Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э. - Жорж Ру

Шумеро-аккадская культура сохранялась в храмах, таких как в Уруке, Сиппаре, Вавилоне и Борсиппе. На протяжении всего периода правления Селевкидов храмовые астрономы и астрологи продолжали фиксировать на табличках передвижение небесных тел, а писцы записывали происходившие у них на глазах события, создавая таким образом хроники, и переписывали древние мифы, ритуалы, гимны и пророчества. Может показаться, что высокоразвитая греческая культура, процветавшая в таких городах, как Селевкия, привлекала многих из наименее консервативных членов вавилонской «интеллигенции». Однако, несмотря на то что мы можем составить довольно длинный перечень греческих авторов, происходивших из Месопотамии, нередко крайне сложно отличить людей, обладавших исключительно греко-македонским происхождением, от тех, кто, родившись в Вавилонии, затем принял греческое имя. Более того, имеющиеся в нашем распоряжении источники свидетельствуют, что данный процесс проходил в обратном направлении: греки интересовались не столько историей и литературой Месопотамии, сколько научными и псевдонаучными трудами «халдеев». В III–II вв. до н. э. вавилонянин Судин перевел на древнегреческий язык сочинения Кидинну и других астрономов, а жрец Мардука Беросс написал на греческом языке сочинение, посвященное им Антиоху I и получившее название «Вавилонская история», в котором причудливо сплелись астрология и история. Какими бы ограниченными ни были эти культурные контакты, благодаря им для потомков были сохранены наиболее выдающиеся достижения ученых Междуречья. Однако в то же время наиболее спорный конечный продукт месопотамской веры в судьбу и астрологию проник в распространенные на Западе религиозные представления и оказал на них тлетворное влияние.

Период господства парфян

Парфяне, одна из ветвей скифов, впервые появились на исторической сцене примерно в 250 г. до н. э., когда Аршак вывел своих соплеменников-кочевников из степей Туркестана и осел вместе с ними в восточной оконечности Ирана. К 200 г. до н. э. Аршакиды правили на территории, расположенной вдоль южного побережья Каспийского моря. В промежутке между 160 и 140 гг. до н. э. Митридат I завоевал все Иранское нагорье и, добравшись до Тигра, разбил лагерь в Ктесифоне, напротив Селевкии. Деметрий II, представитель династии Селевкидов, сумел на непродолжительное время отвоевать Мидию и Вавилонию, но в 126 г. до н. э. Артабан II снова распространил свою власть на эти регионы, и с тех пор (за исключением двух непродолжительных периодов римского владычества в правление Траяна и Септимия Севера) в долине Тигра и Евфрата стали править цари Парфии. Только в 227 г. до н. э. данные территории вместе со всем остальным Парфянским царством оказались во власти Сасанидов.

При управлении своей обширной державой Аршакиды могли положиться только на немногочисленную, но доблестную парфянскую знать, но им хватило ума, чтобы сохранить структуру общества, созданную Селевкидами, или то, что появилось на руинах их государства. Они способствовали развитию эллинистических городов и благосклонно относились к появлению зависимых от них, но обладавших формальной независимостью государств, таких как Осроена (со столицей в Эдессе-Урфе), Адиабена (ее территория соответствовала той, которую занимала в древности Ассирия) и Харакена (неподалеку от Персидского залива).

Ближе к началу нашей эры независимость получила Хатра, один из нескольких основанных Аршакидами городов, ставшая столицей небольшого государства, известного как Араба.

Так как Аршакиды и зависимые от них правители контролировали почти все торговые пути, соединявшие Азию и греко-римский мир, они были сказочно богаты. Благодаря этому во II–I вв. до н. э. они сами или местные власти построили в Месопотамии множество зданий. Большое число новых сооружений появилось в Селевкии, Дура-Европос и, очевидно, в других процветающих торговых городах, а поселения, лежавшие на протяжении столетий в руинах, снова вернулись к жизни. Почти на всех памятниках Южного Ирака, в частности в Вавилоне, Кише, Ниппуре, Уруке и даже в заброшенном Лагаше, были обнаружены слои, свидетельствующие о присутствии там парфян. На севере Аршакидам удалось буквально возродить Ассирию: были снова населены Нузи, Какзу, Шибанниба, а заново отстроенный Ашшур превратился в такой же крупный город, каким он был в период расцвета Ассирийской державы.

Однако следует отметить, что восстановленные города имели очень мало общего со своими ассирийскими и вавилонскими предшественниками. В некоторых из них (если не во всех) были проложены прямые улицы, нередко украшенные с обеих сторон выстроенными в ряд колоннами. В них имелись цитадель, зачастую построенная на верхушке древнего зиккурата, и, если это было возможно, агора. Традиционные стены из кирпича-сырца уступили место сложенным из камня, в то время как для самих домов, помещения которых, обладавшие высокими сводчатыми потолками и открытые с одной из сторон (айван), были характерны изящные перистили и лепнина, из-за чего они отличались от сооружений, построенных месопотамскими архитекторами, так же разительно, как греко-иранские статуи правителей Хатры – от изваяний Гудеа или Ашшур-нацирапала.

Эти археологические источники вкупе с письменными свидетельствуют о заметном притоке иноземного населения. Греческие и македонские поселенцы, вначале, очевидно, немногочисленные, жили бок о бок с вавилонянами, но сравнительно мало общались с ними. Им удалось сохранить свою этническую идентичность, социальные институты, искусство и язык – в общем, свое «эллинство», в том числе и во многом благодаря просвещенным правителям, называвшим себя филэллинами. Однако в Месопотамии в больших количествах селились и представители других народов, в основном арамеи, арабы и иранцы, которые более охотно смешивались с местным населением, так как обладали восточным, как правило семитским, происхождением и говорили на том же языке. В каждом городе, древнем или новом, появились святилища сразу нескольких иноземных богов. К примеру, в Дура-Европос археологами были обнаружены два греческих храма, арамейское святилище, христианская часовня, синагога и Митреум, не говоря уже о храмах местных богов и тех, которым поклонялись жители Пальмиры. В Хатре, вокруг великолепного святилища Шамаша, бога солнца, которому поклонялись семиты, стояли храмы шумеро-аккадского бога Нергала, отождествленного с гре ческим Гермесом, арамейской богини Атар‘ат и арабских божеств Аллат и Шамии. Даже в Уруке, на родине Ану и Иштар, был найден очаровательный небольшой храм, построенный скорее в римском, чем в греческом стиле и посвященный иранскому божеству, а также руины необычного здания, снабженного апсидой, которое, как считается, некогда было храмом Митры.

Этот человеческий поток затопил остатки шумеро-аккадской цивилизации. Несколько договоров, около сотни астрономических или астрологических текстов, две или три очень фрагментарные хроники и вавилонско-древне-греческие словари – вот и все клинописные источники, относящиеся к данному периоду и имеющиеся в нашем распоряжении. Наиболее поздним из известных нам в настоящее время клинописных текстов является астрономический «альманах», составленный в 74–75 гг. н. э. Вполне вероятно, что на протяжении нескольких поколений вавилонские жрецы и астрономы продолжали писать на арамейском языке, используя при этом папирус или пергамент, но пока в нашем распоряжении не имеется ни одного подобного текста.