Олег Даль. Я – инородный артист - Наталья Галаджева

О. И. Далю

Дорогой Олег Иванович!

Во-первых, спасибо за сделанное в «Обыкновенной Арктике»!

Жалею, что мы не повидались. Прошу Вас, если Вам это удобно передать то, что Вы мне хотели, вернуть Алеше (Симонову).

Жму Вашу руку.

Ваш К. Симонов

Мы переезжали из Ленинграда в Москву. Нужны были деньги. Чтобы поднять весь этот переезд, необходимо было не меньше трех тысяч рублей. Нужно было занимать. Решили поделить по тысяче на каждый заем – так было легче занять.

Первый, к кому он решил пойти, был Константин Симонов. Почему – не помню. Мы сидели у Шкловских. Симоновы жили по соседству. Олег встал и пошел. Вернулся, усмехаясь: «Заставил меня расписку написать. Я Вам, конечно, верю, но для порядка» Олег брал на определенный срок. Отдавал день в день. Мог отдать раньше, но ждал этого дня. Был смущен требованием Симонова. Когда возвращал долг секретарю Симонова, попросил расписку о возврате.

Вторую тысячу занял у сестры. Не знаю, день в день ли, но вернул.

Третью тысячу он занимал у Алексея Еськова из «Торпедо», самой любимой футбольной команды Олега. Еськов сказал по телефону: «Да, да, да, я продал машину. Деньги есть, поэтому на любой срок, хоть без возврата». В связи с этим мы были приглашены на день рождения, и деньги были всунуты без пересчета ни с той, ни с другой стороны со словами: отдашь, так отдашь, а не отдашь, так черт с ними. Я помню, что и эта тысяча была возвращена владельцу.

Возвратные деньги всегда были неприкосновенны.

В. Б. Шкловский – О. И. Далю

21 мая сего года

Живем бездельно и бездально. Ах, Олег, Олег! Ах, Далик, Далик! Никита цветет, как пальма. Купается. Растерянно, но удачно отдыхаем.

Симочка радуется главным образом потому, что не надо придумывать обед.

Кормят неплохо, но скучно. Я отдыхаю. Даже не пишу. Но для настоящего отдыха у меня есть около 25 лишних лет. Вот вырасту заново и буду писать, черти зачешутся! Но соблюдайте не меру, а мир. Ах, молодежь! Ее бы сюда, в этот дом – Мы бы в июне так цвели!

Никита сейчас бежит играть в теннис.

Деточки, хорошо жить недели три без плана! Но староват. Староват уж я общаться без плана!

Ах, Далик. Далик! Если бы я мог переслать к тебе в конверте театр! Мы высокопоставленную вашу квартиру любим заочно.

Симка рада и без денег. Писать буквы не умею. Я провалился восемьдесят лет тому назад на экзамене в приготовительном классе.

Приедем и расскажем. Это – Пицунда.

Пикассо собирал рисунки обезьян. Я бы на него поработал! Опоздал!

Идем смотреть кино.

Олег, я тебя целую. Целую!

Море синее и разноцветное. Все с искрами.

Б. С. Маневич – О. И. и Е. А. Далям

Эти дали

Милым Далям

Я дарю

И хочу, чтоб побывали

В том краю

И хочу, чтоб повидали

Ту весну

Б. Маневич

16/ VIII 76/

Б. С. Маневич – Е. А. и О. И. Далям

Дорогие Лиза и Олег Иванович!

Грешно подстегивать время, но пусть уж скорее уходит этот тяжелый год – такой урожай горя, бед, утрат, болезней! Хочется надеяться, что в новом году будет легче. Вы, наверное уже знаете, что Юра Векслер[41] с инфарктом в больнице, – сейчас ему получше – уже в палате, – но в его годы это очень уж несправедливо и страшно.

Милые, будьте здоровы, остальное приложится. Дай Вам Бог, чтобы все Ваши родные и близкие тоже были здоровы. Счастье в Вас самих. Вы духовно богаты и этого ни кому не отнять.

Кланяемся Ольге Борисовне[42] и Вашей матушке, Олег, дорогой.

Недавно я для «2-го звена» режиссуры показывала тайно «Утиную охоту» это прекрасная работа, и можно только сожалеть горько о тех, кто ее не видел: да и увидит ли? Но она ЕСТЬ!

Обнимаем, Белла, Исаак[43]

21 декабря 1980 года.

Б. С. Маневич – Е. А. Даль

Дорогая, милая Лиза! Бедная, мужественная и такая терпеливая и добрая женщина, каких немного – верных, любящих жен.

Лизонька, простите, но я не могла приехать, т. к. был гипертонический криз и написать Вам сразу была не в силах. Поймите – слов не найти. Мы с Сашенькой[44] не верили, все казалось, что это обывательские разговоры «про артистов», не могли и не хотели верить, когда узнали, что, правда, страшная несправедливая судьба!

Я хочу, чтобы Вы знали – раз мы так любили и уважали талант, ум, тонкую душевную суть Олега Ивановича – то каждая минута, проведенная с ним, не исчезла – она в нашей памяти, в нашем сердце и Вы, Лиза, всегда рядом.

Саша так любит Вас! Вы нам близкий, родной человек, и, пожалуйста, если мы хоть чем-нибудь можем Вам быть полезны, если Вам и Ольге Борисовне нужны деньги, пожалуйста, не стесняйтесь, не обижайте нас отчуждением (естественным, конечно, в Вашем горе).

Женя Татарский[45] хотел предложить Вам работать на его картине, но побоялся сказать об этом. Наш ленинградский климат последнее время Вам не нравился, да и нам тоже, но если вы захотите исчезнуть, переменить обстановку – у нас всегда для Вас будет комната.

Если сможете, захотите – напишите нам.

Я не успела поправиться и уехала в экспедицию в Таллин. Со съемки прихожу в номер и никуда не выхожу. 12–15 буду уже дома.

Крепко обнимаю Вас. Кланяйтесь Ольге Борисовне

Ваша Белла, 1 апреля 1981 года.

1