опасения оказались напрасны, но мадам Цинцар-Маркович с помощью сыновей поддерживала все в рабочем состоянии — «на всякий случай», как она говорила.

— Нет, — возразил генерал. — Я не стану уползать, как трусливый крот. Пусть король меня арестует. Ему это навредит больше, чем мне.

Он подошел к окну и посмотрел на улицу.

— Он выслал ко мне настоящий почетный эскорт. Скажи Гордане, чтобы открыла.

Капитан Светозар Радакович собрался уже ломать дверь, когда ее открыла приветливо улыбавшаяся девушка.

— Заходите, пожалуйста, господин капитан. Господин генерал охотно вас примет. Первая дверь направо, пожалуйста.

Ее приветливость несколько сбила с толку капитана, поэтому он дал знак своим людям ждать на улице, а затем постучал в указанную девушкой дверь.

— Смотри-ка, это капитан Радакович! — Генерал поднялся и протянул посетителю руку. — Давненько не виделись. — Он бросил взгляд на воинское приветствие капитана и затем на орден на его груди. — Значит, Вы по-прежнему в Шестом пехотном. По-моему, этот орден я Вам лично вручал в 1885 году, не так ли? Почти восемнадцать лет назад — не поверишь, как летит время.

Радакович мрачно посмотрел на орден, страстно желая, чтобы генерал не оказывал ему такой дружеский прием.

— Господин генерал, — слова с трудом вырывались из его рта, — мне поручена необычная миссия. — Он умолк и глубоко вздохнул. — У меня приказ арестовать Вас и до особого распоряжения поместить под усиленную охрану.

Он прибегнул к этой лжи по приказу полковника Машина. Как только он арестует генерала, его следовало вывести из дома и у ближайшей стены расстрелять.

— Я нисколько не удивлен, Радакович, — ни в малой степени не расстроившись, сказал генерал. — Я не заслужил ничего лучшего. Король уговорил меня на какое-то время возглавить кабинет, потому что ни один заслуживающий уважения политик на это не соглашался. Но с меня хватит, сегодня днем я подал королю прошение об отставке.

Это известие так ошеломило Радаковича, что он машинально повторил:

— У меня приказ арестовать Вас, господин генерал.

А что ему еще оставалось делать? Выполнить приказ или запросить у Машина новых указаний? Ему вдруг стало плохо, подступала тошнота, и он боялся, что его вырвет прямо на персидский ковер.

— Не принимайте это так близко к сердцу, Радакович, — продолжал приятельским тоном генерал. — Я понимаю, Вам это неприятно, но Вы, в конце концов, офицер, а офицер не должен спрашивать, разумен приказ или нет, он должен его выполнять. Но, по-моему, и торопиться с этим не следует, не так ли? Мы вполне сможем выпить с Вами по стаканчику в память о старых временах. Вы курите? — Он протянул капитану маленький серебряный портсигар. — Гляньте на гравировку, Радакович: «В знак признательности за верную службу, Александр». Чувствуете иронию судьбы? — Он дал капитану прикурить и налил из графина сливовицу в два стакана. — За Ваше здоровье!

— Покорно благодарю, господин генерал. — Капитан не мог унять дрожь в руках, когда подносил стакан ко рту.

Мадам Цинцар-Маркович подслушивала под дверью, о чем говорят двое мужчин, и хотя она не могла понять каждого слова, но дружеский характер беседы ее немного успокоил. У нее сложилось впечатление, что муж ошибался, думая, будто король распорядился его арестовать. Наверное, король послал курьера поставить ее мужа в известность, что телефонная связь с Конаком нарушена.

Она хотела снова пойти к дочери, но люди Радаковича перед домом грубо остановили ее. Возмущенная, она влетела в салон.

— Мито, — сказала она своему мужу. — Я хотела снова пойти к Елене, но дом окружен солдатами, и они не хотят меня пропускать.

— Никому не разрешается покидать дом, мадам, — сказал Радакович.

— Но я должна, господин капитан. Моя дочь рожает. Возле Конака прогремел взрыв, и там стреляли. Она наверняка страшно напугана. Вы не знаете, что там происходит во дворце?

Немного подумав, он ответил:

— Нет, мадам, я не знаю.

— Пожалуйста, скажите Вашим людям, чтобы они меня пропустили. У Вас есть дети? — Капитан кивнул. — Тогда Вы, конечно, меня поймете. Вы могли бы отправить со мной одного солдата, чтобы он убедился — я пойду прямиком к дочери.

— Послушайте, Радакович, — раздраженно вмешался генерал, — моя жена не собирается митинговать против короля, ей нужно попасть к дочери.

Радакович озабоченно вздохнул.

— Хорошо, господин генерал.

Он подошел к окну и позвал своего сержанта.

— Проводите мадам Цинцар-Маркович к дому капитана Мильковича. Смотрите, чтобы по пути ничего не произошло, и оставайтесь там. Ни с мадам Цинцар-Маркович, ни с женой капитана Мильковича ничего не должно случиться. Вы отвечаете за это, понятно?

— А что с ними может случиться? — нахмурившись, спросил генерал. — Что может иметь король против двух безобидных женщин?

— Мне ужасно не хочется оставлять тебя одного, Мито, — сказала его жена. — Что с тобой будет?